Пусть среди роскоши Лукуллы утопают:
Их жизнь - не жизнь, во мрачный сон;
Их участь славная достойна состраданья;
Им чужд покой - и бедствий тьма
Тревожит наслажденья
В минуты сновиденья.
Не слышен глас зоилов мне,
И пышный, ложный блеск меня не обольщает;
Пускай сатрап дает закон
Искателям честей улыбкою одной!
Здесь с музою моей
Я не зову честей!
Хотите ль, смертные, путь к счастью сокровенный
В сей жизни временной найтн?
Покиньте замыслы к бессмертию ничтожны
И бросьте лавр и посох свой - В объятиях природы,
Пред алтарем свободы.
<1819>
ПОСЛАНИЕ Г. С. БАТЕНЬКОВУ
Когда над родиной моей
Из тучи молния сверкала,
Когда Москва в цепях страдала
Среди убийства и огней,
Когда губительной рукою
Война носила смерть и страх
И разливала кровь рекою
На милых отческих полях,
Тогда в душе моей свободной
Я узы в первый раз узнал
И, видя скорби глас народной
От еоучастья трепетал...
Как быстро гибнет блеск зарницы,
Так из разрушенной столицы
Тиран стремительной стопой
Вспять хлынул с хищною ордой!
И вслед ему бог бранный мщенья,
Во мзду насвльств и преступленья,
Перуны грозные бросал
И путь гробами застилал...
Орудие сей грозной местн,
Я взор печальный отвратил
От поприща кровавой чести
И острый меч в ножны вложил...
Но ты, мой друг! при шуме славы
Среди триумфов и побед.
Среди громов борьбы кровавой
Стремясь за разрушеньем вслед.
Свидетель россов смелых силы,
Смиренья их и правоты,
Поведай мне, что мыслил ты,
Зря цепь изрытую могилы?
Скажи, ужель увеселял
Тебя трофей, в крови омытый.
Ужель венок, корыстью свитый.
Рассудка силу заглушал? . .
И мрачная завеса пала!
Атропа гибельным резцом
Едва нить жизни не прервала
Твою под роковым мечом.
Простясь с неласковой судьбою,
С печальным опытом, с мечтою,
Ты удалился на покой
Туда, где Лена, Обь волной
В гранитные брега плескают
И по седым во мгле лесам
К Гиперборейским берегам,
Во льдах волнуясь, протекают,
Где всё в немых пустынях спит,
Где чуть приметен блеск природы,
Но где живут сыны свободы,
Где луч учения горит! . .
Твои там отческие лары.
Там мир и радости с тобой.
Туда кровавою рукой
Войну, убийства и пожары
Не понесет никто с собой! ..
В беседе там красноречивой
С тобой великий Архимед,
Декарт и Кант трудолюбивый,
И Гершель с цирку лом планет!
И всё в гармонии с дутою,
И чужд клевет и злобы слух. . .
Почто ж зовешь меня, мой друг,
Делить все радости с тобою?
Могу ль покоем обладать?
Пловец над пропастью бездонной,
В отчизне милой, но безродной.
Не ведая, куда пристать,
Я в море суеты блуждаю,
Стремлюсь вперед, ищу пути
В надежде пристань обрести
И - снова в море уплываю.
Вторая половина
1810-х годов
ЭЛЕГИЯ I
Раздался звон глухой. . . Я слышу скорбный глас,
Песнь погребальную вдали протяжным хором,
И гроб, предшествуем бесчувственным собором.
Увы! То юноша предвременно угас!
Неумолимая невинного сразила
Зарею юных дней
И кров таинственный, неведомый открыла
Для горести отца, родных его, друзей.
Ни плач, ни жалобы, ни правое роптанье
