ГЛАВА Х
Сознание возвратилось ко мне резким толчком, но, право же, лучше бы ему было этого не делать — так мне невольно подумалось. Боль была такая, как будто тысячи острейших ножей одновременно резали меня на мелкие куски, в голове гудело, я не мог ни подняться, ни даже пошевелиться; сил хватило лишь открыть глаза.
Ракот лежал ничком, уткнувшись головой в сгиб локтя; только теперь я вспомнил, что с нами случилось, и безмерно поразился: как я мог остаться жив после удара Меча Мерлина?
Неожиданно Ракот пошевелился и застонал. Его мощные руки уперлись в упругую, медленно текущую куда-то лаву, он попытался подняться. Я увидел его бледное, без единой кровинки, лицо, полубезумные чёрные глаза… Внезапно тело его свело судорогой, он с глухим вскриком вновь уронил голову; очевидно, его терзало ещё сильнее меня, ведь именно он принял на себя большую часть злой силы Меча Мерлина.
Я попробовал встать — с большим успехом; после нескольких неудачных попыток мне удалось утвердиться на ногах. Поневоле шаткой походкой я приблизился к другу.
— Ракот, — негромко позвал я, кладя ему на плечо руку.
— Хедин! — У Падшего Мага вырвался хриплый, низкий рык. Никакие муки не смогли вытравить из него ярость и жажду борьбы. Глаза Ракота вновь горели бешеным огнём. — Хедин! Похоже, мы живы, клянусь Великой Тьмой!
— Живы… — с трудом выдавил я из себя. — Мы выдержали, выдержали, слышишь?! — С каждой секундой силы возвращались ко мне, и росла, стремясь вырваться наружу, дикая, первобытная радость, какой я ещё никогда не испытывал, оставившая далеко позади даже то, что я испытывал в Замке Всех Древних, когда вновь обрёл Ученика после столетий изгнания.
— И что теперь, брат?! — прогремел Ракот, поднимаясь на ноги. — Я верил, что настанет день, когда ты придёшь. Думаю, драка сейчас идет нешуточная, ты позволишь мне встать рядом с тобой?
Я мог только поразиться, насколько быстро Восставший пришёл в себя. Он был вновь готов к бою.
— Мы возвращаемся на Хединсей, в мою крепость, — произнёс я. — Ты прав, драка действительно нешуточная, я схватился с Молодыми Богами, чтобы только вытащить тебя отсюда… Я надеялся…
— Забудь о том суде. — Ракот в свою очередь коснулся моего плеча. — Ты был тогда во многом прав, отговаривая меня от Восстания…
— Но тут без тебя было кое-что сделано. — Я поспешил нарушить наступившее было неловкое молчание. — Теперь у нас есть чем встретить хозяев Обетованного!
— У Мерлина вот тоже нашлось, чем нас угостить, — заметил Ракот, расправляя плечи. — Хотел бы я знать, что это за новый ужас?
— Чем бы он ни был, похоже, Мерлину не дали использовать против нас всю мощь этой штуки, — отозвался я, чувствуя слабый проблеск озарения. — Мой Ученик сделал всё, что мог, и не позволил Мечу набрать полную силу.
— Славно! — мрачно усмехнулся Ракот. — Ну что ж, надо уходить отсюда, не так ли? Я молча кивнул, готовя первое из заранее заготовленных заклятий Возвращения. Пробиваться к Дну Миров гораздо труднее, чем подниматься оттуда — так опытный ныряльщик отягощает себя немалым грузом, погружаясь в морские глубины, однако на поверхность он может вернуться почти без усилий.
— В ближних Мирах нам наверняка уже приготовлена тёплая встреча, — заметил я. — Я постараюсь встретить их, чем смогу, а ты побереги силы…
— Вот уж нет! — возмутился Ракот, его глаза вновь гневно сверкнули. — Чтобы я оставался в стороне?!
Нет, положительно, он нисколько не изменился!
Несложным колдовством, оборотом Мира вокруг себя, я одолел крышу Дна Миров, и мы оказались там, где на меня бросилась бесчисленная рать Ракотовых тюремщиков. Я бы дорого дал, чтобы миновать это место, не задержавшись ни на секунду, однако, увы, это оказалось невозможно, я так и не нашёл подходящих заклинаний и источников сил.
Бесчисленные твари из ратей Молодых Богов кишели здесь, как рыба в садке. Мне показалось, что их стало ещё больше, чем когда я оказался здесь в первый раз.
И теперь, не теряя времени, все эти воющие и ревущие орды чудовищ повалили к нам.
— Одолжи мне меч, Хедин! — крикнул Ракот, видя, что я собираюсь использовать магию. — Сейчас они увидят, способен ли я ещё на что-нибудь!
Я бросил ему оружие. Мне и в самом деле лучше было воспользоваться сейчас магией, а Ракот мог довести ярость чудовищ до крайнего предела, что в свою очередь усилило бы действие моих собственных заклятий.
Ракот лихо свистнул и ринулся в бой. Напавшему на него здоровенному огнедышащему дракону он снёс голову одним ударом; я не увидел блеска лезвия, не услышал свиста рассекаемого воздуха — настолько стремительным был удар; казалось, что Ракот просто взмахнул рукой с одним эфесом, без клинка, и неведомые чары сами отделили уродливую голову монстра от безобразного туловища.
Вокруг Падшего Мага началась кровавая свалка, я же тем временем терпеливо накапливал обращенную на нас ненависть. В изгнании я заметил, что ярость врагов может служить источником сил, если, разумеется, найти соответствующие преобразующие заклятья. Пришлось потрудиться, однако сейчас я мог спокойно отражать нацеленные на нас магические удары и, плести ловчую сеть для вражеского гнева. Я использовал похожий приём, когда пробивался вниз, и теперь уже не смог бы воспользоваться точно таким же способом — мои противники сделали необходимые выводы и уже не наваливали на меня потоки грубой магической силы, которой — при желании и соответствующем умении — несложно найти совершенно неожиданное для врагов применение.
Ракот работал мечом, я — плёл колдовские сети и ждал. Мой друг не подпускал ко мне никого из тварей, и я мог даже подумать секунду-другую о будущем. Магические приёмы, давным-давно разработанные и затвержённые наизусть, не требовали постоянного вмешательства моего сознания.
Итак, судя по всему, Хаген действительно наделал переполоха на чинном Авалоне. Что-то подсказывало мне, что он все ещё жив, и надо было торопиться, чтобы не опоздать, выручая его оттуда.
И второе — что это за заклятье, сотворенное Ракотом в последний момент, перед тем как нас поразил Меч Мерлина? Я никогда не слыхал ни о чём подобном; и чем больше я размышлял, пытаясь восстановить в памяти хотя бы общий его план, тем более зловещим и непостижимым казалось оно мне…
Тем временем удачи отчаянного Ракота довели окружавших нас врагов в буквальном смысле слова до безумия. Ярость и ненависть их так и захлестывали нас, мои запасы мощи переполнялись, пора было продолжить путь. Я окликнул Ракота.
Ни на миг не переставая работать мечом, он отступил ко мне, так и не показав чудовищам спину. Я схватил его за предплечье, и мы взмыли вверх, оставив позади изумлённых, растерянных и взбешённых слуг Обетованного.
Словно два огненных болида, мы неслись сквозь Миры. Тысячи и тысячи глаз искали нас, тысячи языков, захлебываясь, передавали вести о нашем появлении, тысячи ушей внимали этим вестям, и их обладатели спешили поскорее передать страшные слова дальше: Ракот восстал! Ракот идёт!
Обо мне не упоминали, но тщеславие никогда не числилось среди моих пороков.
Сколько времени потребуется Мерлину, чтобы сотворить новый смертоносный Меч? Сейчас я мог только молить Судьбу, чтобы встретить этот удар не в пути, где нам не было бы спасения, а на Хединсее, давно готовом к самой страшной Магической Войне. Неизвестным в моём уравнении оставались лишь Молодые Боги; но познать пределы их сил я мог лишь схватившись с ними в открытую. Теперь все пути назад были отрезаны, мосты сожжены, я вернул в Мир Восставшего, и исход был предрешён — либо мы с Ракотом, либо Молодые Боги.
Подхвативший нас восходящий поток Силы пронзал один слой Реальности за другим. Погоня — если она и была — давно отстала, и я мог лишь дивиться той лёгкости, с какой нам удалось выбраться из самых
