полк уже выступил в поход, не теряя драгоценного времени.
Зафир попросил часовых проводить его к командиру.
— Мало ли кто тут шатается. Убирайся отсюда.
— Ты, помесь свиньи и скорпиона, я ординарец майора. Йена Камерона и в моих руках будущее Индии. Зови офицера!
Часовые начали шептаться, потом один ушел, а оставшийся пригрозил:
— Сейчас мы проверим, кто ты такой. Жди здесь и убери лапы с ружья.
Десять томительных минут Зафир нетерпеливо расхаживал взад-вперед, пока за спиной не раздался властный голос:
— У тебя донесение от майора Камерона? Повернувшись, он увидел направлявшегося к нему Дэвида Камерона.
— Зафир? Неужели это ты? Что-то случилось с моим братом?
— Он был в добром здравии, когда мы расстались, хазар, и если угодно Аллаху, то и сейчас хорошо себя чувствует. — Зафир достал из-под рубашки бумаги. — Вот передайте генералу Родону.
Капитан вскрыл донесение, быстро прочел под тусклым светом фонаря часового, и лицо его омрачилось.
— Идем, Зафир. Тебе повезло, генерал сейчас во главе тридцать девятого полка.
— А почему вы не в сорок шестом? — спросил Зафир, когда они отошли на порядочное расстояние.
— Я служил в Афганистане и знаю пушту, поэтому меня временно перевели сюда. Мы узнали о резне в Афганистане и осаде форта в Джелалабаде несколько дней назад. Не дожидаясь распоряжений из Бомбея, генерал Родон выступил немедленно.
— Да благословит Аллах саиба Родона! — воскликнул Зафир.
— Значит, Йен вместо медового месяца решил искать осиное гнездо, — сказал Дэвид, глядя на донесение.
Генерал Родон сразу понял ценность полученных сведений и принялся незамедлительно отдавать приказы. На рассвете уланы под командованием Дэвида Камерона уже мчались во весь опор к границе, чтобы найти ущелье Шпола-Пасс и перекрыть его.
Они въехали в маленькую деревушку, Лора собралась надеть чадру, но было уже поздно, так как их заметил какой-то человек. Она спустилась, опустила голову, делая вид, что очень устала. Это соответствовало действительности, поскольку они уже несколько дней безрезультатно искали проводника. Все слышали об ущелье, но не знали, где оно находится.
Когда всадники спешились, человек встал и направился к ним, прихватив с собой ружье.
Йен приветливо кивнул:
— Жить вам без устали.
— А вам никогда не знать бедности, — ответил мужчина.
По обычаю завязалась неторопливая беседа о том о сем. К счастью, патхан говорил немного на урду, поэтому Йен время от времени задавал вопросы на этом языке, чтобы Лора могла понять их.
— Скажи, брат, не знаешь ли ты ущелье в горах недалеко отсюда? Я слышал, его называют Шпола- Пасс.
— Это не ущелье, скорее тропинка для сурков, им почти никогда не пользуются. Вам лучше не рисковать, идите через Хайбер.
— Нам нужен именно Шпола. Там растет какая-то целебная трава, ее надо рвать зимой, когда она сухая и горькая. Доктор обещал спасти мне глаз.
— И ты ему поверил? — фыркнул патхан. — Там вообще мало что растет, а про целебную траву я в жизни не слышал.
— Наверное, ты прав, — смущенно ответил Йен, — только все дело в женщине, она благосклонна ко мне, но ее смущает мой глаз. Она хочет выйти за человека с двумя глазами. Я проделал долгий путь и не хотел бы зря потерять время. Уж больно эта женщина красива.
— Если ты совсем помешался от любви, то я покажу тебе дорогу, — засмеялся патхан.
Йен достал из кармана монету и подбросил в воздух.
— Да благословит тебя Аллах, брат. Тут патхан впервые посмотрел на Лору:
— Красивый мальчик. Откуда родом?
— Гархвали, с восточных гор. Не большого ума, но хороший слуга. Клянется, что сразу узнает траву, когда увидит.
— Идите за мной.
Миновав деревню, патхан двинулся вверх по такой узкой тропе, что Йен с Лорой спешились и повели лошадей за собой.
После двухчасового лазания по горам Лора совершенно выбилась из сил.
Снежные вершины были еще освещены солнцем, а внизу все утопало в тени, когда патхан наконец подвел их к едва заметной тропинке.
— Идите по ней вокруг горы и попадете в ущелье. Постарайтесь не заблудиться и окажетесь на другой стороне, в часе ходьбы до деревни Шпола.
— Я не собираюсь ходить так далеко. Аллах милостив, я быстро найду то, что ищу, и отправлюсь домой. — Йен дал патхану еще одну монету. — Пожелай мне удачи, брат.
— Она тебе потребуется, — засмеялся тот, — но если не найдешь траву, помни: на свете есть много красивых женщин.
Через несколько минут Йен с Лорой подошли к сравнительно ровному и защищенному месту.
— Вода, топливо, фураж, — сказал он. — Давай остановимся здесь. Уже темнеет, да и тропа впереди сужается.
— Выглядит так, словно Бог, создавая мир, бросил сюда объедки, — буркнула Лора, оглядывая унылую местность.
— Суровая земля рождает суровых мужчин, — ответил Йен, ставя лошадь между двух валунов, чтобы защитить ее от ветра. — Будем надеяться, что проводник привел нас куда надо.
— Мы пройдем все ущелье?
— Нет. Хайбер тянется миль на тридцать, а Шпола, видимо, еще длиннее. Мы не можем терять столько времени, нужно лишь убедиться, что это именно то, что нам нужно, и ознакомиться с условиями. — Йен начал снимать с лошади седельные сумки.
— А потом? — спросила Лора, принимаясь за то же самое.
— Вернемся в Пенджаб и, надеюсь, встретим там наши войска. Я провожу сюда взвод солдат, чтобы ни один афганец не смог проникнуть в Индию, а потом мы с тобой отправимся в Бомбей.
Лора вздрогнула, надеясь, что от холода, а не от дурного предчувствия. Она развела костер из веток, собранных мужем, и приготовила нехитрый ужин.
Ночь принесла с собой холод, и пока они допили чай, Лору уже трясло.
— Теперь Фалкирк покажется мне тропиками, — сказала она.
— Иди, я согрею тебя.
— Сейчас? Здесь?
— Что за испорченность, — засмеялся Йен, усаживая жену между ног спиной к себе.
— Здесь мне гораздо уютнее. Некоторое время оба молчали, глядя на маленький костерок.
— Я согрелась.
— Ночью температура упадет до заморозков, поэтому нам лучше спать вместе. — Йен покрепче обнял ее, но в этом объятии не было страсти, о чем Лора и сказала мужу, на что тот ответил:
— Когда над Индией дамокловым мечом нависла война, нет места наслаждению.
— Ты прав. Если бы меня приговорили к смерти, я бы все оставшееся до нее время занималась с тобой любовью. Но сейчас глупо думать о смерти.
— Всему свое время, — тихо произнес Йен. — Время обнимать, и время уклоняться от объятий.
— Время любить, и время ненавидеть. Время воине, и время миру, — добавила Лора. — Танцующий Шива говорит о тех же самых вещах, не так ли? Жизнь — это вечное движение. Я буду рада, когда наступит время миру, не говоря уже о времени обнимать, но я также рада возможности увидеть мужа в действии. Не многим женщинам выпадает такой шанс.
