берсерки не дадут человеку оружие, способное им навредить). Впрочем, не обратил он внимания и на самого Мэлори. Покачиваясь, изуродованная конструкция приблизилась к почти безголовому трупу и склонилась над ним.
- Пре-пре-пре-ступник! - заверещал берсерк. - Пре-пре-пре-датель! Пре-при-при-говор! Не-приииятные не-выносииимые стам-стом-стум-стииимулы! Дурножизнь, дурножизнь, дурно...
Зайдя сзади, Мэлори сунул дуло пистолета в одну из еще горячих дыр, просверленных лазером Альберта Болла, а может. Франка Люка или Вернера Восса, или еще кого-нибудь, и послал один за другим два силовых луча в металлические потроха. Берсерк рухнул рядом с Зеленым Листом; свечение мигнуло и угасло.
Мэлори попятился, не отрывая глаз от двух неподвижных тел - из плоти и металла. Обернулся к дисплею. Красная точка вяло дрейфовала прочь от 'Юдифи'; по-видимому, корабль, который она изображала, был теперь не более чем кладбищем разбитых механизмов.
Одинокая зеленая точка вырвалась из последних завихрений атомного шторма. Через минуту в ангар скользнула 'восьмерка' и мягко остановилась, уткнувшись в люльку; гладкие бока истребителя портили следы лучевых ударов. Раскаленное дуло носового лазера тяжко задымило в атмосфере.
- Запишите еще четыре победы на мой счет, - заявил дублер, как только Мэлори откинул люк кабины. - Сегодня мои товарищи оказали мне изумительную поддержку, доблестно пожертвовав собой во имя Фатерлянда. И хотя на одного нашего приходилось два противника, клянусь, никто из врагов не уцелел. Однако я вынужден заявить категорический протест! Мой аэроплан до сих пор не выкрашен в красный цвет!
- Я немедленно позабочусь об этом, mein Herr, - заверил Мэлори, начиная отсоединять контакты. Он чувствовал себя довольно глупо, пытаясь успокоить программное обеспечение электронного прибора. И все-таки он нежно прижимал модель к груди, спускаясь к пульту, рядом с которым покоилась кучка пустых футляров. Историк прочел знакомые имена:
Albert Ball
William Avery Bishop
Rene Paul Guinemer
Frank Luke
Edward Mannok
Charles Nungesser
Manfred von Richthofen
Werner Voss
Это были англичане, американцы, немцы, французы, еврей. В том числе скрипач, шэусский барон, революционер, мизантроп, гуляка, христианин. Каждый из девяти был нисколько не похож на остальных, однако нечто общее все-таки у них было. Оно выражалось единственным словом:
ЧЕЛОВЕК.
От живых людей его отделяли миллионы километров, но Мэлори не чувствовал себя одиноким. С величайшей осторожностью уложив дублера в чехол (он знал, конечно, что модель не повредят даже тысячекратные ускорения, не то что его слабые руки), Мэлори прикинул, как устроиться в тесной кабине 'восьмерки', когда они вместе предпримут попытку догнать 'Надежду'.
- Остались мы с тобой вдвоем. Красный Барон, - сказал он.
Человеку, который был прототипом этой модели, не исполнилось и двадцати шести, когда его сбили над Францией после восемнадцати месяцев успеха и славы. Раньше он служил в кавалерии, однако все время падал из седла. Снова и снова.
