Сандему Маргит
Смертный грех (Люди Льда - 5)
Маргит Сандему
Смертный грех
(Люди Льда - 5)
Пер. с норвежек. О. Дуровой
Сесилия Мейден, внучка Тенгеля Доброго, попадает в непростую
ситуацию, но, благодаря унаследованным от предков чертам
незаурядности натуры, решительности, целеустремленности, умению
любить - она преодолевает все превратности судьбы. Действие
разворачивается на фоне Тридцатилетней войны католиков с
протестантами, в которой участвует король Дании и Норвегии Кристиан
IV (первая половина XVII века).
В далекие-далекие времена, несколько веков назад, Тенгель Злой отправился в безлюдные места, чтобы продать свою душу Сатане.
Тенгелю было обещано, что ему будет сопутствовать удача, но за это один из его потомков в каждом поколении обязан служить дьяволу и творить зло. Признаком таких людей будут желтые кошачьи глаза, и все они будут иметь колдовскую силу.
И однажды родится тот, кто будет наделен сверхъестественной силой. Такой в мире никогда не было.
Проклятие будет висеть над родом до тех пор, пока не найдут места, где Тенгель Злой зарыл горшок, в котором варил колдовское зелье, вызывавшее Князя Тьмы.
Так говорит легенда.
Правда это или нет - никто не знает.
Но в 1500-х годах в роду Людей Льда родился человек, отмеченный проклятьем, который пытался творить добро вместо зла, за что получил прозвище Тенгель Добрый. В саге рассказывается о его семье, главным образом, о женщинах его рода.
1
Зима 1625 года...
Сесилия Мейден стояла на палубе на носу корабля и смотрела, как судно медленно входит в Копенгагенский порт. Погода была ненастной, корабль прибывал с большим опозданием. Над городом и над гаванью висела февральская тьма. Из-за ледяного ветра Сесилия согревала дыханием замерзшие пальцы, хотя на руках у нее были теплые рукавицы. У нее не было ни малейшего желания ступать на палубу этой просмоленной посудины, но ей все же пришлось совершить плаванье в такую качку. Однако ей был приятен соленый морской ветер, бьющий в лицо. Стоя так на носу корабля, двигающегося вперед, она чувствовала, что владеет всем миром.
Думать о последних событиях было неприятно. Как это ее угораздило так испортить себе жизнь? Но, может быть, это была не ее ошибка?
'Я не посмею снова встретиться с Александром Паладином, - уже в сотый раз думала она. - Не смогу посмотреть ему в глаза, не выдав при этом, что знаю о его тайном пороке'.
Раньше она даже не предполагала, что знание об этом может причинить ей такую боль. И она никогда не задумывалась о том, что Александр значит для нее.
Она помнила их первую встречу. Измученная, растерянная и печальная из-за вестей, полученных из дому, где свирепствовала чума, она не знала, за что взяться при дворе, в далекой Дании. И вот Александр Паладин по ошибке зашел в ее комнату и за какие-то считанные минуты вдохнул в нее мужество. Он сразу понравился ей. С тех пор он неизменно поддерживал ее в трудностях придворной жизни, полной зависти и интриг. Его присутствие всегда радовало ее.
Это был один из королевских придворных - на редкость элегантный мужчина, авторитетный и представительный. Темные волосы, мужественные, благородные черты лица, печальная улыбка... О, эта улыбка, ставшая впоследствии причиной ее падения!
Александр Паладин всегда вел себя очень сдержанно, давая ей понять, что она ему нравится, но не больше.
Однако это был настоящий, заботливый друг, и на него всегда можно было положиться. И как это ее угораздило узнать его тайну?! Разве она - дочь Людей Льда и проницательных Мейденов - не была достаточно великодушной и снисходительной? Что же ее так возмутило? Тайну Александра открыл ей ее юный двоюродный брат Тарье обладающий необычайно широкими познаниями и чутьем по части человеческой души. Произошло это совсем недавно, во время ее пребывания в Норвегии.
А какова же была ее реакция? Разумеется, она была напугана и раздосадована. Но стоило ли сразу бросаться в объятия молодого священника Мартина только потому, что у него была такая же грустная улыбка, как и у Александра? Только потому, что они внешне были похожи?
Сесилия ни в чем так горячо не раскаивалась, как в той своей короткой, бурной встрече с Мартином. Как все это было ничтожно! Двое людей, до горечи одиноких и обманутых, одинаково преисполненных потребности в любви - или, говоря откровенно, - в близости.
И вот теперь она опозорена. Если у нее когда-нибудь будет муж, как она посмотрит ему в глаза и скажет, что она не девственница? И как тот будет реагировать? Повернется к ней спиной?
Корабль причалил к берегу.
На пристани ее никто не встречал, хотя при дворе знали, что она возвращается. И даже если корабль опаздывал, из замка видно было, что он прибыл.
Так что теперь ей придется добираться самой, по темным улицам, с вещами, которые всем бросаются в глаза. Она не знала на корабле никого, кто мог бы сопровождать ее.
Покрепче прижав к себе дорожный сундучок, она глубоко вздохнула, словно подбадривая себя, и ступила на землю.
Неохотно оставив толпу людей на освещенной набережной, она пошла по темным улицам, где уже были закрыты на ночь все лавки. Ее охватил страх. Суль из Людей Льда, на которую она так была похожа, восприняла бы все это как вызов. Суль любила темноту и опасность. Возможно, ее даже обрадовало бы появление налетчиков - она попросту испробовала бы на них свою необычную власть. Но Сесилия не обладает властью Людей Льда, хотя она тоже была из их рода. Так что ей приходится рассчитывать лишь на свою скромную персону. К тому же она должна вести себя как придворная дама. При дворе она всегда безупречна. Только дома, в своей семье, среди любимых и близких, она немного раскрепощается.
Но то, что она бросилась в объятия священника... Сесилия опустила голову, словно провинившийся ученик или пятящийся с поджатым хвостом пес. Ей так стыдно становится при мысли о том, чем она занималась в кладбищенской сторожке! Единственным утешением было то, что инициативу проявил господин Мартиниус. Если бы он не ластился к ней и не шептал бы ей соблазнительные слова об одиночестве и тоске, этого никогда бы не произошло.
Но это - слабое утешение. Она поступила так опрометчиво, так бездумно!
Без помех миновала Сесилия портовый квартал. Только две уличные девки с ненавистью крикнули ей, чтобы она не совалась в их владения.
Неприятности начались на улице, прилегающей непосредственно к замку.
Она вдруг увидела разношерстную толпу, скрывавшуюся до этого под покровом тьмы. Бездомные, пьянчуги, уличные девки и преступники грелись вокруг костра, зажженного посреди улицы, и проклинали несправедливости жизни.
Сесилия остановилась, ей нужно было перейти на другую сторону улицы. С колотящимся сердцем, стараясь быть незаметной, она решилась проскочить мимо них - туда, где горел другой костер; там были кони, всадники, совсем иная жизнь на открытом пространстве площади, прилегающей к замку.
И хотя идти было, как думала Сесилия, не так уж и далеко, ей казалось, что опасность рядом и, она боялась. Почти уже миновав толпу и оставшись незамеченной, она с облегчением вздохнула, как вдруг услышала позади себя слащавый голос и замерла на месте:
- Нет, вы только посмотрите! - уловила Сесилия и почувствовала, как кто-то схватил ее багаж. Быстро обернувшись, она увидела беззубый, ухмыляющийся рот, наглое мужское лицо и поняла, что ей вряд ли стоит разыгрывать из себя знатную, самоуверенную, благородную даму. Здесь действовало правило: лучше хорошее бегство, чем плохая драка. Она сорвалась с места и побежала.
Двое мужчин побежали за ней.
- Свою добродетель пусть эта фрекен оставит при себе, хватит с нас и сундука, - крикнул один из них, выхватывая из ее рук багаж.
Сесилия среагировала в худших традициях Людей Льда. Воздержавшись от того, чтобы сказать, что уже
