rondeleti), которые часто бывают 12 метров в длину и, кажется, могут дотянуть и до 20. Исследуя драгами дно Тихого океана в конце прошлого века, моряки знаменитого судна 'Челленджер' вытащили на поверхность зубы белой акулы длиной 12 сантиметров, которые должны были принадлежать особи более 20 метров длиной. По приводящей в смятение величине зубов, которые находят в слоях земли, датируемых третичным периодом, и по реконструкции несущих их ужасных челюстей специалисты вычислили, что Carcharodon megalodon мог достигать от 25 до 35 метров в длину. Эти оценки основаны на величине зубов, соотносимой с размерами различных родственных видов. Но не следует забывать, что гигантизм почти всегда по чисто механическим причинам характеризуется непропорциональной удлиненностью: самые завышенные на первый взгляд цифры могут оказаться самыми верными. И без сомнения, они даже уступают истине.
Так могли ли акулы столь большой величины дожить до исторических времен или даже - до наших? Открытие живого целаканта убедило нас после стольких других схожих чудес, что было бы неосторожно априори отвергать подобное утверждение. Все кажется более правдоподобным еще и потому, что и в настоящее время в океане существуют скорее необычайно прожорливые, чем агрессивные чудовища, превышающие 20 метров в длину, которым удалось бы остаться невидимыми, если бы нам в руки несколько раз случайно не попались бы их зубы. Во всяком случае, существование в прошлом еще более крупных кархародонов (белых акул) пока оставляет акулам право претендовать на первенство по величине. Для нашего очерка этого вполне достаточно. Ведь это значит, что, в конце концов, легенды о волосатом морском монстре, столь широко известные по всему миру, возникли при открытии его разлагающихся останков. И не принадлежали ли они гигантским хрящевым, способным после смерти в результате разложения 'покрываться шерстью'?
Давайте вспомним, что размеры хрящевой рыбы из Стронсы, которую никогда не идентифицируют точно, значительно превышали размеры известных гигантских акул. И спросим себя: разве так уж невозможно, что во всех сомнительных случаях осмотренные трупы принадлежали акулам, родственным пилигримам, но более крупным и вытянутым?
СУШЕСТВУЕТ ЛИ ГИГАНТСКАЯ ПЛАЩЕНОСНАЯ АКУЛА?
Настало время напомнить, что существуют хрящевые рыбы, настолько похожие на змей, что их можно принять за гигантских угрей, такие, как плащеносная акула хламидоселах (Chlamydoselachus anguineus).
Открытая в прошлом столетии в глубинах Японского моря, эта архаичная рыба была описана только в 1884 году английским зоологом Самуэлем Гарманом. С тех пор выловили еще несколько редких экземпляров, не только в японских водах, но и у восточных берегов Европы. Область распространения этого вида, одного их самых скрытных, должна быть, по всей вероятности, гораздо большей, чем ее представляли. Достаточно сказать, что в июне 1948 года рыбак из Санта-Барбары Пит Метсон выловил одну рыбу на поверхности океана в Калифорнии.
Как указывает ее родовое имя Chlamydoselachus, шесть жаберных щелей этой акулы запрятаны под складками кожи в виде ряда воротничков или плаща. Как указывает видовое имя anguineus, тело акулы напоминает угриное.
Так же как и прочие древние акулы, хламидоселах обладает только одним спинным плавником, но, кроме того, его отличает черта, редкая для всей архаической группы, а именно - рот, который расположен почти на краю морды, а не под головой (то есть конечный, а не нижний). Ихтиологи Гарман и Джилл удостоили плащеносную акулу определения живой окаменелости, существа самого примитивного из всех рыб и даже из всех здравствующих позвоночных, большей частью ввиду чрезвычайной древности группы, к которой она принадлежит. Однако гораздо больший знаток ее анатомии Бертрам Дж. Смит вынес по ее поводу в 1937 году более осторожное суждение: 'Мое основное впечатление от плащеносной акулы таково: она представляет собой странное собрание черт от чрезвычайно примитивных до очень развитых. В этом она сравнима с химерой, хотя отличается от нее весьма сильно по всему остальному. Хламидоселах - это пример глубоководной адаптации акулы очень древнего типа, и она продолжает поныне вести заранее проигранную битву в борьбе за существование'.
Конечное положение рта, удлиненная и узкая форма тела, спинной треугольный плавник, расположенный далеко сзади на туловище, воротнички, которые можно принять за развевающуюся гриву, - вот те черты, которые заставляют вспомнить некоторые описания морского змея. Увы! Самые крупные известные особи плащеносной акулы не достигают и двух метров в длину.
Но расстаться с ней на этом мешает лишь то, что именно в тот год, когда Самуэль Гарман описал плащеносную акулу, он сделал следующее заявление 'по поводу морского змея': 'Найдем ли мы когда-нибудь огромного ящера с легочным типом дыхания, как в начале его истории? Не имею ни малейшего понятия. Существование вымерших ящеров, появлявшихся на земле в различные геологические эпохи, возможно, но маловероятно. Геологические архивы пока очень неполны... За какие-то несколько лет мы, с нашим несовершенным научным аппаратом, извлекли из великих глубин целые толпы доселе неизвестных странных созданий, но ни одно из них не было слишком большим или слишком могучим. Конечно, в нашем распоряжении лишь простые подозрения, что подобные существуют, но, принимая их во внимание, мы не должны удивляться ничему, что может вынырнуть на поверхность. Если и есть морской змей, пока неведомый ученым, он вполне может оказаться рыбой или акулой из бездны'.
Знаменитый зоолог Теодор Джилл, который также одним из первых занялся изучением хламидоселаха, высказался в свое время еще более определенно. Он не верил в морского змея как в змея, но предполагал, что тот может оказаться гигантским представителем семейства плащеносных акул. Семейство, возникшее еще в кайнозойскую эру (66 миллионов лет назад), могло с тех пор породить какие угодно формы, в том числе и гигантов, как другие виды хрящевых.
Я далек от мысли объяснять все случаи наблюдения предполагаемого морского змея появлением представителя какого-нибудь выжившего вида огромных плащеносных акул. Слишком много очевидцев показывают, что виденный ими монстр часто держал голову высунутой из воды - что акулы вряд ли могли бы делать достаточно долго и что, впрочем, вообще противоречит их строению - и даже что голова располагалась под прямым углом к шее, как ручка старомодного зонтика, - поза, абсолютно невозможная для любой рыбы. Бесспорно, что гипотеза, выдвинутая Гарманом и особенно Джиллом, может объяснить некоторые приметы зверя, удостоенного имени великого морского змея. Если он был рыбой, то есть существом, не наделенным свойством дышать на поверхности, и, кроме того, рыбой, чей нормальный биотип располагается в нескольких сотнях метров глубже, редкость его явлений объяснима достаточно просто, так же как и тщетность заловить его с помощью гарпуна, его 'летальные' визиты к побережью и даже продолжительность его явлений.
Суть в том, что время от времени вылавливают больших хрящевых рыб змеевидной формы, совершенно неизвестных ранее. Так, в августе 1880 года, американская газета 'Си сайд пресс' опубликовала следующую примечательную заметку: 'С. Ханна из Пемакида, штат Мэн, поймал в свои сети то, что можно было бы назвать морским змеенышем. В нем было семь с половиной метров длины и 25 сантиметров в диаметре в самой толстой части. Он имел форму угря. Голова его была уплощенной, а в верхней части находился рот, маленький и заполненный острыми зубами. Он был найден уже мертвым'.
Дж. М. Аллен, натуралист из Хартфорда, штат Коннектикут, поспешил написать капитану Ханне, который подтвердил точность всех изложенных фактов и прибавил еще кое-что: 'Кожа у него была не как у чешуйчатой рыбы, но больше похожа на ту, что у акулы, разве только гораздо мягче. Я не очень-то глядел на эту рыбу, ибо не знал, что поймал. По совести говоря, она меня совсем не заинтересовала, я только думал, как мне не повезло, она ведь жутко изодрала сеть (изза своего веса, конечно, так как весила она, должно быть, целую тонну), и сильно досадовал, что она сорвала мне весь лов'.
Тогда к делу был привлечен один из самых известных американских натуралистов, профессор Спенсер Ф. Бэрд, которого направила на место происшествия Американская рыболовная комиссия (U. S. Fish Commission). Он снова расспросил рыбака, и тот по его просьбе даже набросал по памяти рисунок своего пленника, сопроводив его новыми подробностями: '...Тело было круглым или почти... на спине - шиферного цвета, а на брюхе бело- сероватого... голова напоминала акулью, но более сплюснутая, то есть она не так выдавалась вперед... рот был очень маленький, ну, не такой большущий, как у акулы, а с маленькими зубами-колючками, и под самым носом'. Капитан Ханна с определенностью прибавил, что 'нос' возвышался надо ртом на один или даже два сантиметра.
Принимая во внимание жаберные щели, несомненные признаки пластиножаберных, треугольник спинного плавника и профиль морды, напоминающий гигантскую акулу, можно предположить, что рыба имела все приметы хрящевой. Однако капитан Ханна уточнил, что плавники не были 'жесткие и заостренные, как у акулы или рыбы-меча, а больше походили на боковые, как у трески или рыбы-луны'. Да еще хвостовой плавник, который оборачивался вокруг хвоста, как у угря, - разве мог он принадлежать хрящевой рыбе?
Когда четыре года спустя открыли плащеносную акулу, стало очевидно: да, существуют змеевидные акулы с хвостами, как у угрей, и ртами на самом краю морды. Следует поразмыслить: не была ли подозрительная рыба капитана Ханны сродни хламидоселаху, его, так сказать,
