отражениями. Девушки уже не сжимали друг друга в объятиях, но было ясно, что остальной мир для них пока не существует. Они целиком поглощены собой, и постороннему лучше не пытаться встать между ними.
— Кит, — спросил Люсьен с волнением, — с тобой все в порядке? Мэйс не мучил тебя?
Девушка взглянула на него холодными серыми глазами. Лицо ее было чужим и отстраненным.
— Все в порядке, спасибо, — вежливо, но холодно ответила она. — У него просто не было времени причинить мне зло.
Люсьен почувствовал боль и горечь. Тон, которым Кит ответила ему, был отвратительно формален. Но самое ужасное было в другом. Он понял, что она уже отсекла его, одним ударом разрубив все связи между ними. Как же это было тяжело! Ледяной холод сковал его сердце.
То, чего больше всего боялся Люсьен, стало реальностью. Кит была центром всей его жизни, целью существования, а он перестал для нее существовать. Она просто не нуждалась в нем, к ней вернулась сестра. Трудно было представить, какая роль предназначена Джексону. Возможно, ему и не требовалось той степени духовной близости с Кирой, которой хотел добиться Люсьен от Кит. В таком случае американец мог быть вполне счастлив. Ведь он даже не подозревал о том, в чем ему отказано.
Но Люсьен хотел большего. Он хотел всего. Кит могла согласиться, стать его женой из благодарности, но полностью принадлежать ему она уже никогда не будет.
Люсьен обернулся к Чизвику. Пора было возвращаться к делам. Он не может допустить, чтобы тоска захлестнула его с головой.
— Мы сейчас уезжаем, — произнес он жестко. — Я думаю, вам следует ликвидировать следы происшедших событии. Ведь вы и ваши друзья больше всего заинтересованы в том, чтобы все осталось в тайне. Не думаю, что вы захотите получить скандальную известность.
Чизвик удивленно взглянул на графа и задумался.
— Я думаю, следует объявить, что Нанфилд, Мэйс и Харфорд погибли в дорожной аварии. Гололед, карета перевернулась… — сказал он после некоторого раздумья. — Это весьма печально, но ничего скандального в этом факте усмотреть невозможно.
Чизвик посмотрел на своих приятелей.
— Вы согласны, господа? — спросил он, и никто не возразил. Послышались вздохи облегчения. Кажется, трагические события этой ночи вернут эту банду развратников если не на путь истинный, то, по крайней мере, к более умеренным и обыденным развлечениям.
— Я могу предложить экипаж для ваших дам, — сказал Чизвик, обращаясь к Люсьену, — у него особые колеса, и гололед ему не страшен. Я думаю, у них было сегодня достаточно приключений, и они нуждаются в отдыхе.
Люсьен принял предложение, и через четверть часа все пятеро были в пути. Когда девушки усаживались в экипаж, Люсьен подал руку Кит, помогая ей взойти на ступеньки, но она даже не посмотрела на него и вела себя так, будто они едва знакомы.
Михаэль правил. Люсьен и Джейсон скакали позади экипажа и вели за собой лошадей. Дождь давно прекратился, и резко похолодало. Весь мир вокруг, казалось, заледенел.
Люсьен был рад холодному ветру. В его сердце был точно такой же холод. Он вспоминал ту ночь в Итоне, когда решил стать Люцифером, холодным, ироничным, презирающим боль и не страшащимся потерь. Это спасло его в детстве. Это поможет ему и теперь.
Постепенно покой возвращался в его душу. Пусть Кит ускользнула, от него, унося с собой мечты о счастье. Сегодня ночью он наконец смог простить себе свою давнюю детскую ошибку, простить себе, что не смог спасти жизнь сестры.
— Ну и как тебе понравилась жизнь на сцене?
— Я просто старалась изображать тебя, — пожала плечами Кит. — Критики писали, что Касси Джеймс в хорошей форме, а зрители были довольны представлениями.
— Хочешь занять мое место? — предложила Кира. — Я не собираюсь возвращаться на сцену, и будет жаль, если блистательная Касси исчезнет на подъеме своей славы.
— Ты хочешь бросить театр! — Кит не скрывала своего удивления.
— С меня довольно. Конечно, это было очень интересно — держать в напряжении огромный зал. Но мир театра — это очень замкнутый мир. Люди театра целиком поглощены собой и слишком серьезно к себе относятся. Мне это начало надоедать.
— Ты никогда не жаловалась.
— Я не хотела, чтобы ты поняла, как я ошиблась, став актрисой. В моей жизни, конечно, было много интересного, но я изменю ее без сожалений, — голос девушки стал мягче и теплее. — Хорошо, что я успела вдоволь наиграться на сцене. Джейсону было бы очень плохо, если бы я продолжала оставаться актрисой после замужества. Актерские браки хороши, только когда оба супруга — люди театра.
— Так ты выходишь за него замуж?
— Да, и с радостью. Ни один человек не привлекал меня так сильно, как этот упрямый американец. Он умеет чувствовать и прекрасно понимает все движения моей души. Иначе разве он смог бы вернуться ко мне? Скажи, он тебе понравился? — когда Кира задавала этот вопрос, в ее голосе звучало волнение.
— Да, он мне очень понравился. И вы прекрасная пара.
— Знаешь, он на редкость чуток. Среди мужчин это большая редкость. Видимо, он вырос таким благодаря матери — они были очень близки. Кроме того, — Кира усмехнулась, — представь себе, у него прекрасно идут дела. Можешь себе представить — у него процветающая транспортная контора. Просто не верится, что мужчина из рода Трэверсов может не только тратить деньги, но и зарабатывать их. Папа всегда считал, что это святотатство.
— Все-таки уже два поколения Трэверсов прожили в Штатах. Видимо, это улучшило породу, — согласилась Кит. — Но почему же ты отказалась выйти за него три года назад? Джейсон говорил, что ты не хочешь покидать Англию. Но раз любовь так сильна…
— Дело совсем не в Англии, Кит. Я не вынесла бы разлуки с тобой, дорогая. Мне было очень трудно, когда мы стали жить в разных городах. Но если между нами окажется океан… Нет, это невозможно. Я просто не могла уехать с ним.
Кит настолько была потрясена услышанным, что некоторое время не могла произнести ни слова.
— Я всегда чувствовала то же самое, — сказала она наконец. — Но не думала, что тобой владеют такие же чувства.
Кит хотела задать один вопрос, но не решалась. Он мучил ее с того момента, как она встретила Джейсона.
— Ты чего-то не договариваешь? — спросила Кира. Лукавить с ней было бесполезно.
— Почему ты не рассказала ему обо мне? — с тревогой спросила Кит. — Он знал, что у тебя есть сестра, но у него и мысли не было, что мы близнецы. Ты что, стыдилась меня?
— Ну что ты! Как только тебе в голову такое могло прийти.
— Тогда почему, объясни.
Кира не сразу решилась ответить.
— Мне трудно говорить об этом, — наконец ответила она. — Это прозвучит дико и глупо. Понимаешь… Я боялась, что он предпочтет тебя.
Кит вздрогнула от неожиданности.
— Кира, что с тобой? Ты в своем уме? Был ли хоть один мужчина на свете, способный предпочесть меня тебе?
— Знаешь, это уже не шутки, — огрызнулась Кира. — Ненавижу твою напускную скромность. Ты отлично знаешь, что я не так умна и образованна, как ты, что я хуже говорю. И я совершенно не хотела к тому же оказаться менее воспитанной, послушной и покорной.
Кит вспыхнула от возмущения. Все это было слишком несправедливо.
— Я воспитанная и покорная, да? — воскликнула она дрожащим голосом. — Да вся моя жизнь проходила в тени твоей славы. Тихая сестричка. Скучная сестричка. Сестра-близнец, которая выглядит совсем как Кристина, но эта далеко не так красива. Я никогда не сердилась не тебя за это, но зачем же обвинять меня в лицемерии?
— Кит, милая, прости. У меня просто сдали нервы. Поверь, из всех людей на свете тебя последнюю я бы обвинила в лицемерии.
Девушки снова взялись за руки, и обе залились слезами. Кит вспомнила детство. Тогда они любили забираться в одну кровать и спать рядом, свернувшись, как котята. Нет, невозможно даже представить свою жизнь без сестры.
Наконец Кит успокоилась.
— Ты никогда не замечала, что после разлуки мы всегда первое время ссоримся? — спросила она Киру.
— Ты права, каждый раз повторяется одно и то же. Как ты думаешь, почему?
— Наверное, потому, что нам очень не хватает друг друга, — ответила Кит, подумав немного. — До сих пор не могу поверить, что ты могла ревновать меня к Джейсону. Во-первых, я никогда бы не стала добиваться его внимания, ну а во-вторых, он готов целовать следы твоих ног, и никто ему не нужен.
— Я знала, что ты не станешь сознательно пытаться отбить его. Но я так легкомысленна, ты же гораздо мудрее и сильнее меня. В тебе чувствуется какая-то тайна, которая так и притягивает мужчин к тебе. На самом деле я не сомневалась ни в тебе, ни в Джейсоне. Но вы оба — самые дорогие мне люди, и, конечно, я не могла не волноваться…
— Послушай, сестричка, о чем это ты толкуешь? — Кит не в состоянии была принять всерьез слова сестры. — Это я — таинственная женщина? Это я — привлекаю мужчин? По-моему, ты совсем голову потеряла! Вспомни, как мы жили в Кендале. Ты всегда была окружена толпой поклонников.
— Это были просто мальчишки, а не взрослые мужчины, — пожала плечами Кира. — Им было очень легко беседовать с такой трещоткой, как я. Конечно, некоторые восхищались мной. Но половина уж наверняка крутилась возле меня только с одной целью — быть поближе к тебе. Ты была всегда слишком умна, и они немного робели. Я всегда знала, что к тебе придет успех, когда ты встретишь других мужчин — зрелых и заслуживающих доверия.
— А ты помнишь Филиппа Берка? — спросила Кит и поняла, что упоминание этого имени до сих пор причиняет ей боль. — Как я мечтала, чтобы он
