исключительно Юлию Марковну, которая и должна была немедленно это понять и почувствовать. – После нашего разговора я был уверен... – Он не договорил, потому что Лидия перебила его.
– А где же Юрий Петрович? – спросила с подозрением.
– Шеф укладывает чемодан, – сострил он, – ему теперь не до меня. Ну вы же знаете? Извините, мне как-то не очень ловко... Я, похоже, прервал вашу беседу? Филипп Кузьмич. – Он чуть привстал, как бы желая и в то же время опасаясь первым протянуть руку Юлии Марковне. – Вы не представите мне вашу... приятельницу, Лидия Валентиновна?
– Юлия Марковна, – с недовольным видом произнесла Лидия и отхлебнула из стакана, вынув из него соломку.
Филя сделал самые изумленные из всех возможных вариантов глаза и воззрился на мадам Поспеловскую, всей своей откровенной сущностью выражая лишь одну-единственную, совершенно понятную любому постороннему мысль: так вот вы какая?!
Девица попроще от такого взгляда наверняка сомлела бы и тут же, прямо под псевдокитайским фонарем, отдалась бы восхищенному мужчине, наплевав на все условности.
Вероятно, Юлия Марковна испытала нечто похожее, потому что прерывисто вздохнула, без необходимости задвигала руками по поверхности стола, словно пытаясь привести себя в норму. При этом она поморщилась и ладонью потерла шею у основания головы.
– Вам нехорошо? – немедленно откликнулся Филя.
– Что-то с утра побаливает, – пожаловалась она, кривя губы. – Уж я таблеток наглоталась, а все равно...
– Какая чушь – жевать таблетки! – с чувством посетовал Филя. – А где конкретно болит?
– Вот здесь. – Она тронула затылок.
– Я не... не сделаю вам неприятно, если предложу свои услуги?
– В каком смысле? – Юлия кинула на него острый и настороженный взгляд.
– Ну... если вам неудобно, конечно, не надо... Но я мог бы без особого, полагаю, труда снять вашу боль.
– Каким же образом?
– Да что объяснять! Давайте сделаю. Только, ради бога, успокойтесь и... сидите как сидите. Сейчас.
Филя небрежно вытащил из верхнего кармашка белоснежный платочек, вытер им концы пальцев, затем поднялся и стал за спиной у Юлии Марковны.
Положил ей пальцы на темя, произвел несколько замысловатых пассов над ее головой, при этом едва заметно подмигнув изумленно уставившейся на него Лидии, резко сбросил с ладоней в стороны «дурную энергию» и продолжил свое шаманство. Самым любопытным для Лидии оказалось то, что действия Фили оказывали-таки влияние. Она внимательно теперь наблюдала за этой игрой и видела, что упражнения Агеева в самом деле помогают Юле. Лицо у той стало как бы разглаживаться: исчезали морщинки на лбу – от постоянного напряжения, она будто расслабилась, даже глаза прикрыла.
Снова «скинув» болезненную ауру с пальцев, Филя совершил последний замысловатый пасс над головой Юлии и спокойненько вернулся на свой стул, отхлебнув глоток коньяка из бокала.
– Ну? – улыбнулся он.
– Чудо... – искренне произнесла Юлия Марковна, открывая глаза. – Слушайте, да ведь вы истинный кудесник? Господи, ну совсем же не болит! Если б кто сказал – не поверила бы? Что вы со мной сделали?
Интересный вопрос, не лживый во всяком случае.
– Снял лишнее напряжение. В Афгане, двенадцать лет назад, мы таким вот образом помогали друг другу. Перед выходом на ответственное задание. Помогало. Ну лучше?
– Нет слов? – просто расцвела Юлия Марковна.
– Вообще-то, – как бы походя заметил Филя, – после сеанса такой терапии следует немного полежать. Совсем немного. Чтобы полностью расслабиться. Тогда эффект еще больший. Но к вам, я думаю, боль теперь вернется не скоро. Вы успеете заснуть к тому времени... Извините еще раз, Лидия Валентиновна, а ведь вы мне нынче попались весьма кстати. Шеф-то убудет в дальние края, а для меня он расписал программу на неделю вперед. И ваша помощь, а также консультация по ряду вопросов будет чрезвычайно необходима. – Тон у Фили был деловой и серьезный, в этом никто бы не усомнился. А уж Юлия Марковна – тем более. – Я мог бы уже завтра, скажем во второй половине дня, рассчитывать на вас?
– Но я, между прочим, работаю, – сухо и будто даже как-то обиженно отрезала Лидия. – Вашему шефу это отлично известно. К тому же я рассказала вам уже вполне достаточно для того, чтобы заниматься наконец делом, а не дальнейшими расспросами.
Хорошо у нее получалось, очень убедительно.
– Я не имею права настаивать, – с легкой издевательской интонацией парировал Филя. – Но просто хотел бы напомнить, что шеф станет добиваться пересмотра дела не по собственной, а именно по вашей инициативе. Если вы считаете, что предприняли все необходимые действия с вашей стороны, не смею возражать.
Филя небрежным жестом опрокинул в рот оставшийся в бокале коньяк, сунул в губы сигарету из пачки «Давыдофф», вынутой им из барсетки, чиркнул золотой зажигалкой «Зиппо», которую затем небрежно кинул на стол рядом с пачкой, и, сделав глубокую затяжку, произнес:
– Вопросы-то, в сущности, мелкие. Так, некоторые уточнения. Ну хорошо, когда шеф вернется, я ему доложу, а вы уж разбирайтесь с ним сами. Идет? – Он широко и приветливо улыбнулся и сделал попытку подняться.
– Уже уходите? – словно попыталась его остановить Юлия Марковна.
– Надо звоночек сделать, – улыбнулся он уже исключительно ей одной, чем вызвал сердитый взгляд Лидии. Филя помедлил, словно в раздумье, потом достал из барсетки мобильник и попытался оправдаться: – Я отойду в сторонку, чтобы не мешать вам, извините...
Провожаемый внимательными взглядами женщин, он вышел из бара. Никуда звонить Филя не собирался, просто требовалось дать возможность женщинам высказать друг другу все, что они имели на данный момент. Пяти минут им должно было хватить. И ровно через пять минут он вернулся в бар, заканчивая разговор по телефону и при этом многозначительно кивая невидимому собеседнику.
– Милые дамы, – снова с довольном видом улыбнулся он обеим женщинам, – я приношу вам свои извинения. Открылись некоторые обстоятельства, которые требуют моего непосредственного присутствия. Очень жаль, но вынужден покинуть вас. – При этом он кинул на Юлию такой страстный взгляд, что будь она вся из антарктического льда, и то должна была бы немедленно начать таять.
– Что-нибудь связанное с вашим шефом? – небрежно спросила Лидия.
– Нет, совсем нет, – легкомысленным тоном ответил он. Раскрыл барсетку и кинул туда сигареты с зажигалкой. Щелкнул замочком. И весь его вид при этом убеждал, что отходил он недаром. Наверняка ведь назначил какой-нибудь там женщине свидание. Иначе зачем же было так одеваться с шиком – явно на выход!
– Вы сейчас в какую сторону поедете? – Лидия попыталась установить с ним прежний контакт.
– Я? – Агеев откровенно продемонстрировал, что ее вопрос очень некстати. – А что, разве у вас проблемы, Лидия Валентиновна? Вы ведь живете в Староконюшенном, да? А это фактически рядом, напротив, десяток шагов в сторону Смоленки.
Очень он это ядовито произнес, даже оскорбительно.
– Так уж и рядом! – сердито пробурчала Лидия, демонстрируя, что у нее окончательно испортилось настроение.
– Нет, мне надо в другую сторону, извините, Лидия Валентиновна. В следующий раз – к вашим услугам! – Столь издевательский намек мог бы поразить даже стальные нервы.
Лидия вспыхнула и встала. Причем резко и даже зло.
– Тогда и вы меня извините, Филипп Кузьмич. Всего вам доброго. И тебе, – она с неприязнью взглянула на Юлию, – тоже пока.
И ушла.
Филя с юмором и недоумением посмотрел ей вслед, потом опустил глаза к сидящей Юлии Марковне,
