портрет, на котором она изображена со знаменитым изумрудом на шее. Картина, вплоть до 1927 года висевшая на стене особняка на Первой улице в Новом Орлеане, производила довольно странное впечатление: маленький ребенок с массивным украшением.
Хрупкого телосложения, темноволосая и большеглазая, Маргарита всем казалась красавицей, а няни, любившие расчесывать ее длинные черные волнистые волосы, называли ее 'маленькой цыганкой'. В отличие от своей слабоумной сестры и брата-тихони она обладала буйным нравом и весьма ядовитым чувством юмора, который могла проявить в самых неожиданных ситуациях.
В двадцать лет, пойдя против воли Мари-Клодетт, она вышла замуж за Тирона Клиффорда Макнамару, оперного певца, еще одного 'красавца-мужчину', совершенно непрактичного, который широко гастролировал по США, исполняя центральные партии на оперных сценах Нью-Йорка, Бостона, Сент-Луиса и других городов. Во время одного из таких турне Маргарита вернулась из Нового Орлеана в особняк на Ривербенде и вновь оказалась под материнским крылышком. В 1827 и 1828 годах она родила двух сыновей, Реми и Джулиена, Макнамара часто наведывался домой в этот период, но только на короткое время. В Нью-Йорке, Бостоне, Балтиморе и других городах, где он появлялся, за ним водилась слава дамского угодника, пьяницы и дебошира. Но в то время он был очень популярным 'ирландским тенором' и, где бы ни выступал, собирал полные залы.
В 1829 году Тирона Клиффорда Макнамару и какую-то ирландку, предположительно его любовницу, обнаружили мертвыми после пожара в маленьком доме, купленном Макнамарой для этой женщины во Французском квартале. Полицейские отчеты и газетные статьи того времени сообщают, что пара задохнулась в дыму, безуспешно пытаясь покинуть дом. Замок на входной двери оказался сломанным. От этого союза остался ребенок, которого, видимо, не было в доме во время пожара. Позже он уехал на север.
Трагическое происшествие породило в Новом Орлеане множество слухов; именно в этот период Таламаска сумела получить больше сведений частного характера о семействе, чем за все предыдущие годы.
Торговец из Французского квартала рассказал одному из наших наблюдателей, что Маргарита послала своего дьявола позаботиться о 'тех двоих' и что она разбиралась в колдовстве лучше, чем любой чернокожий в Луизиане. Поговаривали, будто у нее в доме есть колдовской алтарь, а еще она составляет мази и зелья - как для исцеления, так и приворотные - и появляется везде только в компании двух красивых служанок-квартеронок, Мари и Вирджини, и кучера-мулата по имени Октавий. Последний, как гласила молва, был незаконнорожденным отпрыском одного из сыновей Мориса Мэйфейра, Луи-Пьера, но об этом мало кто знал.
Мари-Клодетт в то время была еще жива, но редко выходила из дома. Говорили, что она передала своей дочери, секреты черной магии, которой сама научилась на Гаити. Весьма примечательно, что, стоило Маргарите где-то появиться, она своей одиозностью немедленно приковывала к себе всеобщее внимание, в то время как ее брат Пьер жил вполне респектабельно, тщательно скрывая свою связь с квартеронкой, и дети дяди Лестана тоже пользовались уважением и любовью окружающих.
Маргарите не было еще и тридцати, а она уже превратилась в мрачную и жутковатую персону с нечесаной гривой волос и сверкающими черными глазами, готовую ни с того ни с сего разразиться неприятным смехом, от которого у окружающих буквально мурашки бегали по коже. Изумруд Мэйфейров она носила постоянно.
Маргарита принимала купцов, брокеров и гостей в огромном кабинете, уставленном книжными шкафами и заполненном 'жуткими и отвратительными' вещами, такими как человеческие черепа, чучела обитателей окрестных болот, головы африканских животных, убитых на сафари; пол кабинета вместо ковров был застлан звериными шкурами. Повсюду стояли таинственные сосуды и банки, в которых, как утверждали некоторые, хранились части человеческих тел. Все знали, что она с упоением коллекционирует разного рода безделушки и амулеты, сделанные руками рабов, особенно тех, кого совсем недавно доставили из Африки.
В то время среди рабов наблюдались случаи 'одержимости'. Перепуганные свидетели ее проявлений разбегались кто куда, так что на плантацию приходилось приглашать священников. Жертву заковывали в цепи, и начиналось изгнание дьявола, но каждый раз безуспешно, и в результате 'одержимый' умирал либо от голода, поскольку наотрез отказывался принимать хоть какую-то пишу, либо от серьезных повреждений, полученных во время приступов диких конвульсий.
Ходили слухи, что одного одержимого раба приковали цепями в мансарде, однако местные власти так и не удосужились провести расследование.
По крайней мере четверо свидетелей упоминают о 'загадочном темноволосом любовнике' Маргариты, которого видели рабы в ее личных апартаментах, а также в номере-люкс отеля 'Сент-Луис', когда она приезжала в Новый Орлеан, и в ее ложе во Французской опере. Об этом любовнике - или компаньоне? - ходило много слухов. То, как он таинственным образом появлялся и исчезал, озадачивало всех и каждого.
'Как появился, так и исчез' - это выражение у многих вошло в поговорку.
Это первые упоминания о Лэшере более чем за сто лет.
После смерти Тирона Клиффорда Макнамары Маргарита почти сразу вышла замуж за картежника, промышлявшего на речных судах. Звали его Арлингтон Керр, и спустя полгода после брака он бесследно исчез. О нем ничего не известно, за исключением того, что он был 'красив, как женщина', много пил и все ночи напролет играл в карты во флигеле с пьяными гостями и кучером-мулатом. Стоит отметить, что об этом человеке больше говорили, чем его видели. То есть большая часть наших рассказов о нем получена из третьих и даже четвертых рук. Можно задуматься над тем, существовал ли вообще этот человек.
Однако он был законным отцом Кэтрин Мэйфейр, родившейся в 1830 году. Она стала очередной наследницей легата и первой из Мэйфейрских ведьм за много поколений, не знавшей свою бабушку, так как Мари-Клодетт умерла в следующем году.
Рабы разносили вверх и вниз по реке слухи, что Маргарита убила Арлингтона Керра, разрезала на кусочки его тело и заспиртовала в банках, но никто не проверял эти слухи, а семья заявила, что Арлингтон Керр не смог приспособиться к жизни плантатора, поэтому покинул Луизиану, как и пришел, без гроша в кармане, на что Маргарита заявила: 'Скатертью дорога'.
В молодости Маргарита славилась тем, что посещала танцы рабов и даже пускалась в пляс вместе с ними. Несомненно, она обладала даром Мэйфейров исцелять, поэтому часто принимала роды. Но со временем ее обвинили в похищении младенцев у своих рабов, и это была первая из Мэйфейрских ведьм, которую рабы не только боялись, но просто ненавидели.
После тридцати пяти она постепенно отошла от дел и передала бразды правления плантацией своему кузену Августину, сыну ее дяди Лестана, который повел дела как нельзя лучше. Пьер, брат Маргариты, помогал принимать кое-какие решения, но всеми делами заправлял Августин, державший ответ только перед Маргаритой.
Рабы побаивались Августина, но, видимо, считали предсказуемым и разумным человеком.
Во всяком случае, плантация в те годы приносила огромный доход. Мэйфейры продолжали делать солидные вклады в иностранные и североамериканские банки и швырять деньгами, где бы ни появлялись.
К сорока Маргарита превратилась в 'каргу', как называли ее некоторые сторонние наблюдатели, хотя она могла бы выглядеть неплохо, если бы прибирала волосы и уделяла хоть малейшее внимание своим нарядам.
Когда ее старшему сыну, Джулиену, исполнилось пятнадцать, он начал вникать в дела плантации и помогать Августину. Постепенно Джулиен полностью принял на себя управление. За праздничным ужином в тот день, когда ему исполнилось восемнадцать, произошел 'несчастный случай': Джулиен убил 'бедного дядю Августина' из нового пистолета, выпустив пулю ему в голову.
Такова официальная версия, так как в каждом отчете указывалось, что Джулиен 'был убит горем'. Но есть множество свидетельств, по которым эти двое боролись с оружием в руках, когда произошел инцидент. В одном из отчетов говорится, что Джулиен подверг сомнению честность Августина, и тот пригрозил застрелиться, не сходя с места, тогда Джулиен попытался остановить его. По другой версии, Августин обвинил племянника в 'преступлении против природы', которое Джулиен совершил с другим юношей.
