был жестоко обож-, жён, свисали клочья разорванной чешуи, кожи и мяса, но рана, похоже, только добавила чудищу ярости и проворства. Зубы мелькнули возле самой головы Севера, однако гном очень чётко сделал всего один шаг в сторону и один шаг вперёд, подныривая под брюхо твари, после чего его фальчион коротко и мощно рубанул. Один единственный раз. Рассечённая надвое туша по инерции пролетела ещё десяток шагов и шлёпнулась на другом берегу ручья, так, что веер кровяных брызг взлетел до самого потолка.
– Раз, – открыла счёт Эйтери. – Два, – пришлось! сразу поправиться ей, потому что Север вдруг высоко подпрыгнул, с необычной для гнома его сложения резвостью, одновременно резко ударив фальчионом куда-то, вниз, себе под ноги, там, где поверхность воды внезапно вспухла горбом, и крупные капли покатились по матово блестящим бокам водоплавающей нечисти. Фальчион! просёк этот горб, и пинком обутой в ожелезенный сапог ноги Север отправил мёртвое тело обратно вниз по течению.
– Три! – На сей раз считать пришлось самому Северу, потому что какая-то тварь оказалась хитрее остальных и попыталась наброситься на гному со спины, прокравшись во тьме вдоль стены пещеры. Мелькнули щупальца, присоски, лапы, когти, но гнома тоже оказалась не лыком шита. Её секира так и замелькала, снося тянущиеся к ней смертоубийственные орудия. Одного удара, как Северу, Эйтери, само собой, не хватило, она прикончила существо только с пятого или шестого.
– Ну и дрянь… – брезгливо пробормотала она, тщетно пытаясь стряхнуть с доспехов густо покрывшие их коричневые дурнопахнущие капли.
Четвёртую – опять же крылатую тварь – вновь зарубил Север, после чего надолго наступила тишина.
– Идём вперёд, – выждав достаточно времени, распорядилась Эйтери. Они тронулись с места – и тут же счёт дошёл до пяти. Север зарубил довольно крупную ползучую тварь, нацелившуюся вцепиться ему в бок, прыгнув с высокого плоского камня. Фальчион встретил бестию в воздухе, разрубив её надвое.
Потом им пришлось сосчитать «шесть» и «семь». На седьмой зверюге у Севера сбился удар, фальчион оставил к спине длинной водной твари глубокую, но явно не смертельную рану, и добивать подранка пришлось Эйтери. На счёте «восемь» уже рассечённое чудище успело-таки опрокинуть Эйтери в ручей, замерев на ней грудой мёртвого мяса.
После счёта «девять» вымокшая до нитки, перемазанная кровью и слизью Эйтери идти дальше отказалась.
– Не понимаю, что происходит, – призналась она Северу. – Мои снадобья должны были оставить в живых трёх, ну от силы четырёх бестий. А тут получается, что мы их рубим одну за другой, а им конца и краю нет!
– Мозет, есцо огоньку им капнуть? – рискнул предложить Север, но гнома только рукой махнула.
– От второго раза мы с тобой сами на воздух взлетим… Это ж не просто снадобье, у него побочный эффект – накопление силы от воздуха. Вот пока воздух в склянке не… гм… не переварится, объясню тебе так, ничего открывать нельзя. Погоди, дай мне подумать.
Думать пришлось довольно долго. Наконец Эйтери, поколебавшись, вытащила из сумки ещё один флакон – сапфирово-синий. У него пробка была не только притёрта, но и намертво прикручена проволокой.
– Подсади меня, Север. Этого капельку ты по течению уже не пустишь.
С помощью гнома низкорослая чародейка взобралась на вершину каменного клыка. Неловко пошатнулась, ловя равновесие, и, окунув в синий флакон кисточку, широ ко размахнулась ею, разбрызгивая капли вперёд, в темноту.
– Посмотрим, как вам это понравится, – злорадно прошипела гнома.
И вновь некоторое время ничего не происходило. Лишь немного погодя до их слуха донёсся один глухой взрыв, потом другой, третий, четвёртый… После десятого они перестали считать.
– Теперь можно идти, – вздохнула Эйтери, когда взрывы наконец стихли. – Сколько их было, Северок? Дваддать пять? Или все тридцать?
– Сказы тридцать – не осибёсси, – мрачно подытожил гном. – Не подействовали, цто ль, твои снадобья в первый раз, Сотворяюсцая?
– Подействовать-то подействовали, – процедила сквозь зубы чародейка. – Да только уж больно много тварей собралось.
– А цего ж сразу их ентим… синеньким не угостила?
– Синеньким нельзя сразу. Он только к тем цепляется, кто уже и чёрненького, и красненького отведал. Да и мало его у меня. Трудно делать, ох, и трудно же! Год трудов – а получаешь малую скляницу. Беречь надо. Ha крайний случай. Но хотела б я, однако, знать, сами ли эти твари на нашей дороге оказались, или специально собрал их сюда кто?
– Дык кто их сюды-то соберёт? – искренне поразился гном. – Кто про нас с тобой ведал-то?
– Может, и нашёлся такой… – задумчиво проронила Эйтери. – Много ведь тех, кто Силой владеет… и кто даже сквозь скалу глядеть может. Ну, ладно, чего зря лясы точить! Пошли, да гляди в оба – вдруг и моё синенькое не всех прикончило…
Однако на сей раз их опасения оказались напрасными. Пещеру и впрямь загромождали искромсанные, разорванные взрывами туши чудищ, – «синенькое» сработало на славу. Никто не подавал ни малейшего признака жизни. Север и Эйтери углубились в запутанный лабиринт промытых водой старых тоннелей, мало-помалу опускаясь всё глубже и глубже. До того как остановиться на ночлег, им пришлось выдержать ещё две схватки, но твари оказались просто бродячими одиночками, и Эйтери не стала даже прибегать к своим сильнодействующим декок-там, ограничившись самыми простыми, по её словам, навевающими быстрый и глубокий сон. Заснуть чудища не заснули, но обалдеть – обалдели, после чего фальчион Севера уже покончил с ними без особых хлопот. И хотя идти после первой прорванной преграды стало полегче, оба путника изрядно выбились из сил, каждый миг ожидая нападения и готовясь его отразить.
– Драконьи Зубы одолеем – дальше легче пойдёт, – пообещала Эйтери угрюмому гному. – Тропа наверх повернёт. Твари глубинные того не любят.
– Там зомбей встретить могём, – задумчиво проронил Север. – Цую я… цто-то гнильём разит… да не тем, цто позади нас осталось… мёртвым гнильём, мёртвым да отзывсым. Уз я-то, ты мне поверь, такое за пять лиг учую…
– Против неупокоенных у меня, считай, ничего нет, – развела руками Эйтери. – На тебя вся надежда, Северок.
– Хум, на кого ж иного? Не боись, Сотворяюсцая, не подведу. Дай, оно не в первый раз.
– Да уж, постарайся, пожалуйста, – попросила чародейка. – Сам знаешь, на какое дело идём… обидно будет в самом начале пути споткнуться. И… спасибо тебе, Север.
– Энто за цто же, Сотворяюсцая?Гнома помолчала.
– Ты пошёл со мной. Не задавая вопросов. Не говоря – это не моё дело. Ты ничем мне не обязан. И совершенно не обязан во всё это влезать. Мы идём на почти безнадёжное дело Север. Ты должен это понимать. Шансов вернуться у нас немного, особенно… особенно у тебя. И что нас ждёт, если мы потерпим неудачу… ты, наверное, тоже знаешь.
– Да уз… – мрачно буркнул в ответ Север. – Не говори, Сотворяюсцая, не надо. Громко оцень. Не люблю. Есть дело… надо делать. Не я – так кто зе? Кто луцсе меня на мецах иль, к примгру, на топорах? Дай, пригодится. А всё процее… я про то не думаю. Просто если каздый один раз доброе дело сделает… вроде как мы с тобой – зыть легае станет, ведь верно, да?
– Верно, – кивнула гнома. – Ну, отдохнул? Пошли дальше. Чем больше сегодня одолеем, тем скорее небо увидим. Там чудовищ нет.
– Не знаю, с ьем предпоцту дело иметь – с цудовис-цами иль с серой братией ентой, что по всему Эгесту расползлась…
– Именно, – вновь согласилась Эйтери. – Так идём? Не нравятся мне зги твои намёки на неупокоенных…
Первый зомби встретился им куда раньше, чем они рассчитывали. Затопал навстречу, захлопал по камням плоскими зеленоватыми ступнями. Потянуло вонью, Эйтери невольно скривилась от отвращения.
– Назад! – гаркнул Север, загораживая собой маленькую чародейку. – Не высовывайси! Сейцас я его…
