'Фанера' над страной

Раззаков Федор'Фанера' над страной

Федор Раззаков

'Фанера' над страной

Российская поп-музыка (в просторечии попса) в нынешнем виде начала формироваться десятилетие назад - в конце 80-х. Тогда перестройка дала жизнь кооперативному движению, и многие граждане нашей страны впервые получили реальную возможность не только открыть свое собственное дело, но и продавать результаты своего труда. Не стали исключением и эстрадные артисты, которые через посредников (те самые кооперативы) стали заключать прямые договоры с концертными площадками и продавать свои выступления по рыночной цене. Цена эта имела два вида: как фиксированная сумма или как определенный процент от общего дохода концерта. Собственно, такой вид оплаты нелегально практиковался на советских сценических площадках и раньше (в этом преуспели в основном рок-музыканты), однако Закон о кооперации дал возможность заниматься этим легально. Большинство читателей наверняка прекрасно помнят те годы, когда продукция так называемых кооператоров ('самопал') стала конкурировать с продукцией государственных предприятий. Кооперативные вещи имели перед официальным ширпотребом одно достоинство: более привлекательный внешний вид. Однако в большинстве своем их качество было откровенно халтурным, то есть под красивой оберткой скрывалась туфта. То же самое присутствовало и на эстраде. Появившиеся как грибы после дождя артисты и артисточки в подавляющем большинстве были дилетантами, часто не имеющими ни голоса, ни слуха. Однако народ на их концерты валил валом (в основном, конечно, молодежь), потому что за время советского официоза ограниченный круг одних и тех же исполнителей (Пугачева, Кобзон, Лещенко, Пьеха, Сенчина, Толкунова и т. д.) успел ему изрядно надоесть. Устроители подобного рода концертов шли по нехитрой дорожке: находили смазливого исполнителя, записывали с ним в студии десяток примитивных песенок и вывозили на гастроли по Союзу (так называемый 'чес'), 'окучивая' в основном крупные площадки - например, стадионы. При этом песни исполнялись под заранее записанную фонограмму (на профессиональном жаргоне 'лип-синк', в просторечии - 'фанера'). Такая деятельность требовала от исполнителей минимальных затрат энергии, зато приносила баснословные деньги. Знаменитая группа 'Ласковый май' (о ней речь пойдет ниже) зарабатывала за один концерт до 25 тысяч рублей (при средней зарплате в те годы в 120 рублей).

Довольно скоро отечественная эстрада стала напоминать джунгли, где правит один закон: кто сильнее, тот и съел. Известный музыкальный критик А. Троицкий по этому поводу пишет: 'Как во времена Клондайка, наша поп-сцена мгновенно раздробилась на множество фирм и фирмочек, конкурирующих друг с другом в полном соответствии с 'законом джунглей', не исключающим даже 'физическое' воздействие. Нашумела, например, история с популярной рок-группой 'Черный кофе': когда группа переметнулась из одной концертной фирмы в другую, ее бывший опекун просто-напросто похитил лидера, Диму Варшавского, и держал его взаперти, срывая гастроли новым хозяевам... Обиженного менеджера отчасти можно понять: ни контрактной системы, ни прочих юридических норм, касающихся исполнительского права, у нас не было и нет. О какой же разумной кооперации может идти речь?..'

Справедливости ради стоит отметить, что первые несколько лет в музыкальной среде существовала своего рода оппозиция 'фанерщикам'. Большинство печатных изданий стойко игнорировало таких исполнителей и если публиковало статьи о них, то они были, как правило, выдержаны строго в критическом ключе. Исключение делали только для нескольких исполнителей, чье творчество не было откровенно халтурным, к тому же за их спиной стояли влиятельные покровители. В качестве противовеса 'фанерщикам' журналисты в основном выставляли представителей серьезного цеха - рок-музыкантов. Возьмите подшивку того же 'Московского комсомольца' за 1988 - 1989 годы (имеется в виду страничка 'Звуковой дорожки'). Июльский хит-парад 'Звуковой дорожки' (№ 188) за 1988 год заканчивался весьма характерным для того времени призывом: 'Пора начинать работать с умом - времена дешевых поделок кончаются. Просто, как поет 'Алиса', 'время менять имена'. Этот призыв вскоре полностью подтвердился, но с точностью до наоборот: места серьезных исполнителей заняли 'фанерщики', их новые имена заполонили первые полосы печатных изданий. Серьезные музыканты проиграли схватку за массового зрителя, хотя, откровенно говоря, шансов выиграть у них в новой экономической ситуации было мало. Коммерция и творчество - вещи несовместные. На этой почве даже в среде самих рок-музыкантов началось расслоение. Те, кто пошел по пути коммерциализации, сумели выжить на новой эстраде, а те, кто предпочитал сопротивляться, в конце концов сгинули без следа. Как пишет все тот же А. Троицкий: 'В отношении артистов острых и не желающих 'тупеть' рыночная система достаточно безжалостна. Группы, не попавшие в элиту, продолжали влачить жалкое существование, перебиваясь случайными концертами и будучи не в состоянии скопить денег, чтобы заплатить за студийную запись. Если раньше эта нищета воспринималась как нечто естественное и в чем-то компенсировалась чувством морального удовлетворения оппозиционера-нелегала, то теперь, на фоне 'про- роковой' демагогии и благоденствия отдельных экс-соратников по 'подполью', она вызывала только горечь и озлобление. Нигде я не слышал столько презрительных, исполненных отчуждения слов в адрес 'нового курса', как в среде непризнанных рокеров. 'Совок остался совком' - таков лейтмотив... И что самое обидное, среди этих людей много талантливых музыкантов и поэтов, создающих вещи оригинальные и бескомпромиссные...'