– Ливень…
– На краткое время я удержу его над тобой. Пламень Арка пока еще могущественен. Дело твое просто.., на первый взгляд. Настичь Хозяина Ливня и убить его.
– Ч-что?.. – она поперхнулась. Больше шансов выжить имеет даже приговоренный к повешению – ведь веревка может оборваться…
– Ты можешь, Сеамни. В твоих руках был Меч Дану. Думаешь, кто другой смог бы так просто прикончить мою самонадеянную внученьку? Меч Дану.., это великое оружие. Оружие возмездия. Даже тот, кто всего лишь один раз коснется его рукояти, становится.., ну, по Сильвии видно, кем он становится. Ты приняла Иммельсторн от Царь-Дерева. Все, что осталось обрести – веру в себя.., этим Сильвия и собиралась заняться, но, увы… – волшебник развел руками. – Придется тебе обойтись без этого. Я направлю тебя прямо к Хозяину. Дальше тебе предстоит все сделать самой. Убей его, возьми его меч и его фонарь из черепа – и ты свободна Ты и твоя родня.
– Но это же… – слабым голосом произнесла Агата. – Зачем тебе такие сложности, маг? Ты мог бы прикончить меня как-нибудь не столь изобретательно…
– Подумай также и о твоих друзьях, что сидят сейчас у меня под замком. Догадываюсь, что к госпоже Эвелин, равно как и к жонглеру Нодлику, ты теплых чувств не испытываешь, но… А Кицум? А Троша? А Таньша – Смерть-дева? Помни, их судьбы сплетены с твоей. Им – идти по твоему горячему следу. Всему цирку господина Онфима. Надо ж, как странно, пригодилась нелепая выдумка, привлекла троих из Серой Лиги.., недурной улов. Так что иди, Сеамни. Иди и помни – Сила Лесов всегда пребудет с тобой, – и маг неожиданно улыбнулся.
«Нет, они положительно выродки и чудовища, – мелькнуло у Агаты в голове. – Надо было вздернуть меня и распять за убийство внучки, а он… Нет, хумансы должны исчезнуть. Навсегда, как ночной кошмар. Мы вырастим новые леса. Мы разрушим старые города. Мы вернемся в деревянные дворцы…»
– Все это может случиться, – негромко сказал волшебник. – Пути Силы неисповедимы. Судьба может обернуться против нас.
– И ты так спокоен? – вспыхнула Агата. Mar легко прочел ее мысли.., слишком легко.
– Конечно. Маг есть всею лишь вечный странник на великих звездных путях. Жизнь и смерть для
– А разве у меня есть выход?
– Ты права, выхода у тебя нет. Так.., теперь выпрямись Подними голову.., голову подними, я кому говорю! Смотри мне в глаза.., не моргай.., не моргай.., не моргай…
Глава 17
Из темного небытия его вынесло мягкой волной заклятья. Целительного, нежно подхватывавшего, отгонявшего злой мрак забвенья.
Глаза открылись. Потолок. Высокий фигурный потолок, пересеченный коричневыми балками мореного дуба, испещренными прихотливой резьбой. Потолок парадного зала в их старом доме. Его и тетушки Аглаи.
– Очнулся, шельмец, забодай тебя корова, – над ним появилось лицо. Женское, уже не слишком молодое – по людским меркам лет тридцать пять, у глаз – сеточка морщин. Клара Хюммель терпеть не могла рядиться в молоденьких. Особенно когда тебе за триста, ты куришь трубку, носишь мужские сапоги и лосины, вечно таскаешь на поясе длинный полутораручный меч, которым, кстати, пользуешься с невероятной ловкостью. В опасных ситуациях – а их насчитывалось едва ли не больше, чем волос на голове – она привыкла полагаться на сталь, а не на магию.
И, надо сказать, пережила многих, кто придерживался противоположных взглядов.
– Великие силы, Клара… – А, вот и тетушка… – Клара, он будет жить?! – Бедная ты моя. Голос от слез так и дрожит.
– Не болтай глупости, Аля. Разве этого здоровяка так просто положишь! Вот увидишь, через неделю по девкам бегать будет, как новенький.
– Клара! – ужасается целомудренная тетушка. Ужасается, несмотря на то, что с Кларой они подруги уже лет эдак двести девяносто пять или около того. В общем, с самого детства.
– Не охай, Алька. Принеси лучше из моей сумки такой синий флакон, там еще орел на пробке. Да, пожалуйста, я сейчас еще пару заклятий наложу… А теперь слушай сюда, мальчишка, – дверь за тетушкой Аглаей закрывается и голос Клары Хюммель тотчас меняется. – Слушай, болван неотесанный, если ты еще раз напугаешь мне Алю, я.., я сама тебе яйца отрежу. Понял?! Ты на себя посмотри, посмотри, пока я заклятье держу!
Фесс скосил глаза.
Все левое плечо являло сейчас настоящий перепутанный клубок по меньшей мере полусотни наложенных заклятий. Клара сделала их на краткий срок видимыми.
– Не на чары смотри, на себя! – прикрикнула старая волшебница. – Смотри, смотри! Это ж надо быть таким тупицей, подвернуться под эдакую дрянь! У тебя шло стремительное гнойное расплавление и тканей, и костей, мне с трудом удалось спасти локтевой сустав и ключицу. От бицепсов твоих ничего не осталось.., не осталось бы, не впрысни я восстанавливающего волокна эликсира. Не пропадет твоя хваленая реакция, не пропадет… И еще моли не знаю уж кого, что эта дрянь, которой в тебя выпалили, не дошла до сердца. Тогда бы и я не помогла. Во имя неба, что там случилось? Не ко времени ввалился в спальню к этой, как ее? Сежес?.. Ладно, молчи, потом расскажешь. Когда Раина притащила меня к тебе, я думала – все. У тебя вместо левого плеча был во-от такенный черный комок, словно прилепившийся спрут. Черная корка, а под ней – гной и плавающие в нем кости. Не морщись! Слушай! Вот до чего себя довел! А все почему – связался, как мальчишка, с этими Серыми… Нет, я понимаю, Сежес, конечно, стерва, каких мало, стерва, нимфоманка и мазохистка.., временами еще и садистка, если не врали.., но драться с ней, подумай, Кэр, зачем?! Кроме тебя, у Али никого нет… А ты все никак не озаботишься подарить ей внука. Или внучку. А лучше – и того, и другую вместе. Мрак и тьма, на сей раз ты от меня не уйдешь. Клянусь Кровью Дану, я тебя женю, даже если для этого мне придется привязать тебя к кровати и дать невесте изнасиловать тебя в брачную ночь, – она хрипло рассмеялась. – Ну все, шутки в сторону. Аля возвращается. – Клара потрепала Фесса по голове. – Будь умницей, не огорчай ее, ешь все, что она приготовит. И поправляйся. Я завтра еще зайду. Динтру тоже пришлю, пусть старик на тебя поглядит, не вредно. Ну, бывай!
Сухие, обветренные губы мимолетно шаркнули Фесса по лбу.
– Клара! Не нашла я этого флакона, всю сумку перерыла! – плачущим голосом простонала вернувшаяся тетушка Аглая.
– Вот, видишь, я уже в дверях? Дома забыла. Надо вернуться. Да, попозже еще Динтра придет…
– Динтра? – у тетушки Аглаи такой голос, словно ей сообщили о вынесенном смертном приговоре, который вот-вот приведут в исполнение. – Зачем… Динтру? Ты же говорила… Значит, это опасно? Клара, Клара, не скрывай от меня, скажи всю правду, сколь бы тяжела она ни оказалась…
Тетушка у меня всегда питала слабость к сентиментальной любовной литературе, вяло подумал Фесс, слушая ее излияния.
– Аля! – рявкнула Клара Хюммель примерно тем же голосом, которым она отдавала приказы на поля боя своему неадру, ближней дружине. – Прекрати истерику, слышишь? Динтра займется внешним видом мальчишки. Не могу же я подсовывать кузинам урода со следами ожогов третьей степени!
– Ox, ox, не обманывай меня, Клара…
– Ну, пока. Я завтра еще заскочу. – Хюммель чмокнула тетушку Аглаю в щеку. Хлопнула входная дверь.
