словом 'мастдайных мелкомягких' с их 'саксовым АПИ'. Для Андрея, чьи познания в программировании простирались не многим дальше печати 'Hello world!', все это было китайской грамотой. Ромыч и Ленка, похоже, больше интересовались друг другом, чем окружающими. Плотный и краснощекий Иркутов пересказывал вежливо внимавшим Ксюхе, Вовчику и примкнувшему к ним Николаю сюжет какого-то ужастика, который в его изложении больше смахивал на посредственную комедию. Иркутова все всегда звали по фамилии - его имя было каким-то замшело-заковыристым, не то Евстигней, не то Евлампий, короче, жуть; он и сам не любил свое имя и всегда представлялся просто Иркутовым. Валера Золотарев, хозяин дома (Андрей так и не понял, действительно ли он имеет на лесной домик какие-то права, или просто занял пустующее помещение явочным порядком), перебирал струны гитары, уклоняясь во что-то гребенщиковское, но в этот момент Дина, как всегда, накрашенная сверх меры, попросила его: 'Валер, сбацай 'Пора по пиву'!'
-Ну, если дама просит, - Золотарев без особой охоты передвинул гитару на коленке, занимая более боевую позицию.
-И не только дама, - поддержал Костик.
-Гхе-гхе, - прокашлялся Валера. -'Иваси'. 'Пора по пиву'. Исполняется в шесть тысяч восемьсот девяносто второй раз. Если климат тяжел И враждебен астрал, Если поезд ушел И все рельсы забрал...
Андрей тоже неплохо относился к 'Ивасям' - да и к пиву, в общем-то, тоже - но предпочел бы услышать что-нибудь менее заезженное. Тем не менее, именно эта песня пользовалась в компании неослабевающей популярностью. Пора по пиву, пора! Пора по пиву, пора! - радостно подхватили припев молодые голоса. Дружный рявк, должно быть, был слышен даже в Силикатах. Даже Саня и Шура прервали свою высокоинтеллектуальную дискуссию ради общего дела.
Когда припев отгромыхал в последний раз, на пороге комнаты появилась Света, жена Золотарева. Они поженились в уходящем году банальнейшая история, аспирант и дипломница. Беременность Светы была уже заметна, хотя пока и не бросалась в глаза, тем паче под фартуком. В руках она держала большое блюдо с нарезанной тонкими ломтиками копченой колбасой.
-Мальчики, помогите кто-нибудь ножи поточить, - сказала она, ставя блюдо на стол. -И принесите вино из машины, пора уже.
Андрей, стоявший ближе всех, двинулся за ней на кухню (по правде сказать, его вела еще и мысль, что Света на кухне не одна). За спиной звякнул колокольчик и хлопнула дверь - кто-то пошел за вином. Кухня оказалась совсем маленькой - было даже непонятно, каким образом, помимо раковины, плиты, газового баллона и небольшого круглого стола здесь помещаются еще три женщины. Андрей знал еще одну, помимо Светы; точнее, не то чтобы знал, но видел однажды это была Марго, новая подруга Сани. Третья же девушка, резавшая овощи для салата, была ему незнакома. У нее были пушистые светлые волосы - такие воздушные, что походили на облако. Наверняка она не прятала их под шапку, а ограничивалась шерстяными наушниками. Аналогию с облаком усиливало засилье небесно-голубого цвета в ее облике: у нее были голубые глаза, голубая блузка и сережки с голубыми камешками.
-Андрей, - представился Сулакшин, стараясь не пялиться на нее слишком нагло.
-Катя. Вот вам фронт работы, - она подвинула ему два ножа и точилку.
Вжик-вжик, вжик-вжик. Точить ножи - дело нехитрое. На плите булькали кастрюли, а из духовки шел обалденный запах пирога. Марго и Света по очереди сновали туда-сюда, относя в комнату уже готовые закуски, а Андрей все думал, как бы потактичней выяснить у Кати, с кем она здесь. Андрею, может, и не хватало силы воли на то, чтобы задавить в себе чувства, как Юрий, но заповедь 'Не тронь чужое' он уважал. Во всяком случае, когда речь шла о его приятелях.
-Я вас раньше не видел, - сказал он.
'Тонкое наблюдение, - ехидничал двойник Юрия в его мозгу, учитывая, что вы только что представились друг другу.'
-Меня Марго пригласила, - ответила Катя. -Мы с ней вместе на вечернем учимся.
В очередной раз вошла Света, боком протиснувшись между Сулакшиным и стенкой.
-Андрей, поточил? Спасибо. На вот отнеси в комнату, а то тут не протолкнуться, - она вручила ему вазу с яблоками и мандаринами. Андрей понял, что продолжение беседы откладывается.
Щелк - звяк - у-у, у-у, у-у... Кукушка в часах на стене комнаты одиннадцатикратно исполнила свой долг. Стол был уже почти накрыт; для первого этапа не хватало лишь традиционной миски с салатом, но вот, наконец, показалась и она, торжественно несомая Светой. Компания принялась рассаживаться. Андрей почти не сомневался, что они с Катей сядут рядом, но та села рядом с Марго, и тут же с другой стороны приземлился Шура. Еще одна банальнейшая схема - два приятеля, две подруги... Андрею пришлось довольствоваться местом даже не напротив, а наискосок. 'Ну да ничего, - подумал он, - битва только начинается, мы еще поборемся'.
'Только на это вы и способны, - не замедлил констатировать виртуальный Юрий. -Самцы, дерущиеся за самку. Чем вы от животных-то отличаетесь?'
'Отстань', - ответил Андрей.
'Это все твои аргументы? Что и требовалось доказать.'
Компания и впрямь предалась животным инстинктам. Полтора десятка молодых и здоровых людей, почти половине из которых пришлось к тому же совершить довольно длинную прогулку по морозу, могли, наконец, больше не сдерживаться и набросились на еду. Стучали о тарелки ножи и вилки, сосредоточенно работали челюсти, миски и банки мелели на глазах. Постепенно, однако, интенсивность пожирания снижалась; голод отступал, а впереди ждали еще курица, жаркое и пирог (Света и Марго пару раз выходили на кухню проведать, как они там). Челюсти по-прежнему работали, но теперь больше в процессе разговора, нежели еды; уже было выпито несколько тостов, начиная с 'За нас с вами и за хрен с ними' и заканчивая 'Ну, чтоб не последняя!'; наступил черед застольных баек и анекдотов. Андрей слушал рассеянно; что-то было не так. Ему как-то не удавалось влиться в общее веселье. Вероятно, виной тому было то обстоятельство, что Шура, совсем, кажется позабыв о мастдайных мелкомягких, уже оживленно болтал с Катей, почти не отвлекаясь даже на то, чтобы посмеяться над очередным анекдотом, включая и рассказанные Сулакшиным. Но было и еще что-то, заставлявшее Андрея чувствовать себя не в своей тарелке... пожалуй даже, это был некий физиологический дискомфорт. Съел что-то не то? Пожалуй, нет... скорее, здесь просто душно. Надо открыть окно. В начале вечеринки комнату проветривали, но с тех пор прошло уже достаточно времени. Стрелки часов близились к полуночи.
Словно в ответ на его мысль о свежем воздухе, Золотарев выудил из кармана пачку сигарет и щегольскую зажигалку. Этот жест послужил сигналом остальным курильщикам, коих в компании было большинство.
-Так, начинается химическая атака, - констатировал Андрей. -Я пошел в укрытие, - перебираясь через колени сидевших справа, он стал пробираться в сторону окна.
-Угу, Андрюх, открой окошко, а то мы тут задохнемся, - сказал Костик, вставляя в рот сигарету. Юрий бы не преминул высказаться насчет 'умилительной логики этих двуногих без перьев'.
Андрей взялся за шпингалет. Он видел отражение комнаты в стекле, видел, что Катя, похоже, тоже оказалась из племени некурящих и чуть отодвинулась в сторону двери, видел, как Дина тянется с сигаретой через стол к зажигалке, которую ей галантно протягивает Иркутов... и в тот момент, когда палец Иркутова двинулся вниз, поворачивая колесико, Андрей понял, что именно было не так в окружающем воздухе. В комнате пахло хвоей (хотя елка находилась во дворе, девушки украсили дом еловыми ветками изнутри), духами, свежеочищенными мандаринами и другой снедью... и сквозь все эти запахи пробивался еще один.
Запах газа.
Андрей успел сделать полоборота и открыть рот, чтобы крикнуть, что нельзя зажигать огонь, кажется, он даже успел выкрикнуть какой-то звук... но в этот момент колесико зажигалки высекло искру.
Удар, полет, боль, темнота.
Сначала вернулась боль. Потом - холод.
Особенно холодно было лицу и рукам. Холодно и мокро. Андрей провел языком по немеющим губам и ощутил вкус пресной воды, затем вкус крови.
Он понял, что лежит в снегу. Где-то позади слышался треск пламени.
Андрей попытался встать. Безуспешно. Так иногда бывает во сне, когда нужно бежать, а тело тебе не
