костей, разбиваемых автоматными очередями. Но мертвые не чувствовали боли, не испытывали страха, а потому остановить их было невозможно.
А вот солдаты боялись. Еще как боялись! Их страх выражался в бессмысленном опустошении рожков «Вихрей». Им бы следовало бежать, а они за что-то сражались. Наверное, за право напялить на меня смирительную рубашку.
Сражение могло закончиться очень плачевно. Потому что костлявая масса становилась все плотнее, наступая на обезумевших людей. У меня не было сил смотреть на бедных парней.
– Да бегите же, черт вас возьми! – закричала я.
И бойцы послушались. Наверное, какого-то импульса, вроде моего крика, им и не хватало, чтобы дать деру.
Отдирая тянувшиеся к ним руки, солдаты бежали прочь. Через полминуты я была не рада собственному призыву. На улице из людей осталась только я и не меньше двух десятков ветхих, изъеденных временем и червями мертвецов. Жуткая компания вроде бы подчинялась движениям моей руки с жезлом. Но в то же время своевольничала. Мертвецы слонялись вокруг, ползали по асфальту, обдирали кусты, пробовали на зуб железные прутья ограждений.
Впрочем, я ошиблась. Я осталась не одна. Был еще Глеб Кириллович, которого часть мертвецов окружила и прижала к забору.
Что они с ним хотели сделать – даже гадать не буду. Рвать живую плоть и пожирать ее как будто не собирались. Тянули к нему руки и цеплялись за одежду, словно умоляя поговорить с ними.
Я повела жезлом. Волна шагающих трупов откатилась от старого чекиста, но не ушла, по-прежнему держа человека в полукруге. В воздухе слышались невнятные бормотания, хрипы, сопение, среди которых можно было различить прерывистое дыхание Глеба Кирилловича.
Брезгливо морщась и не опуская жезл, я прошла к бывшему чекисту сквозь ограду тел и сказала:
– Надо поговорить.
Седые волосы Глеба Кирилловича были всклочены. Думаю, костлявые пальцы дотянулись и до них. У пиджака наполовину оторван рукав. Взгляд фээсбэшника из-под насупленных бровей испепелял мертвецов презрением, но те сгорать не собирались, а угрюмо сопели и непонятно чем хлюпали. Я держала жезл над головой. Ладонь порядком вспотела.
– Убери этих тварей, – прошипел Глеб Кириллович.
– Понятия не имею, как это сделать, – честно призналась я. – К тому же симпатяги выполняют сейчас очень важную миссию – они помогут разговорить вас.
– Я все равно ничего не скажу.
– Вы были коммунистом?
– Я и сейчас коммунист.
– Зачем ваш отморозок Саша пытался убить меня в Лондоне?
Глеб Кириллович молчал. Я слегка повела жезлом, и стена мертвецов придвинулась. Допрашиваемый заговорил:
– Нам и в самом деле нужен Камень. Это бесценный артефакт, позволяющий предвидеть будущее. Возможно, судьбу целой страны! Заглянуть в будущее и исправить его, если что-то пойдет не так. Ты – самая подходящая кандидатура для поисков Камня. Но наш сотрудник… Саша… Он проявил самовольство. Пытался убить тебя по личным мотивам. Поверь, он сделал это без согласования с Центром. Снял крупную сумму с твоей карточки и бежал.
– Мне плевать на Сашу и на деньги. Где мои родители? Вы видели пустые могилы?
– Я знаю, что могилы пустые… – Он оглянулся на мертвецов, которые вдруг перестали бормотать и дружно загудели.
Я тоже оглянулась. С полминуты мои помощники изображали паровоз, затем вернулись в прежнее состояние.
– Может, поговорим в другом месте? – предложил Глеб Кириллович.
– Мне кажется, что другое место не создаст такого вдохновения, как это. Говорите.
– Хорошо. Это я организовал лжепохороны твоих родителей.
Жезл покачнулся в моей ладони. Стена из мертвецов вздрогнула, почувствовав слабость. Едва не накатилась на нас. Я вовремя опомнилась и сдавила стержень обеими руками.
Глеб Кириллович заметил все, но не остановился:
– Твой отец, Алена Игоревна, был специалистом в области международных операций.
– То есть? – не поняла я.
– Он был профессиональным разведчиком!.. Одним из лучших – сильным и отчаянным, умным, разносторонним. Способным выполнять уникальные миссии, которые больше никому не удавались.
– Вы говорите об Игоре Бале?
– Именно о нем. Именно!
– Как же его журналистская деятельность? – пролепетала я.
– Прикрытие. Официальная легенда, позволявшая путешествовать по странам.
Костлявая рука протянулась к моим волосам, я нетерпеливо оттолкнула ее.
– С самого начала поиски Камня Судеб стали еще одной областью противостояния КГБ и ЦРУ. С того
