Вот... Можете говорить сюда... Сейчас я наберу номер и невеста Ларри вас услышит. Мельский позеленел и швырнул колбу в Лейкинга. Тот увернулся и она разбилась о входную дверь. Через несколько секунд в операционную влетел Баум и его огромный кулак пригвоздил Мельского к столу. В голове поплыли радужные круги... Когда Штопор очнулся все уже было позади. Первое что он увидел - это озабоченное лицо шерифа, склонившееся над ним. - Слышишь, парень? Ты оказался прав... В тебе действительно сидел червь... - Что? - спросил Штопор, так как не понял ни единого слова из сказанного Баумом. Шериф так же не понял, что спросил Мельский, но по интонации догадался, что это был вопрос. - Я говорю - повезло тебе, умник... Червяка в тебе, все-таки, нашли, - с этими словами шериф поднял на обозрение Штопора сосуд с серым комком. - Сколько прошло времени? - спросил Мельский, и лицо Баума изменилось. Он смотрел на Штопора слегка прищурив глаза и поджав губы... Смотрел долго и тот понял, что его не понимают... Шериф, наверное, тоже понял, что вышло так как и говорил Мельский, но симулирует он или нет - это нужно проверить. - Мистер Лейкинг, - обратился он к хирургу, который мыл руки, -вы не в курсе на каком языке сейчас говорит наш псих? - Он что-то говорит на русском языке, так? - Угу, - кивнул шериф. - Мы можем его проверить... В клинике работает один русский эмигрант, он сейчас должен быть свободен... - Ага,- обрадовался Баум,- тащи сюда своего эмигранта... Если окажется, что умник говорит не на русском я вышибу ему мозги прямо здесь. Лейкинг вышел, а шериф принялся вышагивать по операционной. Двое его людей молча следили за ним глазами. - Мельский, - внезапно обратился он, - во сколько, вы сказали, эксперимент? Я пожалуй приму меры,- хитро улыбнувшись и не глядя на Штопора спросил шериф, но тот смотрел на него непонимающим взглядом и никак не отреагировал на вопрос. Баума передернуло от злости, но он нашел в себе силы не ударить Мельского. Скоро прибыл переводчик. Сухой тщедушный старичок с острым как клюв, носом не задавая вопросов направился к кушетке на которой лежал Штопор. - Добрый вечер, - сказал он на чистом русском и Мельский улыбнулся. - Привет землячок, - тяжело дыша ответил Штопор. - Который сейчас час? - Тридцать пять минут одиннадцатого, - с готовностью ответил старик. - Слушай, - начал - было Штопор, но осекся. Он хотел рассказать земляку об эксперименте, до которого осталось тридцать минут, но в последний момент понял всю безнадежность этой попытки. И кроме того, шериф не позволит ему долго разговаривать. Вместо этого Мельский заговорил о другом: - Слушай, только ты можешь спасти одного человека... Позвони по номеру 244-51-12 и скажи женщине которая поднимет трубку, что она должна немедленно спрятаться в ванной... Скажи, что ты от Ларри... - О чем вы там беседуете? - перебил Штопора вопрос Баума. Старичок вздрогнул и кротко подошел к шерифу: - Этот человек, или русский, или потратил на изучение русского языка долгие годы, - проскрипел он, стараясь не смотреть в глаза полицейского, опасаясь, что он догадается о чем он говорил с Мельским. Глядя на старика. Штопор не был уверен, что тот позвонит Аните. Он выглядел чем-то напуганным, по всей видимости из-за присутствия полиции. Шериф оглядел русского эмигранта с головы до ног и заговорил с ним: - Вот что.... Сейчас я буду говорить тебе, что нужно сказать этому ненормальному, а ты будешь говорить мне, что он на это ответит. Да, кстати, о чем вы с ним говорили? А? Старик весь сжался: - О том... О том, что я... должен куда-то позвонить... Шериф расхохотался: - Этот шутник никак не унимается... Ну да черт с ним, позвонишь потом, если хочешь, только скажи мне, что ты должен передать абоненту? - Я... Мне нужно сказать, что... Женщина поднимет трубку... Я должен сказать, чтобы она ушла в ванную и спряталась там... Шериф снова заржал: - Скажи мне на милость, у вас в России все такие? Если все, то можешь звонить. Пусть бедная женщина всю ночь сидит в ванне... Ха-ха! Внезапно в операционную вбежал молодой сотрудник клиники в белом халате и, не обращая внимания на полицию, прокричал доктору Лейкингу: - Сэр, посмотрите в окно... Там, на небе, творится что-то непонятное... Когда люди прилипли к окнам, Мельскому показалось, что у него останавливается сердце... Это был страх... Звездное небо менялось не сразу... Те, кто специально смотрел на небо, заметили изменения задолго до начала страшных необъяснимых событий охвативших Оверселл. Вначале на горизонте появилась светлая полоска, которая увеличивалась в размерах прямо на глазах... Чуть позже, можно было различить, что светлая полоска состоит из звезд, но только огромных, грозно зависших так же, как днем, только свет был каким-то неживым, голубовато-серым и неприятным. Люди толпами высыпали на улицы и молча стояли, задрав вверх головы, наблюдая невиданное явление, а огромные, величиной с луну звезды занимали весь небосвод... Кто-то в толпе сказал, что звезды падают на землю и лететь им осталось считанные минуты... Этого было достаточно, чтобы в городе поднялась паника...
Джим Шортер остановил темно-зеленый 'ягуар' у ограды старого кладбища и выбросил из окошка погасший окурок. Сладко зевнул посмотрел на сидящего рядом Томаса Гальярди, который с беспокойством оглядывался по сторонам. Его черные кудри при этом качались перед глазами, но похоже не смущали смуглого парня: - Джим... Почему мы приехали на кладбище? - спросил он. - Я знал, что ты это спросишь, - улыбнулся Шортер и во рту сверкнули его золотые зубы. - Ты ведь хочешь завладеть ожерельем Стампа? А, Том? Гальярди лениво кивнул: - Ну да, для этого мне и понадобилась твоя помощь, но... - Теперь слушай... Когда мне сели на хвост и с ожерельем можно было спалиться побыстрее той спички, я попробовал найти убежище у своего старого корешка... Ты его не знаешь... Пришел я к нему не вовремя - в тот день скончался его родной брат... Много пил и все такое... Несмотря на это, парень спрятал меня, а я, опасаясь носить ожерелье при себе, спрятал камешки в гробу с его покойным братцем. Оно и сейчас лежит там... Нам нужно только пойти и взять его. Ключ от склепа у меня есть... Том заметно помрачнел: - Тревожить мертвых... - не нравится мне это... Сам положил, сам теперь и забирай. Ты знаешь, что за работу я заплачу... - Никто тебя работать не заставляет, я все беру на себя. Ты только подержишь свечу... Темноволосый парень еще немного помялся и кивнул головой. - Ну вот и отлично... Идем, - Джим первый вышел из 'ягуара' и посмотрел на небо. - Что это такое, объяснит мне кто-нибудь? Том посмотрел туда же, куда и Джим: - Похоже это знамение. Я говорил, что нельзя тревожить мертвых,изменившимся голосом проговорил он. - Давай отложим это дело до более лучших времен. Джим пожал плечами: - Ожерелье тебе нужно, не мне, но расплатиться со мной придется сегодня. Мне нужно срочно уехать. Я оставлю тебе ключ от склепа и ты сам спокойненько заберешь свои камешки, когда тебе будет угодно. К тому времени труп раздуется и так прижмет ожерелье к стенке гроба, что тебе придется его ломать. Тома передернуло и он с опаской посмотрел на каменную ограду кладбища, за которой замерли величавые безмолвные кресты и огромные семейные склепы. - Тогда пойдем, - решительно сказал он и первый перелез через ограду. Джим еще раз посмотрел на небо и скривился.., неприятный свет ударил ему в глаза: - Чертовщина какая-то, - проворчал он и последовал за Гальярди. - Куда дальше? - услышал он его голос. - Иди за мной, я здесь все изучил, - сказав это, Джим уверенно направился к центру кладбища, лавируя меж крестами. Том все время отставал и Шортеру приходилось часто останавливаться и поджидать его. - Что с тобой? - спросил он. - Плетешься, как черепаха... - Мне плохо, - прохрипел Гальярди таким голосом, что у Джима прошел мороз по коже. - Не знаю почему... Началось только сейчас... Меня всего вы... выворачивает... - Ничего удивительного, ведь у тебя вчера был день рождения, - весело пояснил Шортер. - Ты просто перебрал - это бывает... Идем. Склеп уже совсем рядом... Шатаясь, едва передвигая ноги, которые почему-то стали плохо сгибаться, Том поплелся за Джимом. Когда Шортер открыл замок склепа, Гальярди был еще далеко, но что поразило Джима - он слышал его хриплое дыхание. Скоро он подошел и Шортера поразило его изменившееся до неузнаваемости лицо, которое показалось ему потрескавшимся. Снова по спине прошел холодок... Да, парню явно не по себе, но почему так внезапно? Джим не стал об этом задумываться, когда рядом, в черном отполированном гробу лежит целое состояние, нужно думать только о нем. Сейчас они достанут ожерелье ион, Джим, ударит Гальярди по голове, избивив его от мучений... - Ты готов? - спокойно спросил он, но Том ничего не ответил. Шортер бросил на него косой взгляд и вздрогнул; ему показалось, что глаза парня ушли куда-то вглубь черепа... Стараясь сохранять спокойствие, Джим достал свечу, зажег ее и отдал Гальярди. Когда тот сжимал пальцы, забирая свечу, ему показалось, что они хрустнули словно сухая ветка... Мужчины вошли в прохладный склеп, где стояло три гроба. Дверь закрывать не стали и яркий голубой свет крупных звезд проникал в тесное помещение. - Вот этот,- прошептал Джим, коснувшись рукой крышки одного гроба. Свети. Открывая гроб, Шортер слышал какие-то непонятные звуки у себя за спиной, но он не обращал внимания, думая, что это все ему мерещится. Всегда, когда находишься так близко от покойника, да еще ночью что-то- да мерещится... Но вот крышка ушла в сторону и Джим увидел торчащий из ящика белый холмик накрытый простыней, раздувшийся живот покойника. Шортеру стало не по себе, но он нашел в себе силы взяться за кончик простыни и поднять ее вверх... В этот момент ветерком захлопнуло дверь склепа и Джим вздрогнул, отпустив простыню. Грубо выругавшись, он снова поднял ее и уже увидел почерневшие руки мертвеца, когда сзади потухла свеча... - Эй, Том, что там у тебя? - дрожащим голосом спросил
