канделябра.'
- Да, Райен? Вы хотели мне что-то сказать?
Он осторожно присел к столу, стараясь не коснуться пыльной поверхности рукавом своего безукоризненно сшитого траурного костюма. Лицо его было задумчивым, а в светло-голубых - очень светлых, гораздо светлее, чем у Майкла, - глазах застыло холодное выражение.
- Полагаю, мне нет нужды говорить, что отныне этот дом принадлежит вам.
- Я в курсе. Она сказала мне об этом вчера.
Пирс молча стоял в проеме двери, прислушиваясь к их разговору.
- Думается, вы знаете не все, - покачал головой Райен.
- Дом заложен? Имущество должно быть арестовано за долги?
- Нет-нет! Ничего подобного! Надеюсь, вы никогда не столкнетесь с подобными проблемами. Так что по этому поводу волноваться не стоит. Я просто хотел сказать, что вы можете в любое удобное время приехать к нам в контору, чтобы проверить счета и финансовые документы. Там мы обсудим все детали.
- Господи! - послышался удивленный возглас Пирса. - Неужели это тот самый знаменитый изумруд? - Он только сейчас заметил лежавший на другом конце стола, куда почти не падал свет, бархатный футляр. - А вокруг полно посторонних!
- Никто не осмелится украсть этот изумруд, сынок, - со вздохом отозвался Райен. Он пристально и многозначительно посмотрел на сына, потом вновь повернулся к Роуан, и в его взгляде промелькнула тревога. Взяв со стола футляр, он словно в нерешительности повертел его в руках.
- В чем дело? - спросила Роуан. - Вас что-то беспокоит?
- Она говорила вам что-либо об этом?
- А вам кто-нибудь говорил? - спокойно, без вызова задала Роуан встречный вопрос.
- Да так, слышал кое-какие сплетни, - с натянутой улыбкой ответил Райен. Положив футляр на стол перед Роуан, он слегка похлопал рукой по бархату и поднялся.
- Им удалось установить личность того человека в мансарде?
- Скоро все прояснится. При покойнике, точнее при том немногом, что от него осталось, были найдены документы и еще какие-то бумаги.
- А где Майкл?
- Я здесь, дорогая, рядом. Мне остаться или ты хочешь побыть одна? Руки Майкла в черных перчатках практически сливались с тенью.
- Думаю, нам пора ехать. Я очень устала. Могу я зайти к вам завтра, Райен?
- В любое удобное для вас время.
Райен в нерешительности топтался у двери. Майкл хотел было выйти, но Роуан поймала его за руку, вздрогнув от неожиданного прикосновения к холодной коже перчаток.
- Позвольте сказать вам кое-что напоследок, Роуан. - В негромком голосе Райена явственно ощущалось волнение. - Я понятия не имею, какой чертовщины наговорила вам здесь тетушка Карл и откуда взялся этот мертвец в мансарде, как и когда он вообще оказался в доме и что все это значит. Я не знаю, объяснила ли она, что такое наследие Мэйфейров. Как бы то ни было, важно другое. Вы должны как можно скорее очистить дом от старого хлама, сжечь его на заднем дворе. Пусть и Майкл вам в этом поможет. Позовите людей, попросите их вытащить всякую рухлядь, все эти древние книги и склянки. Проветрите как следует особняк, наймите прислугу. Но только не оставляйте все как есть и не пытайтесь тщательно исследовать каждую пылинку, каждое пятнышко в этом отвратительном и грязном месте. Дом - ваше наследство, но не ваше проклятие. По крайней мере, он не должен таковым стать.
- Понимаю, - коротко ответила Роуан.
Возле входной двери возник какой-то шум, и в холл вошли двое чернокожих парней. Оказалось, они приехали, чтобы забрать бабушку Эухению. Майкл отправился наверх, чтобы помочь ей собраться. Райен и Пирс наклонились и по очереди коснулись поцелуем щеки Роуан. Как будто с покойницей простились, подумалось вдруг ей. Но тут же она поняла, что не совсем права: скорее, они целовали покойников так же, как целовали живых.
За поцелуем последовали теплые рукопожатия, вспыхнувшая на прощание в полутьме белоснежная улыбка Пирса, обещание позвонить на следующий день, чтобы встретиться за ленчем и все обсудить, и так далее, и так далее...
Послышался шум спускающегося лифта. В некоторых фильмах люди спускались в лифте в самое пекло ада...
- У вас есть свой ключ, Эухения. Приходите завтра, послезавтра... В общем, когда захотите или когда вам что-то понадобится. Кстати, милая, как насчет денег? Вам нужны деньги?
- Я получила все, что мне положено, мистер Майк. Спасибо за все, мистер Майк.
- Мы вам очень благодарны, мистер Карри, - сказал один из парней, тот, что помоложе. Речь его была правильной, чувствовалось, что юноша получил неплохое образование.
В дом вернулся полицейский. Судя по всему, он остался стоять возле входной двери, потому что Роуан с трудом могла расслышать его слова.
- Да, Таунсенд... Паспорт, бумажник... Да, все на месте... В кармане рубашки...
Звук закрывающейся двери. Темнота. Тишина Шаги Майкла в холле.
- Ну вот, мы наконец остались с тобой вдвоем. Больше в доме никого нет, - сказал он, остановившись в проеме двери в столовую.
Роуан промолчала.
Майкл достал сигарету и запихнул пачку обратно в карман. Наверное, нелегко делать это в перчатках, но, похоже, Майклу они не мешали.
- Что скажешь? Не пора ли и нам убраться к чертовой матери из этого дома? Во всяком случае, на сегодняшнюю ночь.
Он постучал сигаретой по стеклу наручных часов, чиркнул спичкой, и его голубые глаза, оглядывающие росписи на стенах столовой, сверкнули в ярком свете внезапно вспыхнувшего огонька.
Какими все же разными могут быть голубые глаза! И неужели его черные волосы могли так быстро отрасти? Или все дело в теплом и влажном воздухе юга, который заставлял их виться, и оттого они казались более густыми?
Тишина звенела в ушах. В доме действительно не осталось никого, кроме них двоих. Он был в полном распоряжении Роуан, и все, что в нем находилось, словно застыло в ожидании. Но ей претила даже мысль о том, чтобы прикоснуться хоть к чему-нибудь. Все эти шкафы, комоды, горки, баночки и коробочки принадлежали не ей - они были собственностью умершей женщины и казались Роуан липкими, вонючими, такими же ужасными, как их прежняя владелица. Роуан продолжала неподвижно сидеть в столовой, не находя в себе сил, чтобы встать, подняться по лестнице, открыть дверцу хоть одного из шкафов...
- Его звали Таунсенд? - наконец спросила она.
- Да, Стюарт Таунсенд.
Майкл с минуту раздумывал, потом смахнул с губы крошку табака и переступил с ноги на ногу.
'Боже, как он все-таки хорош!- подумалось Роуан. - Ну просто образец мужской красоты! И как безумно эротичен!'
- Я знаю, кем он был. - Майкл тяжело вздохнул.
- Эрон Лайтнер.
- Ты помнишь его? Так вот, Лайтнеру известно все об этом человеке.
- О чем ты? Я не понимаю.
- Ты предпочитаешь разговаривать здесь? - Майкл обвел взглядом комнату. - За воротами стоит машина Эрона. Мы можем вернуться в отель или поехать в центр, посидеть где-нибудь.
Он восторженно рассматривал лепнину на потолке, великолепные люстры, В его восхищении убранством особняка в столь трагический момент было нечто неприличное, и Майкл чувствовал себя виноватым, но не считал необходимым скрывать свои эмоции от Роуан.
- Это тот самый дом? - спросила она, - Тот, о котором ты мне рассказывал в Калифорнии?
- Да, он самый. - Майкл перевел взгляд на Роуан и с печальной улыбкой кивнул. - Тот самый дом, точно.
Он сбросил в ладонь пепел с кончика сигареты, потом медленным шагом прошел к камину. Его тяжелая
