Доновану перейдет компания, только если будет выполнено некое весьма странное условие.
– Какое условие?
– Он пожелал, чтобы мы с Донованом год прожили в доме на Бренди-лейн. Иначе мы не получим ни цента, а «Феникс» будет продан другой фирме, занимающейся взрывными работами.
– Господи Иисусе! – Через три секунды полного шока Том произнес: – Это невозможно. Ты не можешь жить с Донованом. Уверен, ты сразу так и сказала.
– Еще нет. Я… обдумываю это.
– Ради Бога, Кейт! Это всего-навсего деньги. Мы с тобой и так прекрасно обеспечены и ничем, черт побери, не обязаны Доновану!
Тревога Тома была ей приятна, но защищавшему ее старшему брату не хватало объективности. Ситуация была слишком сложной.
– Мама считает, что проживание под одной крышей может помочь нам обоим.
– Она не сказала бы этого, если бы знала всю правду! Даже и не думай об этом, Кейт. Пожалуйста.
Тома не очень волновали деньги, но она знала, что наследство пришлось бы ему кстати. Будучи первоклассным консультантом по компьютерам, он тем не менее работал только для того, чтобы оплатить свои счета. Большую часть его времени занимала добровольная работа в хосписе и занятия с детьми из группы риска. На деньги Сэма Том смог бы купить себе жилье.
Сэм прекрасно знал, что ради Тома Кейт может согласиться на такое, на что никогда бы не пошла ради себя.
– Надо многое взвесить, Том. Если я приму условия Сэма, то мы с Донованом будем всего лишь соседями.
– Теоретически – да. Но где гарантия, что на практике все окажется так же?
– Жизнь не дает нам никаких гарантий, кроме налогов и смерти.
– Хорошо. Обдумай все. Взвесь все плюсы и минусы. А потом скажи «нет», ладно?
– Посмотрим. – Кейт подавила зевок. – Начнем с того, что утро вечера мудренее.
– Это точно. Передавай привет маме. Я позвоню ей завтра.
– Ладно. Всего хорошего.
Кейт повесила трубку, буквально засыпая. Но сможет ли она спать спокойно?
Преимущество старых друзей в том, что с ними не обязательно о чем-то говорить. Джулия была благодарна Чарлзу за его нетребовательное молчание. Даже просто поддерживать беседу для нее было бы сейчас тяжело.
Кейт зашла в комнату, чтобы пожелать матери спокойной ночи. Под глазами у нее темнели круги. Когда она появилась босиком, с туфлями в одной руке, Джулия подумала, как хорошо было бы, если бы дочь жила с ней в одном городе или хотя бы в одном часовом поясе.
После того как Кейт ушла, Джулия проговорила:
– Бармен, повторить.
Чарлз поднялся и долил ей шардоне.
– Если хочешь по-настоящему напиться, пора перейти на что-нибудь более крепкое.
– Тогда меня стошнит.
Зазвонил телефон. Она не стала брать трубку.
– Автоответчик включен. Я в таком состоянии, что еще одно сердечное соболезнование – и я закричу.
– Нет, не закричишь. Ты будешь сама любезность. – Он долил вина себе в бокал и снова сел. – Как, бывало, говорила Барбара, ты похожа на магнолию, но только сделанную из стали.
Она печально подумала о жене Чарлза, которая была одной из самых близких ее подруг.
– Барбара меня переоценивала. Не из стали. Из железа, и быстро ржавеющего.
– Немного ржавчины не означает, что внутренняя структура потеряла прочность, – возразил Чарлз. – Ты собираешься сказать Кейт о своих подозрениях насчет смерти Сэма?
– Пока нет. Ей и без этого хватает, о чем думать.
– Судя по ее реакции на посмертную выходку Сэма, я вообще удивлен, что девочка еще не на пути в аэропорт. – Он поболтал скотч и воду в своем стакане. – Как ты думаешь, они с Донованом предпримут еще одну попытку?
– Понятия не имею. Ни один из них никогда не говорил, почему они расстались, но я всегда подозревала, что у Патрика была связь вне брака, и Кейт ушла, когда узнала об этом.
Удивленный, Чарлз ответил:
– Я думал, он боготворил даже землю, по которой она ходила.
– Так и было. Но это не обязательно означает верность. – Джулия безуспешно попыталась избавиться от ядовитой интонации в голосе. – Двойная мораль никогда не выйдет из моды. Ведь столько мужчин придерживаются ее…
Уловив скрытый смысл сказанного, Чарлз спросил:
