- Вы говорите от чистого сердца, государь?
- Да, совершенно чистосердечно, мадам. Вы - ангел, сошедший с небес!
- С небес?
- Да, да, ангел небесный...
- Вы преувеличиваете, ваше императорское величество.
- Я не кривлю душой, мадам.
- Покорнейше благодарю.
- И я благодарю вас, - царь огляделся, нет ли поблизости нежелательных ушей.-Но, право... ценит ли ваш супруг свое божественное сокровище...
- Увы... Он меня не замечает.
- Почему же?
- Все по сторонам смотрит...
- Вы - звезда нашего бала-маскарада...
- Внушите это моему благоверному...
- Вы, стало быть, недовольны им?
- Да...
- Я готов преданно служить вам. Я готов доказать свою верность...
- А вдруг...- лукаво усмехнулась покорительница императорского сердца,мой муж вызовет вас на дуэль!
- Я приму вызов...- хмелея от восторга, пылко прошептал царь и, взяв нежную руку, хотел было приложиться устами, как тут промелькнула тень: это был шеф третьего отделения. Государь отпустил руку, пряча конфуз и досаду и стараясь сохранить подобающее достоинство.
- Ради вас я готов стреляться с кем угодно.
- О нет, государь!.. Я бы не хотела, чтобы вы рисковали своей бесценной жизнью... столь необходимой вашей империи... К тому же... дуэли нынче вышли из моды...
- Я не очень больно стиснул вашу ручку?
- Чуть-чуть... пустяки...
- Увы, я хотел поцеловать вас...
- Что же вам помешало?'
Ну, и так далее...
После такого общения в кулуарах дворца они, как ни в чем не бывало, устремлялись в зал, в ослепительное сияние бала-маскарада.
Теперь, спустя год, глядя на злополучный рапорт с Кавказа, государь испытал щемящую боль при воспоминании о давнем флирте, который, увы, был прерван: вскоре господина N отозвали вместе с обворожительной супругой, увезшей на точеном пальчике бриллиантовую память о высочайшей благосклонности...
Да, принесла тогда нелегкая этого генерала охранки!..
Глава шестьдесят первая
Государь вернулся к мыслям о портрете 'Орлицы Кавказа'. Она оставалась для царя загадкой.
Кто же эта женщина, способная постоять за себя, даже в столь безнадежном, обреченном положении, среди мундиров и штыков?..
Да уж, эта непокорная 'дикая кошка' не чета покладистой светской ветренице... С ней... должно быть, шутки плохи. Государь не знал об участи Кичик-хана, жившего по ту сторону Аракса, который поплатился головой за посягательство на честь воинственной 'татарки'... Будь она покладистей - могла бы давно уговорить Наби прийти с повинной или даже подыскать себе более подходящую 'партию'.
Но тогда Хаджар не была бы Хаджар.
'Как же быть с этой разбойницей? - размышлял государь.- Как сломить ее волю?'
Затоптать ее в грязь, опозорить на весь мир? Взять ее силой? Это ли не худшая кара для нее и всех ее сородичей? Уничтожить ее - если не физически, то нравственно! Тогда неповадно будет ей петь дифирамбы! То-то будет пощечина!
Развенчать, ославить эту 'туземную амазонку'! Тогда ей одно останется умереть! Тогда и Гачаг Наби станет на колени... Всему Кавказу урок впрок пойдет... И магометанским бунтарям, и христианским еретикам...'
Самодержец упивался мстительными грезами, не сводя ненавидящего взора с портрета летящей на коне воительницы. И вдруг ему почудилось, что Хаджар повернула лицо к нему и их взгляды скрестились... От этого наваждения государя передернуло... Он стряхнул головой, откинулся на спинку кресла, пытаясь отогнать навязчивую иллюзию...
Самодержец позвонил, вызвал статс-секретаря.
- Слушаю вас, государь.
- Вели приехать сюда министрам...
- Каким, государь?
- Внутренних дел, иностранных, военному и начальнику третьего отделения...
- Еще кого изволите вызвать?
- Довольно и их.
- Врозь примете или...
- Неважно...
- Должно быть, дело чрезвычайно важное? - осторожно полюбопытствовал статс-секретарь, уловив в царской иронии недоброе предзнаменование.
- Да уж, взбучку задам. Так и скажи. Шкуру спущу! Понятно?!
- Так точно, государь.
Очень, очень государь гневался. До чрезвычайности.
Глава шестьдесят вторая
Человека очеловечивает, возвышает и утверждает в жизни его духовная чистота, его нравственная сила, его благородная вера. Эта сила и вера помогают ему с честью и достоинством пройти через все испытания. Так вели себя борцы против самодержавия в мрачных казематах, в сибирской каторжной глуши...
Те, кто строил свое благополучие на несчастьях других, кто за тридцать царских сребреников продавал и предавал, погрязли в болоте нравственного убожества, теряя свой человеческий облик.
Дато выбрал иной путь.
И этот путь вел его к одной из землянок на берегу Куры, затерявшейся в густых зарослях.
Но сперва надо было избавиться от 'хвоста'. Нельзя было петлять, кружить до бесконечности.
Он дождался наступления сумерек, и описал ложный крюк, уведя шпионов далеко от этого места, затем, при полной темноте, круто изменив направление, неслышный и невидимый, берегом подкрался к ничем не примечательной, казавшейся заброшенной и необитаемой землянке. Но Дато знал то, чего не могли знать его преследователи, бывшие сослуживцы.
Конечно, сыщиков не так-то просто провести, рано или поздно они снова нападут на след и обнаружат Дато. Надо спешить. Надо дать понять тем, кто в землянке, что пришел 'свой', убедить их в этом.
Недаром говорят: 'Земля слухом полнится'
Дато удалось прослышать о подполье, откуда начался путь 'Орлицы Кавказа'. Но он еще не знал смельчаков, которые нарисовали портрет и распространяли его в фотокопиях, он не знал Гоги и Тамары, исключенных из Петербургской академии художеств за участие в студенческих волнениях, не знал об их общей вере и романтической любви... Дато не знал, что именно они - могучий, плечистый Гоги и хрупкая красавица Тамара - посвятили себя высокой и опасной миссии, и Гачаг Хаджар стала их кумиром и источником вдохновения, а из их восторженно написанных эскизов сложился будущий портрет...
- Это необыкновенная женщина, Тамара! - говорил Гоги любимой.
- Да, милый, да. Это живая легенда...
Они показали портрет единомышленникам, в узком кругу, и все в один голос одобрили их работу. Тогда и возникла мысль о фотографических копиях...
Пусть эти 'мундиры голубые' бесятся...
Гоги и Тамара с петербургских времен осознали, какую игру ведет самовластье, отменившее крепостничество в шестидесятых годах, чтобы продлить свой век...
