При виде своего предводителя воины Хединсея воспряли духом. За таном тотчас устремилась волна его дружинников, привыкших к тому, что возглавляемая таном атака — всегда решающая.
Сучковатая дубина врезалась в землю совсем рядом с Хагеном, вверх брызнул земляной фонтан: великан промахнулся лишь на самую малость. Тан вскинул руки, приказывая своим остановиться.
— Назад! — заорал Хаген. — Назад, и прочь мечи!
Пять или шесть гигантов окружили голову войска; их палицы работали, словно цепы крестьян при молотьбе. Дерево потемнело от крови.
Хаген проскользнул вплотную к великану, Голубой Меч, шипя, вонзился в чудовищную коричневую ступню по самую крестовину. Тан выдернул клинок; пузырясь, в ране вскипела тёмно-багровая кровь. Вскипела и тотчас затянула её плотной коркой. Великан взревел, и Хаген едва-едва увернулся от его дубины.
И тотчас, мысленно обругав себя последними словами, тан выхватил Диск Ямерта.
Великан уже почти опустил свою палицу на голову Хагена, когда разогнанный таном Диск рассёк тело исполина надвое; лишь белая молния пронзила воздух, когда оружие вернулось к своему новому хозяину.
Другой великан, в изумлении уставившийся на погибшего собрата, вдруг истошно взвыл, вокруг него волнами вздыбилась земля, и гигант исчез; до слуха Хагена донесся лишь быстро угасающий вопль, как будто кричавший падал в неимоверно глубокий колодец, что уводит в неведомые бездны. Тан понял, что его Учитель тоже не теряет времени даром.
Оставшиеся четверо великанов поспешно бежали. Хаген уже поднял было Диск, целясь в широченную спину одного из них, — но раздумал. Убивать бегущих претило ему, он предпочёл бы поединок лицом к лицу.
Пока приводили в порядок смешавшиеся кое-где десятки, перевязывали раненых да наскоро хоронили убитых, прошло не так уж мало времени. Тан увидел, что с каждой минутой Учитель становится всё мрачнее.
— Подумать только, древесные великаны Ялини! — вполголоса проговорил Маг, когда войско наконец тронулось дальше. — Кто придумал гнать их на войну? Это ведь слуги, строители, носильщики, но никак не воины! Тогда, в Эриваге, — зофар… теперь вот они… — закончил он постепенно затихающим голосом, обращаясь в конце уже к самому себе, погрузившись в размышления.
И вновь они шагали рядом, Учитель и Ученик, слившись с рядами уменьшившегося в числе, но всё ещё очень сильного войска Хединсея; тан расспрашивал Мага, что же произошло после появления Замкового Ворона с вызовом Мерлина.
— Сперва я решил, что поединок начнётся немедленно: кольцо невозможно было снять с лапы птицы, так раскалился металл от гнева пославшего, — говорил Хедин. — Я попытался заговорить с Главой Совета Поколения — и мне удалось это, хотя раньше он не слишком удостаивал меня своим вниманием.
«Когда и с чем в руках мы встретимся?» — спросил я его.
«Когда тебе будет угодно, Познавший Тьму», — ответил он, и я удивился: обычно требующий удовлетворения настаивает на скорейшем сведении всех счётов.
«Что это значит, Мерлин? — спросил я тогда. — Ты не хочешь решить всё немедленно?»
«Но ведь никогда не испытываешь радости от того, что стираешь с лица нашего Мира одного из подобных самому себе, — издевательски ответил он. — Я на Авалоне. Понимаю, что ждать тебя в гости туда бесполезно, и потому предлагаю тебе отправиться на твой бесценный Хединсей. Давай, замыкай кольцо своей защиты вокруг Главной Башни острова — ты ведь столько трудился над этими заклятьями! Торопись на Хединсей, а там всё сразу станет ясно».
«А где же твой хвалёный Астральный Вестник? — спросил я тогда. — Где же ужасная кара, назначенная мне Молодыми Богами?»
«Я и есть эта кара», — по обыкновению напыщенно ответил он и прекратил разговор. Я немедленно отправился к тебе, мой мальчик. Наступил решающий момент. План или рухнет сейчас целиком, или мы всё же продолжим… продержимся ещё какое-то время, пока всё не повернет в нужную сторону. Итак, тебя ждёт Авалон.
Войско шагало под прояснившимся звёздным небом, и Хаген, невольно опустив голову, слушал Учителя, боясь пропустить хоть слово.
— А теперь расскажи мне о Великом Орлангуре, — напоследок попросил Ученика Маг. Хаген говорил, а волшебник слушал очень внимательно, время от времени кивая, словно получая подтверждение своим догадкам. Когда тан закончил, Маг вздохнул и положил ему руку на плечо.
— Третья Сила впервые открыто вмешалась в дела нашего Мира, — сказал он. — Я боюсь даже гадать, к чему это может привести. Теперь не миновать ответа Дальних… Я всё ещё надеюсь, что они схватятся с хозяйкой Ночных Всадниц, — но кто может наверняка сказать хоть что-то о намерениях Дальних Сил? Я буду долго размышлять над твоей повестью, а сейчас время прощаться. Да, я знаю, твое войско устало, обременено добычей и ранеными; и я отправлю вас сперва не на сам Авалон. Вы проведёте день и ночь в отдалённом, уединённом месте… надеюсь, там ни Мерлин, ни Сигрлинн до вас не дотянутся. Вы сможете отдохнуть и перевести дух. Оставив там раненых и добычу, оттуда вы сразу же попадёте на Авалон. Я открою Врата и подержу их открытыми некоторое время; как я уже сказал, вы окажетесь в одном переходе от замка Мерлина. Ближе мне отправить вас не по силам. Ну дальше… тебе всё известно. Вся наша надежда — в твоей удаче, — добавил Маг, понижая голос, Хаген медленно и низко поклонился Хедину. В тот момент он не чувствовал ничего, кроме горькой тревоги, пополам с почти полной уверенностью в том, что он навсегда расстается с самым дорогим для него существом — своим Учителем, своим единственным поводырём в том невероятно сложном Мире, чье истинное строение открыто лишь считаным Смертным и без знания которого он, Хаген, не боящийся никакого врага из рода людей, окажется один на один с великими колдунами, которые могут в любой миг отправить его в такие мировые бездны, что сама Смерть покажется ему избавлением…
Хедин коснулся жёсткой ладонью склонённой головы своего Ученика, коснулся осторожно, словно страшась чего-то, и тотчас отдёрнул руку, а затем, шагнув назад, негромко произнёс: «Врата!»
И перед войском распустился радужный веер открытой межмировой двери; Хаген первым шагнул в распахнутый ход, увлекая за собой остальных. Как обычно, окружающее померкло в его глазах, лишь длинные многоцветные струи, похожие на спящих змей, тянулись по обе стороны невидимой тропы. Растянувшись на добрую милю, за таном следовало войско, грубая тяжесть серых, коричневых, тёмно- зелёных доспехов и оружия смешивалась с нежными переливами радужных слоев Межреальности, которые окружали их.
В рядах дружинников Хагена стихли песни и говор. Лишь самым бывалым сотникам был знаком этот переход; остальные несколько оробели, но, веря в своего тана, не колеблясь шли за ним. Кое-кто из воинов помоложе, стараясь не сбиться с шага, пытался пощупать рукой то невидимое, по которому ступали их ноги. Хаген замечал это; и он знал, что их пальцы не встретят ничего, кроме твёрдой, гладкой поверхности, вроде стекла. Быть может, они шли сейчас по одной из небесных сфер; быть может, всё это было лишь обманом для их глаз — он не знал; это не представлялось важным. Тану предстояло привести в порядок войско, а затем повести его на штурм твердыни, перед которой все их приключения в Храме Солнца показались бы детскими забавами, и именно это занимало все его мысли.
Хаген настолько погрузился в размышления, что не сразу заметил, как радужное мерцание вокруг него исчезло, тяжёлые сапоги, окованные шипастыми железными пластинками, утонули в мягкой высокой траве нежно-зеленоватого оттенка, источавшей слабый приятный запах, так похожий на аромат весенних лугов Восточного Хьёрварда; он не сразу услыхал птичий пересвист и радостный гомон дружинников, вновь увидевших свет, — ласковый свет яркого, но не обжигающего, не палящего немилосердно солнца.
Войско Хединсея оказалось в укромной долине, устьем своим открывавшейся на морской берег. По склонам карабкались тёмнолистные деревья с коричневыми гладкими стволами; их плотная кожистая листва была незнакома Хаген у. Вершины их походили на заострённые копья; промежутки между деревьями затягивали колючие побеги вьюна с крупными бледно-розовыми цветами. Гудели пчёлы; негромко рокотал прибой. Мир царил повсюду вокруг, и впервые за много дней и недель чутье Хагена на опасность сказало ему, что здесь им ничто не угрожает.
