— Да.
— Ну, мистер Спенсер, судя по вашему виду, вы можете продать свои облигации всем, кому захотите.
— Спасибо, — улыбнулся я. — Так почему вы развелись, миссис Фелтон?
— Присядем, — предложила она, и мы прошли в крошечную гостиную. Стены украшали полотна авангардистов — все в розово-серых тонах. Из окна открывался вид на водохранилище.
Она уселась в кресло — бледно-лиловую подушку на треугольном металлическом каркасе. Еще два таких же стояли вокруг массивного журнального столика.
— Спасибо, я постою, — ответил я. — Так что там насчет развода?
— Ох, Горди, — вздохнула Мими. — Горди, Горди, Горди...
— Из-за него? — спросил я.
— Что?
— Из-за него вы развелись?
— Он всегда был таким мальчишкой. — Она покачала головой. — Всегда хотел казаться мужчиной, а на самом деле был просто маменькиным сынком. Тряпка, одно слово.
— Как это понять? — спросил я.
— Ну, например, всегда боялся ходить куда-нибудь один, без меня.
— А то, что хотел казаться мужчиной?
— Все время таскал с собой пистолет. Хотел стать полицейским, но, по-моему, никогда в жизни не решится поступить на службу. Хотя все уши мне прожужжал. Был таким, знаете, ну, типа юный друг полиции. Рацию домой приволок. Когда мы еще жили вместе, постоянно крутился вокруг фараонов в Суампскотте. А уж как услышит по рации, что где-то там что-то произошло — сразу в машину и туда. Посмотреть. В общем, чокнутый.
— А семья? — спросил я.
— У нас никогда не было детей, — вздохнула Мими.
— А его семья?
— А почему вы не записываете? — удивилась она.
Я постучал себя пальцем по лбу и улыбнулся.
— Если в этот компьютер что-то попало, значит, навечно.
Мими удовлетворенно кивнула.
— Отец у него умер, — продолжала она. — А мать еще жива. Живет в Суампскотте. — Мими покачала головой.
— А чего головой качаете? — спросил я.
— Да он ее просто ненавидит.
— Мать?
— Ну да, — Мими снова покачала головой и грустно улыбнулась. — Да, Чернушка — еще тот подарочек.
— Чернушка? — насторожился я.
— Ну, мамаша Гордона.
— А почему Чернушка?
— Да девичья фамилия у нее такая. Роза Мэри Блэк,[2] — ответила Мими. — Все всегда называли ее Чернушка.
— Господи-Боже ты мой, — только и смог прошептать я.
Глава 24
— Это Фелтон, — решительно заявил я.
Было субботнее утро. Сюзан, Хоук и я сидели за стойкой, пили кофе и жевали итальянские булочки, которые по пути снова прикупил Хоук.
На стойке лежал коричневый конверт, переданный Белсоном. Внутри находился сравнительный анализ отпечатков голосов.
Сюзан открыла холодильник и выставила на стойку банку вишневого варенья и сливочный сыр. Затем уселась поудобнее, намазала на булочку тонюсенький слой сыра и, положив сверху вишенку, откусила маленький кусочек.
— Это он, Сюзан, сто процентов, — кивнул Хоук.
— Возможно, — проговорила Сюзан, проглотив свой кусочек. — Вполне возможно.
Я налил себе вторую чашку кофе и положил полную ложку сахара.
— Вот и объясняются все символы, — сказал я. — Красная роза, черные женщины. Роза Мэри Блэк, она же Чернушка.
Сюзан аккуратно разрезала булочку пополам и положила обе части в импортный немецкий тостер —
