всё напрасно будет, иль я тебе не повторяла?
– Угу, угу, много раз, – буркнул гном. – А всё-таки луцсе бы…
– Ты леса окрестные вспомни. Короче, хватит спорить! Идём! Посмотришь, что будет.
Гном повиновался.
Вскоре они вновь увидели преградившие дороги высокие рогатки, опиравшихся на копья дружинников и греющихся у костров солдат в серых плащах. Север заворчал, однако гнома бестрепетно шла прямо на заставу, и охотнику за неупокоенными ничего не оставалось, как последовать за маленькой чародейкой. Тот же самый вояка опять остановил их, только на сей раз смотрел и говорил он совершенно по-иному.
– Подорожную свою не забудьте, почтенные. Писарь как раз заканчивает, а преподобный печать наложит. В следующий раз, уж пожалуйста, не забывайте такое. По дорогам нынче без свитка нужного ходить не стоит, уважаемые…
– Спасибо, храбрый воин, – без тени иронии поклонилась гнома. Не веря своим глазам, Север зажал рот ладонью.
Не прошло и минуты, как из разбитого неподалёку внушительного шатра рысью выскочил служка в развевающейся коричневой рясе. В руках служка держал какой-то свиток.
– Ну вот и всё, – удовлетворённо вздохнул солдат, словно достиг цели всей своей жизни. – Берите, почтенные. Показывайте по первому требованию Святой Инквизиции.
– А много ль впереди таких застав будет, доблестный? – сладким голосом проговорила гнома. – Нам просто знать надо…
– Да, почитай, на каждом перекрёстке, – охотно пояснил дружинник. – Ловят, говорят, кого-то, а кого – нам не докладають.
– Спасибо, да хранит тебя Спаситель, – поклонилась гнома, дёрнула Севера за рукав и потянула за собой.
Когда застава скрылась из виду, она с торжеством развернула полученный от солдата свиток. Изумлённый Север увидел выправленную по всем правилам подорожную, скреплённую печатями и Эгестского Совета и Святой Инквизиции.
– Видал? – торжественно заявила Эйтери. – Самая что ни на есть настоящая, не какая-нибудь там магическая подделка. Так что путь на юг у нас теперь, хочется верить, полегче окажется. Не всегда нужно всё рубить да сжигать.
– Угу, угу, – проворчал явно пристыженный за своё А неверие гном. – Ну, пойдём тогда, чего время терять!
– Верная мысль, – усмехнулась Эйтери.
Она не ошиблась. Потраченный эликсир оказался справедливой платой. Заставы перекрыли все дороги и просёлки. Похоже, Святая Инквизиция подняла на ноги всех до единого ленных владетелей Эгеста. Дружинники баронов без устали рыскали по лесам и заснеженным полям, всех, не имевших подорожной, задерживали. Однако полученный Эйтери свиток действовал безотказно.
Север теперь лишь беззаботно насвистывал при виде! очередного кордона, однако гнома мало-помалу начала беспокоиться.
– Слишком уж всё хорошо, чтобы было хорошо, – ворчала она в ответ на вопросы недоумевающего гнома. – Ты видел, что они на заставах делают? Каждую подорожную нумеруют да в особую книгу заносят. Ох, а ну как какой-нибудь серый поумнее догадается проверить?..
– Куда им, – беспечально отмахивался Север. – Kyда им противу твоей магии, достоцтимая!
– Куда, куда… – качала головой Эйтери. – Когда увидим, куда, – поздно будет…
Однако дни проходили за днями, лига за лигой зимняя дорога оставалась позади. Когда пешком, когда на перекладных гнома и Север продвигались на юг.
В последнюю ночь перед рубежом, разделявшим Эгест и Аркин, они остановились на постоялом дворе. Гнома почернела и осунулась от тревоги – каждый день она без устали подгоняла Севера, повторяя, что время уходит и что вот-вот будет поздно.
Таверна была забита. Несмотря на подорожные, несмотря на заставы и тому подобное, нашлось немало добрых чад Святой Матери, оказавшихся достойными доверия Инквизиции. В первую очередь, конечно, среди почтенного купечества.
Север заплатил золотом, и потому наши путники ели в отдельной нише, отгороженной ширмами от общего зала. Гном блаженно урчал, уписывая за обе щёки поданный ужин, однако Эйтери почти что не притрагивалась к еде.
– Ты цего? – с набитым ртом вопрошал её Север, однако чародейка только отмахивалась. – Ну, не знаю, – в свою очередь махнул рукой гном. – Охота тебе кукситься – кук…
– Именем закона, вы арестованы, – спокойно сказал холодный голос над самым ухом Севера.
Последующие события развернулись в считанные мгновения. Ширмы упали, и со всех сторон на гнома и Эйтери глянула начищенная сталь. Копья, алебарды, гизармы. Арбалеты, луки, шесты с петлями. В корчму набилось не меньше трёх десятков человек, и бесшумность, с которой это было проделано, говорила о том, что против Эйтери и Севера на сей раз выступили действительно лучшие бойцы.
За глухими забралами не было видно лиц, но по сложению и доспехам нетрудно было догадаться, что в рядах серых на сей раз стояли и люди, и орки, и гномы, и эльфы, и даже половинчики, а именно один половинчик, с завидной лёгкостью державший на весу здоровенный арбалет, чуть не с него самого величиной.
– Оружие на пол. Ты, уродина, – сумку Руки за голову. Оба Одно движение – и мы превратим вас в дикобразов. Ну! Топор, гном! Сумку, уродина! Медленно! Я сказал – медленно! Коснёшься застёжки – умрёшь.
Гнома не пошевелилась.
– Ну же! – рявкнул предводитель.
– Ты, предатель, – медленно сказала гнома на своём родном языке. – Чьи сапоги ты лижешь? Этого людского шута? Которого они именуют Спаси…
Рыжебородый гном, командовавший всей партией, откинул забрало и высокомерно задрал голову.
– Я служу Свету и Правде, – отчеканил он на имперском. – А ты – Тьме и Злу. Хватит разговоров. Сдавайся.
Народ тем временем как ветром сдуло из корчмы. Обеденная зала опустела.
– Сумку! – гаркнул рыжебородый.
– Сейчас, – опять же по-гномьи ответила Эйтери, нехорошо усмехаясь. Рука её двинулась к сумке с эликсирами, однако на полпути ловкие маленькие пальцы вдруг как-то по-особенному извернулись, между ногтей вдруг сверкнула крошечная алая капелька.
Прежде чем рыжебородый успел отдать приказ, алая капля взлетела в воздух, угодив ему прямо между глаз.
Рыжебородый глухо взревел, нелепо взмахнул руками, опрокидываясь на спину. Над его головой вспухло тёмнокрасное облако, остальные солдаты отшатнулись; оказавшийся ближе всех здоровенный орк грянулся оземь.
Север и гнома вскочили, Эйтери бестрепетно бросилась прямо в глубину алого облака, таща за собой успевшего обнажить свой фальчион Севера.
И, наверное, всё прошло бы благополучно, если бы тот самый половинчик с арбалетом не вскинул оружие и, не обращая внимания на приближающуюся красную мглу, хладнокровно разрядил самострел прямо в плечо Эйтери.
Тяжёлая стрела отшвырнула маленькую чародейку, Эйтери покатилась, опрокидывая стол. Север, взревев, наискось рубанул фальчионом, однако половинник ловко, словно дикий лесной кот, уклонился, поднырнул под несущееся лезвие, перекатился через плечо и исчез за спинами более рослых воинов.
Облако красного тумана расползалось, ещё двое неосторожных солдат свалились рядом со своим предводителем, остальные отступили. Эйтери корчилась на полу, тщетно пытаясь открыть сумку одной рукой, однако к ней подскочил какой-то эльф, наотмашь ударил её в лицо оголовком меча, так что гнома с глухим стоном выпустила сумку и, распластавшись на полу, уткнулась лицом в локоть здоровой руки.
Север ревел бешеным быком, крутя вокруг себя фальчионом, однако его судьба была уже определена – арбалетчики оправились от неожиданности и, кажется, решили, что надо стрелять.
