— Ладно, все в порядке. — Он посмотрел вокруг, но увидел одних индусов. — А где же Кеннет Стивенсон? У меня к нему разговор.
— Вы… не сможете…
— Это ведь его лагерь?
— Мой… мой отец умер. От холеры. Всего несколько минут назад…
— Господи, — прошептал Йен.
Неудивительно, что девушка не владеет собой. И при таком горе она пыталась защитить лагерь от мнимой опасности.
— Вы Лора Стивенсон?
Та кивнула, слегка покачнувшись, и он подхватил ее.
— Вам надо лечь. Разрешите представиться: Йен Камерон.
— Почему вы здесь?
— Мое дело подождет до завтра. Кто из вас горничная мисс Стивенсон? — спросил Йен у слуг, переходя на урду.
— Я, саиб, — выступила вперед женщина.
— Отведите хозяйку в палатку и уложите в постель. Если у вас есть настойка опия, дайте ей выпить, чтобы она скорее уснула. — Горничная с опаской поглядела на лес. — Не беспокойтесь, остаток ночи вы проведете в полной безопасности.
Йен привык командовать, поэтому ему не составило труда успокоить слуг. Но пока он собирал ружья, перезаряжал их, выводил из леса свою лошадь, его не покидала мысль о судьбе маленькой Ларисы.
Глава 5
Настойка опия погрузила Лору в ночной кошмар. Перед ней стоял живой отчим со знакомой доброй улыбкой, но когда она протягивала к нему руку, он исчезал во мраке. Если бы ей только узнать какое-то магическое слово, она бы сумела убедить Кеннета остаться. Но может, она сама должна идти за ним во мрак? Лоре удалось встать на онемевшие ноги и броситься вслед растворяющейся во мраке фигуре, отчаянно крича: «Папа!'
И вдруг случилось чудо: она почувствовала, как его руки обняли ее.
— Папа, — шептала она, кладя голову ему на грудь. — Папа, мне снилось, что ты умер.
— Мисс Стивенсон… Лора, проснитесь. Девушка с трудом подняла голову и увидела не отчима, а незнакомца с черной повязкой на глазу.
— Вы бредили, — сказал он. — Ну как, теперь проснулись?
Лора, вырвавшись из его объятий, посмотрела вокруг. Невидимый барьер, который она старалась преодолеть во сне, был, видимо, брезентом палатки, ибо она, босая, стояла в нескольких футах от костра.
Постепенно девушка вспомнила и про смерть отчима, и про внезапное появление странного незнакомца. Кажется, он назвался Йеном Камероном.
— Значит, это мне не снилось, — прошептала она. — Мой отец действительно умер.
— Боюсь, что так. Я заварил чай, выпейте. Он подвел ее к расстеленному у костра одеялу, налил в кружку чаю, положил в него сахар и сунул кружку ей в руку. Лора медленно пила, глядя на порозовевшее небо. Еще немного — и кошмарная ночь закончится.
Наверное, она должна стыдиться, что сидит в ночной рубашке перед чужим человеком, но почему-то не испытывала никакого стыда.
— Простите, я доставила вам столько беспокойства, — сказала Лора, протягивая ему кружку, и он налил еще чаю.
— Вы хорошо держались, большинство женщин в таких обстоятельствах впадают в истерику.
Заметив лежавшее рядом с ним ружье, она спросила:
— Вы не спали всю ночь, охраняя лагерь?
Йен кивнул:
— В этом не было необходимости, однако люди меньше беспокоятся, зная, что их сон охраняют.
— Вы служите в армии? — поинтересовалась девушка, вспомнив, как он вел себя.
— Я был майором сорок шестого пехотного полка. Выражение его лица не располагало к дальнейшим расспросам, возможно, он подал в отставку, но Лора продолжала думать о нем как о майоре Камероне, ибо ей казалось странным называть этого сильного человека просто мистером Камероном.
Уже достаточно рассвело, чтобы различать цвета леса, наполненного щебетом птиц. Люди начали просыпаться, и вскоре на поляне запахло испеченными лепешками.
Йен внимательно изучал девушку, поскольку ночью не смог ее рассмотреть. У нее были необычные янтарные глаза, почти того же цвета, что и длинные прямые волосы. И хотя она не обладала прелестью Джорджины, в ее лице таилось нечто загадочное, оно привлекало взгляд больше, чем просто хорошенькое личико. Ночью Лора проявила несвойственную женщине твердость, но ее фигура под ночной рубашкой выглядела очень женственной.
Вздохнув, Йен подумал о своей мужской несостоятельности. Он никогда не относился к бабникам, пытавшимся уложить в постель любую женщину, но у него всегда было чисто мужское влечение к слабому полу, и он даже представить не мог, что это влечение настолько существенная часть жизни, пока не утратил его.
— Мисс Стивенсон, боюсь, есть дела, которые требуют вашего участия.
— Какого участия?
— Вы хотите отвезти тело вашего отца в Бейпур? — И, поколебавшись, он добавил:
— Погода жаркая, а путешествие займет несколько дней.
— Отца можно похоронить здесь. Он любил Индию, и не имеет значения, в какой ее части он обретет вечный покой. — Лора провела дрожащей рукой по волосам. — Я пошлю человека в деревню, чтобы узнать у старейшины о месте захоронения.
— Я уже сделал это, — ответил Йен. — Думаю, старейшина придет сюда и поговорит с вами.
Бесшумно подошедший слуга поставил на землю поднос со свежими лепешками и миской сдобренной пряностями чечевицы, но Лора равнодушно посмотрела на еду.
— Вы должны поесть, — сказал Йен. — Впереди трудный день.
Она повиновалась и в результате съела больше, чем майор, у которого давно не было аппетита.
— Что у вас за дело к моему отцу? Может, я чем-то помогу? Наверное, вам хочется побыстрее отправиться назад.
— Я никуда не спешу и, если хотите, провожу вас в Бейпур.
Она не просила его остаться, но Йен видел, что она благодарна ему за поддержку. Он бы помог любой женщине, попавшей в беду, однако Лора Стивенсон вызывала у него желание ее защищать.
— Вы еще не сказали мне, зачем проделали путь до Нанды, чтобы разыскать моего отца? — спросила девушка, понемногу успокаиваясь.
— По правде говоря, я разыскиваю не вашего отца, а его падчерицу, Ларису Александровну Карельян. У вас нет сводной сестры?
— Лариса Александровна — это я. Вернее, была ею когда-то. — Вы?! — воскликнул Йен.
— Да. Чему вы так удивляетесь? Майор покачал головой, чувствуя себя полным идиотом.
— Прошу меня простить, но я думал, что Лара — девочка тринадцати-четырнадцати лет. Я не ожидал увидеть взрослую женщину.
— Я стала Лорой Стивенсон в десять лет, меня давно уже не называют Ларой, — ответила девушка с необъяснимой враждебностью.
— Так называл вас дядя.
— Мой дядя? — Враждебность сразу исчезла. — Вы знаете дядю Петра?
— Боюсь, я принес вам дурные вести. Полковник Касаткин умер в прошлом году в тюрьме.
Лора закрыла глаза, лицо исказилось от боли.
— Я подозревала, что с ним что-то случилось. Прошло много времени, с тех пор как я получила его последнее письмо, а виделись мы, когда мне было тринадцать лет. Тогда он в последний раз приезжал в Англию.
— Так вот почему он запомнил вас девочкой.
