прошелся по рукам Георгия, в голове искристо вспыхнул кадр убежавшего в никуда Шахматного города. Он ощутил, как натягивается незримый поводок. Его словно пытались затащить туда, откуда он только что сбежал.
- Черта-с два! - Георгий с усилием мотнул головой, 'поводок' натянулся и лопнул. - Черта-с два вы меня возьмете!
- Ишь ты, ругается!..
- Смотри, Бык! В руках-то у него что?
Георгий и сам ощутил внезапную тяжесть, опустив глаза, рассмотрел автомат. Все тот же 'Гарапонт-80' - прокаленный неземным солнышком, с оцарапанным прикладом. Все враз переменилось, волею случая брошенная монетка встала на ребро. Из жертвы Георгий превратился в хищника.
- Ну что, твари, поиграем? - кривя разбитые губы, он поднял автомат. Темные фигуры шарахнулись от него, но тем самым только ускорили развязку. Наработанные рефлексы дали о себе знать, и грохочущий пунктир косым росчерком подрубил конечности забияк.
- Гад!..
Двое с воплями повалились на снег, третий ринулся бежать, громко и абсолютно неспортивно молотя подошвами по стылому тротуару.
- Не уйдешь, - Георгий привычно вогнал приклад в плечо, почти не целясь, ударил короткой очередью. Попал, куда хотел, подрезав ноженьки и третьему красавцу. Инцидент был исчерпан, агрессор получил сполна.
Обойдя поскуливающих на снегу молодчиков, Георгий двинулся к ближайшим строениям. На полпути остановился. Тело вновь свело электрической судорогой, в голове покадрово замелькали картинки Шахматного города. Словно кто проворачивал застопорившийся механизм, ластиком стирал ненужное, черкал и рвал недавно написанное. 'Гарапонт' вырвало из рук, охватило светящимся облаком. Мгновение, и автомат исчез.
- Поздно, - Георгий улыбнулся. - Опоздали, субчики!
Возможно, ему это только показалось, но невидимый 'поводок' повторно натянулся, дернувшись пару раз, ослаб. Георгий хрипло рассмеялся. На него удивленно оглянулись спешащие куда-то мужички - должно быть, те самые, что в той жизни вызвали ему 'скорую'. Во всяком случае в их судьбе перемен не предвиделось. 'Скорая' снова приедет, но уже для того, чтобы обслужить подраненных нетопырей...
Опустив голову, Георгий зашагал быстрее.
***
Знакомый, потертый по бокам диван, стопка журналов на столе и старый, распластанный летучей мышью календарь. Темно и тихо. Только фырканье мотора за окнами, шорох осыпающегося снега.
Осторожно притворив за собой дверь, Георгий стянул с себя сапоги, на цыпочках двинулся в сторону детской комнаты. Сердце пощипывало злым холодком, в висках и затылке пульсировал страх. Что его ожидает? Очередной сюрприз Шахматного города? Зубастая пасть притаившегося чуда-юда?.. Он готов был к чему угодно и потому не спешил. Было действительно страшно. Куда страшнее, чем в тот последний миг, когда он шагнул навстречу лохматым макакам.
Мысленно сосчитав до семи - числа сказочного и во всех отношениях неплохого, Георгий взялся за дверную ручку, медленно потянул на себя.
Сын спал, по обыкновению раскинув руки, сбив одеяло к стене. Приблизившись к кровати, Георгий склонился над спящим. Чувствуя немужское умиление, вгляделся в лицо сына. Чуть подрагивающие ресницы, темные веснушки, вздернутый нос. На глаза Георгия навернулись слезы. Он порывисто выпрямился. То ли опасаясь сглазить, то ли страшась занести в эту комнату и в эту жизнь бациллы постороннего и чужого, все также на цыпочках, поспешил выйти.
Только в спальне он позволил себе расслабиться, окончательно поверив в то, что все закончилось, и бред - этот чудовищный, не вписывающийся ни в какие рамки кошмар бесследно растаял в прошлом.
Как все-таки мало нам, идиотам, нужно для счастья! Куда рвемся, куда бежим? Какие золотые горы способны перевесить обыкновенный семейный покой? Все живы-здоровы и все рядом вот формула, мудрее которой ничего не придумаешь.
Он шумно вздохнул. Все было до боли родным и знакомым шторы, кособокая картинка на стене и даже расположение ночных теней. В ЭТУ жизнь Шахматный город вторгаться, по счастью, не стал.
На комоде тикал гремучий будильник, в глубине комнаты мерно дышала жена - с редкими полувсхлипами, к чему он давно привык. Губы Георгия расползлись в глупейшей улыбке, а горло свело сладкой судорогой. Он помассировал шею рукой.
- Опять пил? - жена оторвала голову от подушки. Стараясь разглядеть его, сонно прищурилась.
Георгий порывисто шагнул к ней. Возникло желание встать перед женой на колени, попросить за что- нибудь прощение, крепко обнять. Много чего теснилось в груди, но, справившись с собой, он невнятно пробормотал:
- Все в порядке. Задержался немного.
- Там на кухне - морс клюквенный. Рассол в холодильнике, если надо.
- Да нет же, я в порядке. Спи.
Она послушно улеглась - добрая, незамысловатая, верная. Погладив ее по теплому плечу, он вышел из спальни. Отворив шпингалеты, шагнул на балкон. Снег продолжал сыпать, по улице медленно и ищуще ползли чьи-то фары. Водитель остерегался колдобин. Последними квартал был традиционно богат.
Георгий облокотился о мокрые перила, рассеянно прислушался. Шуршание снега, гул редких машин, бубнеж взволнованных теледикторов. Бубнили что-то об очередной смуте на Кавказе, об угнанном самолете, о землетрясениях. Новости напоминали прелый мусор. По совочку каждый день в голову каждого обывателя. И так всю жизнь - до победного превращения человеческого мозга в свалку.
Георгий с пытливостью устремил взор к небу. Слизнув с губ растаявшие снежинки, невесело подумал: а в жизнь ли он вернулся? Если возможна игра с одним действующим персонажем, почему не вообразить себе более крупной игры? Один человек или миллиарды - какая, в сущности, разница? И что представляют собой НАШИ уровни? Скольких еще мы должны испепелить напалмом и мелко пошинковать, чтобы перескочить на незримую ступеньку вперед? Природу, самих себя, друг дружку? Кто подскажет, вверх или вниз мы при этом передвинемся?
Георгий вздрогнул. Нежданно-негаданно из-за туч выкатился полный диск Луны - абсолютно чистый, без материковых пятен и зубчиков гор. Огромным зрачком он словно отвечал взгляду стоящего на балконе. Георгий ощутил озноб. Его пробрало так, что даже руки, вцепившиеся в перила, продолжали ходить ходуном. Так трясет, верно, тех, кто хватается за оголенный электропровод. И собственную ничтожность, и малость привычного мира он прочувствовал с такой ужасающей силой, с какой не чувствовал, пожалуй, ничего и никогда. МЫСЛЬ, посланную сверху, он воспринял умом, сердцем, всем своим съежившимся существом. И по-настоящему стало страшно за тех, что остался за его спиной - за жену, за спящего сына.
- Ну?.. Что вам еще нужно? - голос Георгия чуть дрожал, звучал по-подростковому звонко и, казалось, вот-вот сорвется. В сущности он даже не спрашивал, - защищался. Возможно, даже чуточку нападал.
- Вот он я! Здесь! Можете лопать, если надо!..
И ничего не произошло. Словно смутившись его слов, жутковатая Луна погасла. Не укрылась за тучами, не уплыла за горизонт, а именно погасла - как лампа накаливания, как залитый водой костерок. И тотчас повеяло промозглым метельным ветром, снегопад заметно усилился. Понуро Георгий вернулся в комнату, тщательно прикрыл за собой балконную дверь.
Ну и что? Чего он добился своими упреками? Ведь ничего не изменится. Ровным счетом ничего. Злая ИГРА будет продолжена. Шоу маст гоу он, как пел некогда солист группы 'Квин'. Действительно - шоу. Для всесильных зрителей, о которых мы не имеем ни малейшего понятия.
Губы Георгия сами собой вытянулись, внезапно пришедшая на ум мелодия, вырвалась свистом, заставила встрепенуться. Господи! Да ведь эту музыкальную фразу он уже слышал! Тот самый бравурный марш перехода от уровня к уровню... Георгий испуганно зажал себе рот. Оглянувшись на окна, постоял некоторое время недвижно. Мир спал и не обращал на него никакого внимания. Даже супруга во сне не помнила уже ни о морсе, ни о рассоле, который заботливо оставила для припозднившегося мужа.
С медлительностью Георгий стянул с себя одежду, беспорядочной кучей свалил в кресло. Вытянувшись на скрипучем диване, накрылся пледом, руки привычно сложил под голову.
