что впоследствии к этому персонажу советской истории актер приплюсует еще ряд других: Сталина, Ворошилова. Про Кирова мы уже говорили.
Что касается личной жизни нашего героя, то в 50-х годах и она изменилась - он женился. Причем из всего обилия претенденток на роль спутницы жизни Ульянов выбрал одну - свою бывшую однокурсницу по 'щуке', а ныне актрису одного с ним театра, бывшую супругу Н. Крючкова, актрису Аллу Парфаньяк (это она сыграла журналистку в картине 'Небесный тихоход'). Стоит отметить, что ухаживания Ульянова за ней длились четыре года и напоминали собой осаду крепости. Скажем прямо, шансов на успех у молодого актера было тогда не очень много. Дело в том, что после развода с Крючковым Алла Парфаньяк пользовалась большим вниманием у мужчин куда более знатных, чем Ульянов. Например, одно время за нею ухаживали Леонид Утесов, Марк Бернес и драматург Алексей Арбузов. Но она в конце концов выбрала нашего героя. В этом браке у них на свет родилась дочь Елена.
На рубеже 60-х годов мода на Ульянова в советском кино была довольно устойчивой. Его активно звали в свои картины самые разные режиссеры, и от большинства этих предложений актер не отказывался. Поэтому наряду с заметными работами того периода были у него и такие, которые сегодня мало кто помнит. Это фильмы: 'Екатерина Воронина' (1957), 'Стучись в любую дверь' (1958), 'Шли солдаты' (1959), 'Балтийское небо', 'Битва в пути' (оба - 1961), 'Молодо - зелено' (1963).
Однако в тот же самый период Ульянов сыграл несколько ролей в кино, которые по праву занесены в список его лучших работ. Речь идет о фильмах: 'Добровольцы' (1958) - роль коммуниста Кайтанова, 'Простая история' (1960) - роль секретаря райкома Данилова (оба фильма снял Ю. Егоров) и 'Председатель' (1964) - роль председателя Трубникова (режисер А. Салтыков).
На последнем фильме следует остановиться особо. Вспоминает Михаил Ульянов:
'Летом шестьдесят третьего мне позвонили с 'Мосфильма' с предложением прочесть сценарий под названием 'Трудный путь'. 'О чем?' - спросил я. 'О колхозе'. Особой радости по этому поводу я не высказал, но сценарий мне все равно привезли. Открыл я его поздно вечером, уже после спектакля, прочел залпом и ночью не мог заснуть.
И неудивительно. Автором сценария был замечательный писатель Юрий Нагибин. Его герой буквально сразил меня неповторимостью, яркостью. Это был, как тогда выражались, положительный герой, но не тот, что взращивался на кисло-сладком подобии жизни, - дежурный образ с 'отдельными недостатками', добавленными для живости портрета, а предельно правдивый образ человека редкой цельности...
В общем, по прочтении сценария я понял, какие возможности для меня как актера и гражданина несет эта роль, и наступившее после бессонной ночи утро начал с того, что позвонил на 'Мосфильм' и сообщил, что согласен на пробы...
Позже выяснилось, что режиссеры фильма Алексей Салтыков и Николай Москаленко меня, как кандидата на роль, боялись. Я только что сыграл Бахирева в 'Битве в пути'. На их взгляд, роль получилась скучно-правильной. Все вроде на месте, а изюминки нет, нет неожиданности. А без этого Егора Трубникова не сыграешь. После колебаний, сомнений рискнули все-таки остановиться на моей кандидатуре.
Пробы утвердили, и я получил грандиозную, интереснейшую роль...
Съемки картины начались 13 августа 1963 года. Натуру снимали под Можайском, павильон - в Риге. Шли они трудно, о чем можно прочитать в дневниках самого Ульянова. Например, 23 ноября он сделал такую запись:
'Меня охватывает отчаяние. Я недотягиваю роль, а что делать - не знаю. Это же крупный, большой человек. С большим сердцем, с большими чувствами, с большим размахом. Талантливый! А у меня получается простой, заурядный человек. Приниженный, заземленный, скучный реализм, правдивость, которая уже надоела. Нужны обобщения, нужна страсть, нужен темперамент, нужна философия. А идет только правдочка...
Последний съемочный день в группе выпал на 29 июля 1964 года. То есть на съемки фильма ушел почти год, без восьми дней. 6 августа Михаил Ульянов записал в дневнике: 'Озвучивание заканчиваем. Каждый день по шесть-семь часов у пульта. Но когда я озвучил весь материал, понял, что чуда не произошло. Я не поднялся выше крепкого среднего уровня.
Все на месте, все крепко, но открытия характера не произошло. Я Егора, наверное, не сыграл до самого дна'.
После того как фильм был полностью смонтирован, его посмотрело высокое киноначальство. Результат просмотра был печален - 'было приказано сделать значительные купюры, особенно во второй серии. Режиссерам ничего другого не оставалось, как пойти на них. Но и после этого фильм откровенно пугал чиновников от кино. Брать на себя ответственность за его выход на широкий экран никто из них не хотел. Тогда было решено показать фильм лично Никите Хрущеву. Режиссер Салтыков уже упаковал коробки с пленками и собирался везти их в Сочи, когда Хрущева внезапно вызвали в Москву на Пленум ЦК и отправили на пенсию. Вопрос с картиной вновь повис в воздухе.
Ситуация стала разряжаться в лучшую сторону в предверии Нового, 1964 года. На 29 декабря была даже назначена торжественная премьера фильма в Москве. Однако в самый последний момент и ее отменили. Вот что записал по этому поводу в своем дневнике писатель Ю. Нагибин: 'В день премьеры, даже в самый час, ее, картину, опять запретили; мы выступали перед зрителями в кинотеатре 'Россия', а по всей Москве сдирали афиши с лицом Ульянова, сдергивали натянутые между домами плакаты, извещавшие о выходе фильма, рушили фанерные рекламные стенды...
И все-таки фильм 'Председатель' вышел на широкий экран в 1965 году. Несмотря на то, что тогдашний секретарь ЦК Компартии Украины Скаба публично заявил, что 'этот фильм настоящая идеологическая диверсия против линии партии!', несмотря на то, что фильм имел категорию ограничения 'дети до 16 лет не допускаются', его успех у зрителей был огромным. Это и понятно: подобного рассказа о колхозной жизни советский зритель на экране еще не видел. В прокате фильм занял 12-е место, собрав на своих сеансах в общей сложности 65 млн. зрителей. На кинофестивале в Киеве в 1966 году он получил почетный приз. В том же году картина была удостоена Ленинской премии. Вот что вспоминает об этом Михаил Ульянов:
'Есть у меня фотография: я стою со значком лауреата и что-то говорю. А Екатерина Алексеевна Фурцева, тогдашний министр культуры, так на меня выразительно смотрит: 'Вот, мол, собака, - прорвался!' На Комитете по Ленинским премиям я прошел в лауреаты всего одним лишь голосом. Несколькими месяцами позднее такого бы уже не случилось, не бывать бы уже этому одинокому голосу...
Между тем в 60-е годы Ульянов снялся еще в целом ряде картин, которые здесь уместно будет привести: 'Живые и мертвые', 'Тишина' (оба - 1964), 'Пока я жив' (1965), 'Замерзшие молнии' (1967, оба фильма сняты в ГДР), 'Возмездие' (1969) и др.
В 1967 году режиссер И. Пырьев предложил Ульянову сыграть Дмитрия Карамазова в экранизации романа Ф. Достоевского 'Братья Карамазовы'. Было отснято две серии, когда в феврале 1968 года И. Пырьев скончался. Далее послушаем рассказ супруги режиссера Лионеллы Пырьевой: 'Ульянов предложил себя сам. И хотя внешний рисунок роли был приемлем Пырьеву, что-то ему все же не нравилось. Как-то Иван Александрович попросил подыскать актера, чтобы переозвучить Ульянова. Почему-то он не был им вполне доволен...
В кино съемки происходят не в той последовательности, как это потом монтируется в фильме. Беда случилась, когда Иван Александрович снимал заключительные сцены третьей серии - сцены в Мокром. Он успел отснять для последней серии 739 метров, а 1377 метров доснимали уже без него, но по его заготовкам, планам, наброскам, сделанным для всего фильма. Доснимались и некоторые куски во вторую серию.
Когда замысел работы ясен, когда большая часть работы уже завершена отснята первая серия, практически вся вторая, частично третья, завершить весь труд - дело сугубо техническое. Однако все оказалось далеко не так, и события приобрели неожиданный характер. Михаил Ульянов и Кирилл Лавров, взявшиеся довести картину до конца, решили присвоить себе и режиссерские лавры Пырьева...
При жизни Ивана Александровича они клялись ему в любви и преданности, а как только его не стало, поспешили воспользоваться его трудами. Тягаться с ними мне было, конечно, трудно. Вдова, беспартийная, актриса без громких званий. Кто они? Народные артисты СССР, члены КПСС, а Ульянов к тому же лауреат Ленинской премии... Разве могла я доказать, что такие заслуженные люди, увенчанные наградами и званиями, нечисты на руку?.. Однажды я попробовала заговорить с Ульяновым, надеясь затронуть в нем какие-то человеческие струнки. Но он, глядя мне в глаза, с некоторым даже раздражением: что ты, мол, все
