опустилась на середину лезвия меча.
Подобно дубинке, меч ударил бы рукояткой плашмя по правой кисти Фесезла, если бы тот не уловил угрозу и не увернулся от удара, который менее опытному бойцу показался бы невозможным. Но Фесезл увернулся, меч Анатолия совершил полный оборот и воткнулся острием в землю. Атака Анатолия вошла в заключительную стадию.
Нога Анатолия, пройдя, казалось бы, прямо сквозь кувыркающийся меч, с силой ударила по правой кисти Фесезла. Его пальцы разжались, меч выпал, а сам Фесезл, уворачиваясь от падающего меча, развернулся правым боком к противнику. Пальцы обеих рук Анатолия охватили правое предплечье Фесезла, левая нога стукнула противника под колено, Фесезл пошатнулся, и в следующую долю секунды вокруг его руки сомкнулся захват.
Анатолий с силой рванулся назад, сделал широкий шаг и одновременно отклонил туловище назад, увлекая за собой Фесезла. Фесезл потерял равновесие, сделал два судорожных шага вперед, а затем вспомнил про кинжал в левой руке и попытался наобум ткнуть Анатолия.
Это было неправильное решение, анатомия передних конечностей ящеров почти не отличается от человеческой, и потому наружный захват руки привел в точности к тому эффекту, которого добивался Анатолий. Руку ящера пронзила жестокая боль, он непроизвольно подался телом вправо, потерял равновесие, попытался его восстановить судорожным взмахом хвоста и почти сумел это сделать. Почти — потому что Анатолий нанес резкий удар раскрытой ладонью в основание нижней челюсти, и этот удар отправил ящера в нокаут. Длинная и тяжелая морда ящеров делает их особенно уязвимыми для подобных ударов.
Славный сэшвуэ Фесезл Левосе рухнул в грязь, судорожно дернул ногами и затих. Он лежал между двумя мечами, воткнутыми в грязь, и стороннему наблюдателю могло показаться, что ему повезло, что он не наткнулся ни на один из них. Но на самом деле никакого везения не было, Анатолий все точно рассчитал, жизни Фесезла ничего не угрожало.
Наблюдавшие за тренировкой фохей радостно заверещали. Анатолий оглянулся и увидел, что за ходом учебного боя наблюдают не только фохей, но и сам вавусо Шесинхылко в сопровождении неизменного переводчика.
— Хорошая атака для учебного боя, — сказал переводчик, — но очень плохая атака для боя настоящего.
— Почему? — удивился Анатолий.
— Во-первых, ты не должен бросать оружие на землю. Боец, бросивший оружие, считается сдавшимся на милость победителя. Если ты бросил меч в ритуальном поединке, ты считаешься проигравшим. А если, бросив меч, ты продолжаешь бой, твое поведение бесчестно. Кроме того, твоя задача не в том, чтобы оглушить противника, а в том, чтобы его убить. Если вавусо Вожузл после поединка останется жив, это создаст большие проблемы. Он лишится своего езузерл Шухозгр, но останется вправе оспаривать решение всиязес ухев перед лицом дувчах Осув. Вавусо Вожузл неглуп, он поймет, что второго боя с тобой ему не выдержать, и он будет настаивать на том, чтобы второго боя не было. И он сумеет настоять на своем, Вожузл Млузозе очень хитер.
— А если Вожузл сдастся?
— Тогда ты обязан прервать поединок. Но ты должен сделать так, чтобы он не сдался. Убей его как можно быстрее.
Фесезл пошевелился и тихо застонал.
— Как ты? — спросил Анатолий, протягивая руку поверженному сэшвуб.
Фесезл ухватил руку и с трудом поднялся на ноги.
— Нормально, — сказал он. — Великолепная атака. Я не понял, что ты сделал. Ты объяснишь?
— Объясню, — согласился Анатолий. — Только переводчик мне сказал, что это была плохая атака.
— Ты не должен так бить Вожузла, — подтвердил Фесезл. — Ты не должен бросать реш и лалозво. Если ты потерял одно или другое, ты проиграл. Таковы правила.
— Это плохо, — сказал Анатолий. — И еще плохо, что я должен убить Вожузла.
— Да, это плохо, — кивнул Фесезл. — Но так надо.
От Анатолия не ускользнуло, что Фесезл бросил быстрый взгляд на своего файзузов. Похоже, Фесезл не одобряет решения Возлувожаса. Это неудивительно, Анатолий, хоть и не был сэшвузо, тоже не одобрял это решение. Интересно, что Фесезл на самом деле думает обо всем этом? Жаль, что его чертово шефуэ не позволит ему все рассказать.
4
Якадзуно закончил серию дыхательных упражнений и молниеносно взлетел в воздух. Серия быстрых ударов, направленных во все стороны, затем сальто вперед, разворот, два удара ногой с разворота, сметающая подсечка, переворот на спину, прыжком вскочить на ноги, еще серия ударов и внезапная остановка в стойке всадника. Пульс заметно участился, дыхание сбилось, Якадзуно подумал, что не стоило так забрасывать занятия. Когда он в последний раз делал этот комплекс? Страшно даже вспомнить.
Из тумана бесплотной тенью выплыл ящер. Приглядевшись, Якадзуно опознал в нем переводчика.
— Очень эффектно, — сказал переводчик. — Это и есть ушу?
— Да, — кивнул Якадзуно.
— Ты давно им занимаешься?
— С детства.
— Ого! Ты, наверное, великий мастер.
— Нет, что ты, — махнул рукой Якадзуно. — Чтобы стать великим мастером, надо заниматься ушу всю жизнь и не делать ничего другого. Я просто иногда тренируюсь, чтобы держать себя в форме.
— Какой у тебя пояс?
Якадзуно посмотрел вниз и удивленно ответил:
— Никакого. В ушу нет цветных поясов, это в карате.
— Да? — удивился переводчик. — А я, когда жил в Олимпе, играл в одну игрушку, там шаолиньские монахи ходили в черных поясах. Или Шао Линь — тоже карате?
— Нет, — поморщился Якадзуно, — Шао Линь — это ушу. А в игрушках программисты рисуют черт знает что, к реальности это никакого отношения не имеет. А ты что, в теле ящера в мордобойные игрушки играл?
— На мне ставили опыты. Ученым было интересно, как на меня подействует виртуальность. Меня еще в виртуальный бордель запускали.
— Да ну? — Якадзуно передернуло от отвращения. — И что, нашли бабу, которая согласилась?
— В бабах недостатка не было, — печально произнес переводчик, — только все равно ничего не получилось. Полная анатомическая несовместимость. Я вообще не понимаю, о чем эти ученые думали? Они же рисовали мое тело, они видели, что у меня там.
— Полагаю, они думали о том, как лучше освоить деньги, выделенные на проект.
— Но это же воровство!
— Это мошенничество, причем недоказуемое. Это даже под преступную халатность трудно подвести.
— Странные у вас, людей, законы, — заявил переводчик. — Напридумывали всяких кодексов, а пользы никакой нет. Вот у нас законов, считай, нет, а никто ничего не ворует.
— У вас воровать нечего.
— Ну почему же нечего? У каждого сэшвув есть драгоценности, даже у Фесезв два овора в ожерелье. Другое дело, что если ты не сэшвуэ, тебе они ни к чему. Кстати, ты почему не сказал, что драться умеешь?
— А какая разница?
