- Конечно, я знаю! Не бойся, ты оказала услугу мне - теперь я окажу ее тебе. И кроме того, мы же обе хотим иметь живого ребенка, не так ли?
Силье кивнула. В тот же миг ее тело стало сотрясаться от нового приступа боли. Ханна покачала мерзкой головой.
- Это нехорошо. Сначала мы дадим тебе кое-что, чтобы подкрепить тебя, потому что это будет стоить тебе сил, девочка! Да, это Тенгель! Он стоил жизни своей матери, он, действительно, жесток со своими женщинами.
Она порылась в карманах своих лохмотьев. Силье пыталась не вдыхать вонь, исходившую от старухи, не смотреть на ее кривые руки, на черные поры и морщины.
- Вот... У тебя есть вода?
Силье показала жестом. Ханна взяла деревянный ковш и дала ей беловатый порошок. Дрожащими руками Силье приняла ковш и проглотила порошок с водой, затем посмотрела на Ханну глазами раненого животного.
- Помоги мне, - прошептала она.
Ужасная старуха кивнула.
- Никто зря не зовет Ханну. Все должно пройти хорошо.
Силье не была так в этом уверена, но все-таки она была благодарна. Подождав немного, Ханна вынула другой порошок. На этот раз серо-зеленый и с таким запахом, что ноздри у Силье начали вибрировать. Она непроизвольно откинула голову назад.
- Выпей - это расслабляет тугие ноги.
Силье не осмелилась ослушаться. Подсознательно она поняла, что не следует спрашивать, что содержит этот порошок. Здесь были явно не только травы, нет!
- Так, - сказала Ханна. - Теперь подождем. Тебе следовало бы сидеть на стуле, но думаю, ты этого не осилишь.
В комнате наступила тишина.
- О... нет! - Силье скорчилась от жгучей боли под ложечкой.
Ощущение было такое, словно внутри у нее было битое стекло или серная кислота. Губы Ханны шевелились, ее руки чертили в воздухе над телом Силье круги. Тут Силье почувствовала такую сильную боль, что закричала, а все вокруг стало черным. 'Теперь я умираю, - подумала она. - Милосердный Боже, теперь я умираю! Ребенок родится - мертвым или живым, - но я умираю. Эта ужасная женщина, это орудие Сатаны! Она заботится о ребенке. Мной она пожертвовала...' Она ощущала омерзительные руки Ханны на своем теле, слышала, как ее голос бормотал заклинания:
- Белиаль, Атюс, Кюбеле, Ребо, Апполион, Лупус, Астарот, Нема...
Это звучит так, словно она вызывает демонов, думала Силье, чувствуя вялость. Нет, теперь не демонов, не демонов. Мы в долине Людей Льда, я видела, как демоны поднимались над горами. И я виновата, сама виновата во всем этом и теперь наступает расплата. У меня была любовь с демоном, пронеслось в ее голове. А затем - ничего больше.
Медленно, медленно поднималась она из угольно-черного колодца. Она услышала звуки. Сначала слабо, затем более отчетливо. Это были голоса. Голоса соседок - крестьянских жен.
- Она невероятно мала и слаба.
- Ударь ее по заднице, глупая курица! - Это был голос Ханны. - Сунь ей в рот палец!
'О ком это они говорят?' - удивилась Силье. Теплая рука гладила ее лоб. Голос Тенгеля. Низкий и невнятный.
- Силье, Силье, вернись ко мне!
Она отчаянно старалась сказать ему, что жива, но не могла... Слабый крик. Да? Нет, он кричал гораздо сильнее. Призрак в лесу? Похоже на его плач. Новорожденный ребенок.
Новорожденный ребенок? Ее и Тенгеля маленькая девочка?
- Такая маленькая, - сказала соседка-крестьянка. - Это маленькое существо ни за что не выживет.
Наконец, у Силье оказалось столько сил, что она могла открыть глаза. Все было, как в тумане.
- Тенгель, - прошептала она.
- Боже, благодарю тебя, - услышала она его голос. Его руки нежно погладили ей голову.
Она желала посмотреть на ребенка и в то же время боялась этого. Не решалась. Сначала она должна была окрепнуть.
- Ханна дала мне что-то, - сказала она. - Это подействовало сразу.
- Ну да, не сразу. Ты после этого еще немало боролась за жизнь.
Она подумала над этим.
- Мне было больно. Это утомило меня.
- Я охотно в это верю.
Ханна, сидевшая на треногом табурете у очага и похожая на хищного зверя перед прыжком, повернула голову.
- Твоя жена не роженица, Тенгель.
- Ты имеешь в виду... что это последний ребенок? - Спросил он.
- Так должно бы быть, - усмехнулась старуха. - Но ты же не сможешь держаться в стороне.
Силье и Тенгель обменялись взглядом, пытаясь спрятать улыбку. Силье видела, что у него в глазах были слезы, этого она никогда раньше у него не замечала.
- Я вижу здесь в огне удивительные вещи, - сказала вдруг Ханна. - Из вашего рода выйдут...
- Что же? - спросил Тенгель, когда она замолчала. - Злое наследие... будет ли оно и дальше передаваться?
- Оно тоже. Оно тоже. Но есть другие любопытные вещи. Ты как-то спросила, могу ли я видеть твое будущее, Силье. Теперь я вижу его. Люди Льда - это вы. Вы и никто другие.
- Но это не так, - возразил Тенгель. - Всех в долине называют Людьми Льда.
Ханна засмеялась.
- Это так, как я говорю. От детей, которых ты воспитаешь, Силье, придет огромная радость и большое горе... Но этого я не понимаю. Я вижу двойной ряд деревьев.
- Аллею? - спросила Силье. - Нет, это невозможно.
Ханна забыла о них и уставилась на тлеющие угли очага. Тенгель поднялся и взял у крестьянки из рук завернутого ребенка.
- Хочешь на нее взглянуть? - спросил он. В его голосе чувствовалась гордость отца.
- За этого ребенка можешь не бояться, - услышала она голос Ханны. - Он не имеет силы.
Силье вздохнула с облегчением. Она посмотрела вверх и испугалась маленькая девочка выглядела жалкой и синеватой.
- Она... прелестна, - сказала она не очень искренне. - А волосы у нее будут рыжими?
- Я полагаю, не более, чем у тебя, - улыбнулся Тенгель.
'Он уже любит ребенка, - изумленно подумала она. Он, который не хотел его. А я, так упорно боровшаяся за него, у меня еще нет сил ничего чувствовать'.
- Как вы ее назовете? - спросила другая крестьянка, находившаяся поодаль.
Она явно не осмеливалась приближаться к Ханне. Силье увидела, что старуха, рывшаяся в углях, прекратила свое занятие.
- Она такая маленькая и жалкая, - начал Тенгель. - Это заставляет меня думать о Даге, которого ты нашла в лесу. Ты собиралась назвать ребенка Лив, если бы это была девочка. Ты помнишь это?
- Да, я это помню.
Плечи Ханны слегка опустились. Тенгель продолжал:
- Поэтому я бы хотел назвать ее Лив.
- Лив - это хорошо. Но я хочу дать ей двойное имя, какое часто получают другие.
Страшилище у очага затаило дыхание.
- Я хочу назвать ее Лив Ханна, - твердо сказала Силье.
Тенгель посмотрел на нее почти испуганно. Но она повторила звучным голосом:
- Ее имя будет Лив Ханна.
Страшилище у очага начало усердно ворошить угли. С ее губ слетела странная, пронзительно
