Фермопилы. Я считаю, что победа греков над персами оказала огромное влияние на развитие западной цивилизации.
– Согласен. Сюжет благородный. Я видел картину, подобную той, что вы описали, но мне кажется, это не ваша. Не могли же вашу картину повесить чуть ли не под самый потолок.
Фрейзер посмотрел в направлении, указанном Кеннетом, и лицо его вытянулось.
– Это моя картина, – ответил он едва слышно.
Ребекке стало жаль Фрейзера. Вид у него был такой, будто его вот-вот хватит удар.
– Ее, наверное, повесили туда по ошибке, – вмешалась она. – Помните, несколько лет назад такая же ошибка вышла и с картиной моего отца?
Ребекка незаметно подтолкнула Кеннета, призывая его прийти к ней на помощь.
– Как жаль, что такие ошибки случаются с картинами известных художников, – сказал Кеннет, правильно истолковав намек Ребекки. – Вы выбрали чрезвычайно сложную композицию, лорд Фрейзер. Наверное, вы долго трудились над вашей картиной.
Фрейзер стал понемногу успокаиваться.
– Более двух лет, – ответил он. – Это одна из лучших моих картин.
– Вы должны немедленно потребовать, чтобы ее переместили в другое, достойное вас место, – с сочувствием сказала Ребекка.
– Да. Я сейчас же этим займусь. Надо же совершить такую непростительную глупость.
Не попрощавшись, Фрейзер ушел.
– Это действительно была ошибка? – спросил Кеннет.
– Как младший член академии, он имеет право на то, чтобы его картины висели «на линии», однако его коллеги не прощают ему высокомерия, и, сдается мне, кто-то из них решил свести с ним старые счеты.
– А может, его коллегам просто не понравилась его картина? – съехидничал Кеннет.
– Не будь таким злым. С точки зрения техники она выполнена великолепно.
– На нее один раз посмотришь и больше не захочешь, – сказал Кеннет, скользя взглядом по многочисленным полотнам, на которых были изображены обнаженные, прикрытые лишь фиговыми листочками фигуры. – К тому же в ней отсутствует логика. – Все солдаты, которых мне довелось видеть, предпочитали сражаться одетыми.
– Говори тише, – смеясь, попросила Ребекка. – Это классическая манера изображения, а не современный реализм.
– Даже два столетия назад солдаты прикрывали наиболее уязвимые места, – не сдавался Кеннет.
Улыбнувшись, Ребекка взяла Кеннета под руку, и они продолжили свой путь по залу. Случайно оглянувшись, она увидела, что Фрейзер стоял всего в нескольких шагах от них. Кто-то остановил его, и он не успел далеко отойти. Его спина была напряженной. Не исключено, что он прекрасно слышал все замечания Кеннета.
Ребекка вздохнула. Оставалось только надеяться, что он ничего не понял. Все художники, а особенно посредственности, – люди необыкновенно ранимые.
Глава 26
Настал день бала у Стратморов. Ребекка и Кеннет пили в гостиной чай, чтобы немного подкрепиться и продержаться до ужина.
– Сегодня я намерен как следует повеселиться, – сказал Кеннет, взяв с тарелки очередное пирожное. – Все волнения позади, наши картины приняты, и ничто не мешает нам предаться веселью.
– Ты прав как никогда, – ответила Ребекка, разливая по чашкам чай.
Кеннет пил чай и смотрел на Ребекку, отмечая про себя, что она такая же воздушная и легкая, как и пирожное в его руке. Сейчас, когда он не был занят работой, желание оказаться с ней в постели стало просто невыносимым. Надо как можно быстрее окунуться с головой в работу, иначе это желание заполнит собой все его существо и лишит последних сил сопротивляться.
Эти мысли были прерваны появлением сэра Энтони, одетого в элегантный вечерний костюм.
– Привет, папа, – сказала Ребекка. – Я думала, ты уже уехал.
– Джордж и Малькольм сейчас заедут за мной, а пока я хочу сообщить вам последние новости. Ребекка, сегодня на выставке два человека спрашивали меня, не возьмешься ли ты написать их портреты, а женщины пристают ко мне с просьбой заставить тебя продать «Корсара». Предложения очень выгодные, но, как я понимаю, ты не собираешься продавать его.
– Ты не ошибся. Однако насколько они выгодные?
– Пятьсот гиней.
Ребекка чуть не выронила чашку.
– Да это же целое состояние!
– Да, цена высокая. А одна герцогиня предлагает за портрет даже тысячу гиней, но мне кажется, что она просто шутит.
Ребекка с улыбкой посмотрела на Кеннета.
– Вот ты и прославился, капитан.
– Мне придется отпустить бороду, чтобы никто не узнал меня, – мрачно заметил Кеннет.
– Вашими картинами тоже интересуются, Кеннет, – продолжал сэр Энтони. – Я советую вам не брать меньше трехсот гиней, а еще лучше постараться получить более высокую цену.
– Вы думаете, они того стоят? – удивился Кеннет.
– Каждая картина стоит той суммы, которую автор за нее просит. Вы недооцениваете себя. – Сэр Энтони направился к двери и, уже взявшись за ручку, добавил: – Полагаю, мне скоро придется подыскивать себе нового секретаря.
– Возможно, но пока говорить об этом рано, – ответил Кеннет, вспомнив о своем незавершенном расследовании.
В это время в доме появились Хэмптон и Фрейзер. Увидев, что дверь в гостиную открыта, они зашли поздороваться с Ребеккой и Кеннетом.
– Ну, молодые люди, вы превзошли самих себя, – сказал Хэмптон. – Твои картины, Ребекка, – высший класс. – Он посмотрел на Кеннета. – Я же говорил вам, что редко ошибаюсь, и рад, что подписал с вами контракт. Когда ваши рисунки будут изданы, мне придется одолжить у Ребекки «Корсара» и выставить его в витрине. После этого распродажа закончится в считанные минуты.
Кеннет застонал, а сэр Энтони весело рассмеялся.
– Ничего не выйдет, дядя Джордж, – твердо заявила Ребекка.
– Жаль, – ответил Хэмптон. – Вы лишаете меня блестящей рекламы.
Лорд Фрейзер с мрачным видом слушал этот веселый разговор, и Кеннет решил, что благородный джентльмен абсолютно лишен чувства юмора.
– Нам пора. Мы сегодня обедаем у Бенджамина Уэста. – Сэр Энтони окинул присутствующих многозначительным взглядом. – Уэст хочет поговорить со мной о том, чтобы я сменил его на месте президента Королевской академии искусств.
Наступила глубокая тишина. Кеннет видел, что Хэмптон весьма удивлен такому известию, а Фрейзер был просто потрясен до глубины души.
– Как замечательно! – воскликнула Ребекка и бросилась на шею отцу. – При поддержке действующего президента твой успех на выборах будет обеспечен.
– Это будет еще через несколько лет. Я люблю Уэста и рад видеть его в добром здравии. – Сэр Энтони улыбнулся. – Но если понадобится новый президент, я всегда готов занять это место.
– Возможно, Том Лоуренс будет возражать, – с подчеркнутой небрежностью произнес Фрейзер, – но если Уэст так решил, значит, все пройдет великолепно.
– Энтони – самый подходящий человек, – сказал Хэмптон, пожимая другу руку. – Он посмотрел на Ребекку. – Кто знает, настанет время, и Кимболл возглавит академию искусств. Уже поговаривают о том, чтобы сделать его младшим членом академии. У тебя есть перспектива быть дочерью и женой президентов.
Это было всего лишь предположение, но Кеннет заметил, как Фрейзер побагровел от злости.
– Говорить об этом после того, как я выставил всего две картины, преждевременно, – сказал молодой художник. – Мне еще надо учиться и учиться.
