Людмила притворилась, что удивлена. Она помахивала зонтиком и досадливо говорила:
– Как же так, уж все из церкви пришли. Все дома сидят, а тут на-т-ко-ся, и нету. Это вы, юный классик, так буяните, что старушке дома не усидеть?
Саша молча улыбался. Его радовал Людмилин голос, Людмилин звонкий смех. Он придумывал, как бы половчее вызваться проводить ее, – еще побыть с нею хоть несколько минут, посмотреть, да послушать.
Но Людмила не думала уходить. Она посмотрела на Сашу с лукавою усмешкою и сказала:
– Что же вы не просите меня посидеть, любезный молодой человек? Поди-ка я устала! Дайте отдохнуть хоть чуть..
И она вошла в гостиную, смеючись, ласкаючи Сашу быстрыми, нежными глазами. Саша смутился, покраснел, обрадовался, – побудет с ним!
– Хотите я вас душить буду? – живо спросила Людмила, – хотите?
– Вот вы какая! – сказал Саша, – уж сразу и задушить! За что такая жестокость?
Людмила звонко захохотала и откинулась на спинку кресла.
– Задушить! – восклицала она, – глупый! совсем не так понял. Я не руками вас душить хочу, а духами.
Саша сказал смешливо:
– А, духами! Ну, это еще куда ни шло.
Людмила вынула из сумочки распылитель, повертела перед Сашиными глазами красивый сосудик темнокрасного с золотыми узорами стекла, с гуттаперчевым шариком и с бронзовым набором, и сказала:
– Видите, купила вчера новый пульверизатор, да так и забыла его в сумочке.
Потам вынула большой флакон с духами, с темным, пестрым ярлыком – парижская Герле нова Рао-Rоsа. Саша сказал:
– Сумочка-то у вас глубокая какая!
Людмила весело ответила:
– Ну, не ждите больше ничего, пряничков вам не принесла.
– Пряничков, – смешливо повторил Саша. Он с любопытством смотрел, как Людмила откупоривала духи, и спросил:
– А как же вы их туда нальете без воронки?
Людмила весело сказала:
– А воронку-то уж вы мне дадите.
– Да у меня нет, – смущенно сказал Саша.
– Да уж как хотите, а воронку мне подайте, – смеючись, настаивала Людмила.
– Я бы у Маланьи взял, да у нее в керосине, – сказал Саша.
Людмила весело расхохоталась.
– Ах, вы, недогадливый молодой человек! Дайте бумажки клочок, коли не жалко, – вот и воронка.
– Ах, в самом деле! – радостно воскликнул Саша: – ведь можно из бумаги свернуть. Сейчас принесу.
Саша побежал в свою горницу.
– Из тетрадки можно? – крикнул он оттуда.
– Да все равно, – весело откликнулась Людмила, – хоть из книжки рвите, из латинской грамматики, – мне не жалко.
Саша засмеялся и крикнул:
– Нет, уж я лучше из тетрадки.
Он отыскал чистую тетрадь, вырвал средний лист и хотел бежать в гостиную, но уже Людмила стояла на пороге.
– К тебе, хозяин, можно? – спросила она шаловливо.
– Пожалуйста, очень рад! – весело крикнул Саша.
Людмила села к его столу, свернула из бумаги воронку и с деловито-озабоченным лицом принялась переливать духи из флакона в распылитель. Бумажная воронка внизу и сбоку, где текла струя, промокла и потемнела. Благовонная жидкость застаивалась в воронке и стекала вниз медленно. Повеяло теплое, сладкое благоухание от розы, смешанное с резким спиртным запахом.
Людмила вылила в распылитель половину духов из флакона и сказала:
– Ну, вот и довольно.
И принялась завинчивать распылитель. Потом скомкала влажную бумажку и потерла ее между ладонями.
– Понюхай, – сказала она Саше и поднесла к его лицу ладонь.
Саша нагнулся, призакрыл глаза и понюхал. Людмила засмеялась, легонько хлопнула его ладонью по губам и удержала руку на его рте. Саша зарделся и поцеловал ее теплую, благоухающую ладонь нежным прикосновением дрогнувших губ. Людмила вздохнула, разнеженное выражение пробежало по ее миловидному лицу и опять заменилось привычным выражением счастливой веселости. Она сказала:
– Ну, теперь только держись, как я тебя опрыскаю!
И сжала гуттаперчевый шарик. Благовонная пыль брызнула, дробясь и расширяясь в воздухе, на Сашину блузу. Саша смеялся и повертывался послушно, когда Людмила его подталкивала.
– Хорошо пахнет, а? – спросила она.
– Очень мило, – весело ответил Саша. – А как они называются?
– Вот еще, младенец! Прочти на флаконе и узнаешь, – поддразнивающим голосом сказала сна.
Саша прочел и сказал:
– То-то розовым маслицем попахивает.
– Маслицем! – укоризненно сказала Людмила и легонько хлопнула Сашу по спине.
Саша засмеялся, взвизгивая и высовывая свернутый трубочкою кончик языка. Людмила встала и перебирала Сашины учебники да тетрадки.
– Можно посмотреть ? – спросила она.
– Сделайте одолжение, – сказал Саша.
– Где же тут твои единицы да нули, показывай.
– У меня таких прелестей не бывало пока, – возразил Саша обидчиво.
– Ну, это ты врешь, – решительно сказала Людмила, – уж у вас положение такое – колы получать. Припрятал, поди.
Саша молча улыбался.
– Латынь да греки, – сказала Людмила, – то-то они вам надоели.
– Нет, что же, – отвечал Саша, но видно было, что уже один разговор об учебниках наводит на него привычную скуку. – Скучновато зубрить, – признался он, – да ничего, у меня память хорошая. Вот только задачи решать – это я люблю.
– Приходи ко мне завтра после обеда, – сказала Людмила.
– Благодарю вас, приду, – краснея, сказал Саша.
Ему стало приятно, что Людмила пригласила его.
Людмила спрашивала:
– Знаешь, где я живу? Придешь?
– Знаю. Ладно, приду, – радостно говорил Саша.
– Да непременно приходи,-повторила Людмила строго – ждать буду, слышишь!
– А коли уроков много будет? – сказал Саша, больше из добросовестности, чем на самом деле думая из- за уроков не притти.
– Ну вот, пустяки, все же приходи, – настаивала Людмила, – авось, на кол не посадят.
– А зачем? – посмеиваясь, спросил Саша.
– Да уж так надо. Приходи, кое-что тебе скажу, кое-что покажу, – говорила Людмила, подпрыгивая и напевая, подергивая юбочку, отставляя розовые пальчики, – приходи, миленький, серебряный, позолоченный.
Саша засмеялся.
