изменить события, принять решение покинуть гробницу прежде, чем поднялись против его маленького отряда погибшие стражи, но Норрек знал, что добьётся в этом не большего успеха, чем при попытках содрать с себя проклятые доспехи.
Он нуждался в отдыхе. Путешествие было тяжёлым, а с набитым желудком тяга продолжить его поугасла — по крайней мере, на время. Возможно, мысли его прояснятся, и он сообразит, как выпутаться из этой жуткой ситуации.
Норрек откинулся на спину, растягиваясь на камнях. После стольких лет, проведённых на поле боя, любой клочок земли отлично заменял ему постель. Доспехи создавали некоторое неудобство, но усталый солдат терпел и худшее.
— Какого чёрта?…
Его руки и ноги буквально заставили его вскочить. Норрек попытался сесть, но части тела — всё, что ниже шеи, — отказались повиноваться ему.
Руки его упали, словно кто-то повредил все мускулы плеч. Левая нога Норрека шагнула вперёд, правая последовала за ней.
— Чтоб тебя, я не могу продолжать! Мне надо отдохнуть!
Латы ни капельки не озаботились и продолжали шагать. Левой. Правой. Левой. Правой.
— Час! Самое большое — два! Это всё, что мне нужно!
Его слова бесплотным эхом заметались меж гор и холмов. Левой. Правой. Хотел ли того злополучный ветеран или нет, он продолжил своё тяжкое путешествие.
Но куда?
Изумрудный шар, который она сотворила недавно для освещения, показал и без того весьма впечатляющее зрелище в ещё более тревожном — зеленоватом — свете. Бледное лицо женщины побледнело ещё сильнее. Кара получше укуталась в длинный чёрный плащ, согреваясь уютом его тепла. Её серебристые миндалевидные глаза из-под густых ресниц наблюдали за сценой, которую её учителя и вообразить себе не могли. Гробница в безопасности навечно, — всегда утверждали они. — Там, где споткнётся магия стихий Вижири, наши проверенные умения не подведут.
Но теперь, видно, и материалисты Вижири, и прагматичные последователи Рашмы потерпели поражение. То, что они навеки хотели скрыть от людских глаз, не только обнаружено, но и, чёрт возьми, похищено.
Кто-то превзошёл их. Но сколь могущественны должны были быть вторгшиеся в гробницу, если они не только уничтожили немертвых стражей, но и разбили сильнейшие чары!
Правда, вряд ли они были всесильны — ведь жестоко растерзанные трупы двоих из них остались лежать тут. Двигаясь с такой грацией, что казалось, будто она скользит по земле, облачённая в чёрное женщина подошла к ближайшему телу. Кара нагнулась, отведя от лица упавшие пряди длинных волос, цвета Воронова крыла, изучая останки.
Жилистый мужчина, покрытый боевыми шрамами ветеран. Из отдалённых западных земель. Выглядит не лучшим образом — вряд ли он был красавчиком даже до того, как кто-то свернул ему шею и почти оторвал руку. Кинжал, торчащий из груди, явно избыточная мера, похоже, был его собственным. Что убило его, даже колдунья не могла сказать — пока не могла. Кровь из зияющей раны текла обильно, но как-то не так, как должна бы. Но зачем закалывать жертву после того, как свернёшь ей шею?
Безмолвная, как смерть, худенькая, но соблазнительная молодая женщина подошла ко второму телу. В этом она немедленно признала Вижири, что совершенно не удивило её. Всегда вмешивающиеся, Вечно разыскивающие способы добиться преимущества один над другим, Вижири в лучшем случае были ненадёжными союзниками. Если бы не они, ничего этого вообще бы не произошло. Бартук и его брат следовали ранним учениям Вижири, они безрассудно привлекали демонов для совершения самых сильных магических заклятий. В этом деле Бартук стал специалистом, но его постоянное взаимодействие с тёмными силами исказило его восприятие, заставив поверить, что демоны на его стороне. А они, в свою очередь, питали растущее в нём зло, оставаясь одновременно духами смертного и адского миров.
И хотя Горазон и его приятели-маги прикончили Бартука и истребили его войско демонов, они обнаружили, что не в силах уничтожить труп Полководца. Доспехи, на которые, как известно, было наложено несколько грозных заклятий, продолжали выполнять свои функции, оберегая хозяина даже в смерти. Только то, что Бартук не потрудился должным образом защитить шею, позволило его недругам обезглавить злодея.
С оставшимися головой и телом, которые невозможно сжечь, Вижири пришли к народу Кары, обшаривая глухие дебри в поисках отшельников, колдунов-практиков, нашедших равновесие между жизнью и смертью, чья магия заработала им клеймо некромантов. Эти два несхожих между собой ордена принялись за работу вместе, дабы получить уверенность, что останки Бартука навсегда исчезнут с лица земли и магия Полководца со временем превратится в ничто.
Кара прикоснулась к окровавленному горлу мёртвого колдуна, отметив, что разорвано оно со свирепостью, не присущей почти ни одному зверю. В отличие от бойца, маг погиб хоть и лютой смертью, но быстро. Его широко распахнутые глаза снизу вверх глядели на женщину, и в них до сих пор стоял кошмар последних секунд жизни. На лице его застыло выражение ужаса и недоумения, словно… словно он никак не мог поверить в то, кто стал его убийцей.
И всё же, какая сила способна уничтожить Вижири и не остановить других пришедших сюда? Неужели им просто повезло и они сбежали? Кара нахмурилась: немертвые стражи исчезли, охранные чары разбиты, тогда кто же напал на вторгшихся? Кто?
Ей хотелось, чтобы с ней сейчас пришли и другие представители ордена, но это было невозможно. Они находились где-то в другом месте — впрочем, кажется, повсюду. Земля переполнена силами столь чёрными, что они ощущаются не только по всему Кешьястану, но и в Скосглене. Последователи Рашмы рассеялись по краю, как никогда ещё за всё время существования ордена.
А значит, осталась только она, одна из самых младших, не доказавшая ещё приверженность вере. Естественно, как и большинство шествующих путём Рашмы, её обучали независимости едва ли не с рождения, но теперь Кара чувствовала, что проникла в область, где ничего не значат ни тренировки, ни опыт.
Возможно… возможно, мёртвый Вижири всё ещё может объяснить ей, с чем она столкнулась здесь.
Из-за пояса Кара извлекла хрупкий на вид, но очень прочный кинжал, клинок которого украшала змейка зигзага. И лезвие, и рукоять были вырезаны из благородной слоновой кости, что могло лишь ввести в заблуждение. Кара без раздумий скрестила бы свой нож с любым другим, отлично зная, что наложенные на него заклятия сделали клинок крепче и острее обычного оружия.
Совершенно хладнокровно колдунья дотронулась остриём кинжала до вязкого пятна крови на разорванном горле мёртвого Вижири. Она поворачивала нож снова и снова, пока кончик его не покрылся густой жидкостью. Затем, держа клинок рукоятью вниз, Кара пробормотала заклинания.
Тёмно-красные пятна на лезвии ярко вспыхнули. Женщина, сосредоточившись, бросила ещё несколько слов.
Пятна стали изменяться — они росли, двигаясь, словно оживая или припоминая жизнь.
Кара, прозванная учителями Ночной Тенью, перевернула кинжал, а потом метнула его в пол.
Лезвие вонзилось наполовину, отнюдь не остановленное твёрдой поверхностью. Быстро отступив, Кара увидела, как костяной нож поглощают увеличивающиеся пятна, сливающиеся воедино, и неясно прорисовывается человеческая фигура ростом чуть-чуть повыше оружия.
Прочертив в воздухе невидимые узоры, колдунья произнесла вторую, финальную часть заклинания.
В отблесках красного пламени, в том месте, куда воткнулся костяной кинжал, материализовалась фигура в полный рост. Призрак, красный с головы до пят, от кожи до одёжи, уставился на женщину пустыми глазами. На нём было облачение колдуна Вижири, точно такое же, как и на трупе, лежащем за его спиной.
Кара напряжённо старалась удержать сходство фантома с погибшим магом. Раньше она всего лишь раз проделывала эту процедуру, причём в условиях куда более благоприятных. То, что стояло перед ней, большинство смертных назвали бы призраком или духом, но оказались бы лишь частично правы. Вытянутый
