собраться, спросил Карпов. - Предложил вам ставить акт против генерала Курлова?
- Именно так и предложил.
- Хорошо, а чем он это мотивировал?
- Говорил, что Курлов- после истории в Минске - позорит звание сотрудника секретной полиции...
- Слушайте, это совершенно невероятно! Нет, положительно я в это не могу поверить!
- Вы ладно, - усмехнулся Петров. - Вам сам Курлов не поверит, да и Виссарионов на смех поднимет...
Карпов изумленно посмотрел на Петрова: неужели какая-то дьявольская мистификация? Тот, словно бы заметив, как полковник растерялся, спросил с хорошо сыгранной яростью:
- Вы знаете, что Герасимов бросил меня в Париже?
- Конечно, знаю. Это так бесстыдно с его стороны...
- Хорошо, что вы поставили точку над 'i', не придется объяснять, каково жить на чужбине без средств и связи, оставленным на произвол судьбы. Думаете, я это смогу простить? Да никогда! И отомстить я Герасимову могу лишь с вашей помощью...
- Как?
- Очень просто. Я соглашусь с его предложением убить Курлова и всех, кто будет с ним, ну, Виссарионова, Комиссарова, может, придет и...
- Но, но! - Карпов снова сорвался, перешел на грубый начальственный тон. - То есть как это согласитесь?! Без моей санкции вы ни на что не согласитесь!
В глазах у Петрова высверкнуло еще ярче, рот совсем сполз вниз; справившись с судорогой, он продолжил:
- Понятно, что без вашего указания я ничего делать не стану. Но ведь и вы ничего не сможете предпринять, покуда не убедитесь в правоте моих слов... А убедиться в этом можно, если вы и ваши начальники все услышат своими ушами... Снимите мне квартиру... Филеров своих уберете. Герасимов большого уровня мастер, он ваших соглядатаев за версту разглядит, я приглашу его на квартиру для решающего разговора... А за полчаса перед тем, как он туда прибудет, в соседней комнате - пусть только квартиру подберут с фанерной перегородочкой, чтоб все было слышно, расположатся Курлов, Виссарионов и вы. И станете свидетелями нашего с Герасимовым разговора... Я ему ни 'да', ни 'нет' еще не сказал, он уговаривать меня будет... Ежели вас интересуют особые вопросы к Герасимову, могу их выучить заранее и поставить их во время нашей встречи...
Карпов испугался; понимая умом, что в руки идет грандиозное дело - таких еще в России не было, - тем не менее ощущал, как все сильнее и сильнее дрожат пальцы.
Научившись у Герасимова смелости, а у Савинкова многозначительности - уроки брал с ходу, - Петров снисходительно посоветовал:
- Попусту не волнуйтесь. Трапезу можно сей момент прервать, я вообще не едок, мне все это, - он презрительно кивнул на стол, уставленный яствами, - смешно, отправляйтесь к Курлову и сообщите о нашем разговоре... А я в 'Метрополе' буду ждать от вас указаний. Если ваш высокий начальник признает дело не стоящим, выдадите мне оклад содержания Герасимов положил семьдесят пять рублей золотом и оплата проезда по чугунке, - я и отчалю восвояси...
Через три часа за Петровым пришел мышонок, шепнул, что от 'Георгия Сергеевича' (времени на придумывание псевдонима у Карпова не было, взял первый пришедший на ум, торопился к Курлову), и отвез на Астраханскую улицу.
Там в пустой квартире - три комнаты и кухня (перегородки фанерные, как и просил Петров, красиво задекорированы обоями) - стоял Карпов.
- Ваша взяла, Александр Иванович! Вот вам квартирка! В полном вашем распоряжении, обставляйтесь, денег не жалейте. - Он достал из кармана бумажник, набитый купюрами, и протянул его Петрову. - Начинаем дело, предложение принято!
...В три часа утра за ним пришел Доброскок, шепнул:
- Карпов снял филеров, едем...
- А ваши? Торчат или тоже сняли?
- Одного оставили - не ровен час...
- Снимите, - резко потребовал Петров. - Отныне дело беру на себя. Малейшая несуразность, и все полетит к чертям. Вы отделаетесь выговором, я - жизнью.
...Когда Доброскок и Петров уехали, в квартиру проскользнули Бартольд и Луканов, пробыли там всего минут пятнадцать - этого вполне хватило на то, чтобы укрепить под обеденным столом, только вечером привезенным из магазина, динамит с выведенными на кухню проводами, как подключить их к сети - чтобы комнату разнесло в пух, - Петров научился в Париже.
- Итак, - заключил Герасимов, - послезавтра, когда вы до конца приведете в порядок квартиру - груз Бартольд с Лукановым занесли, так что с этим все в порядке, - позвоните по моему телефонному аппарату и пригласите на новоселье, на три часа... Убежден, Карпов понудит вас звонить со своего номера, в присутствии кого-то третьего, пусть вас это не останавливает... Если мои люди увидят, что Курлов, Виссарионов и Карпов, - возможно, кто еще, из судебного ведомства, - войдут к вам за полчаса до моего визита, в дверь постучит мужчина, поинтересуется, сдана ли квартира; это мой человек, это будет для вас условный сигнал... Идите на кухню и подсоединяйте провода. И сразу же выбегайте из квартиры, вас увезут в безопасное место.
Проводив Петрова, отправился к Столыпину; когда докладывал (не впрямую, конечно, а с легкими намеками, чтоб не спугнуть), не мог оторвать глаз от пергаментного лица премьера, живой покойник, вот- вот упадет от разрыва сердца...
Выслушав Герасимова, премьер рассеянно поинтересовался:
- Хоть я и не верю в то, что генерал Курлов может быть втянут в заговор бомбистов, но выяснить все досконально, чтобы сохранить честь жандармского мундира, полагаю разумным...
- Петр Аркадьевич, - проскрипел Герасимов, пораженный уклончивым, прямо каким-то змеевидным ответом Столыпина, поскольку операция рискованная, а Петров в прошлом был известным бомбистом, возможны любые случайности... Вполне может быть, что все это игра эсеров... Поэтому просил бы вас на случай непредвиденного подготовить рескрипт о введении чрезвычайного положения в столице.
Столыпин задумчиво покачал головой, ответил заранее подготовленной фразой:
- Надеюсь, вы с вашим опытом ничего из ряда вон непредвиденного не допустите...
- Я не отвечаю за операцию, - возразил Герасимов. - Ею руководит Курлов... И вас об этом в известность не ставят, готовят в строгой тайне... Поэтому я и напоминаю вам о возможности любого рода случайности... К ней надобно быть готовым загодя, потом будет поздно. Будет поздно, повторил Герасимов и, прищурившись, заключил. - Такого рода шанс упускать нельзя, другого не будет.
- О чем вы? - холодно поинтересовался Столыпин, побледнев еще больше.
Герасимов поднялся, поражаясь своей дерзости, кивнул и, ничего не ответив, вышел...
...Ах, случай, случай!
За несколько часов до намеченного Герасимовым акта Карпов приехал к Петрову, на Астраханскую, чтобы посмотреть, как обустроилась квартира, - неудобно товарища министра и шефа отдельного корпуса жандармов вести в непотребное помещение.
- Ну как, Александр Иванович? - спросил Карпов, оглядывая квартиру. - По-моему, красиво. Денег хватило? Не считайте, не считайте, можете приобретать все, что душе угодно... Вот бы и скатерть надо свежую постелить...
Петров побледнел, когда полковник потянулся, чтобы стащить старую, закапанную скатерть; сразу бы увидал мину и провода, идущие от нее, - все, конец, петля!
- Не трогайте, - нашелся Петров. - Не надо! Вы же у меня в гостях! Я сам перестелю...
Он проскакал на протезе на кухню новых скатертей еще не привезли, - вот она, мелочь, сколько раз про это и Герасимов бубнил, и Савинков предупреждал!
- Ничего, - крикнул он с кухни, - попируем на старой, а новую завтра постелим!
- Нет уж, - ответил Карпов, - увольте! Я с грязного не ем! А тем более не пью...
Петров понял, что сейчас полковник сделает шаг к столу, сдернет эту чертову скатерть, увидит мину..
