'...из 62 попаданий в немецкие средние танки, полученных при полигонных стрельбах с воздуха, было только одно сквозное пробитие (в броне толщиной 10 мм), одно застревание сердечника, 27 попаданий в ходовую часть, не наносящие существенных повреждений, остальные попадания снарядов дали либо вмятины либо рикошеты...' Самые лучшие (т. е. минимально - результативные) показатели были получены при полигонном обстреле легких немецких танков.
'...из 53 попаданий, полученных при выполнении 15 самолето-вылетов, только в 16 случаях было получено сквозное пробитие брони, в 10 случаях были получены вмятины в броне и рикошеты, остальные попадания пришлись в ходовую часть. При этом попадания 23-мм бронебойного снаряда в ходовую часть танка повреждений ему не наносили...' Но и при обстреле легких танков 'все 16 сквозных пробоин в броне танков пришлись на атаки под углом планирования 5-10°, высота подхода 100 м, дистанция открытия огня 300-400 м' [85, 86, 87].
А при таких условиях время ведения огня сокращается до одной-двух секунд, что было практически неприемлемо для летчиков средней квалификации.
Чем же тогда летчики люфтваффе перебили тысячу танков 6-го и 11-го мехкорпусов? Может быть, это только у нас были такие плохие самолеты и слабые пушки, а уж у немцев-то все было иначе?
Совершенно верно. Авиационные пушки немцев обладали совсем другими параметрами. На фоне нашей 23-мм пушки Волкова-Ярцева основная в июне 1941 г. немецкая авиапушка MG-FF смотрится, как ушастый 'Запорожец' на фоне 'шестисотого мерса'.
Наша ВЯ-23 изначально разрабатывалась как средство борьбы с защищенными наземными целями. Весьма тяжелое (по авиационным меркам) 66-килограммовое орудие разгоняло снаряд весом в 200 г до скорости 900 метров в секунду.
Стоявшая на вооружении немецких истребителей и штурмовиков пушка швейцарской фирмы 'Эрликон' MG-FF была гораздо меньше и в три раза легче. Но за все хорошее приходится платить. Низкий вес 'эрликона' был обусловлен малой дульной энергией (и эта пушка, и пришедшая ей на смену 'Маузер' MG-151 представляли собой крупнокалиберный пулемет, 13-мм патрон которого должен был разгонять 20-мм снаряд). Бронебойный снаряд 'эрликона' весил всего 115 г и имел начальную скорость всего лишь 585 метров в секунду, то есть обладал кинетической энергией (а именно за счет нее и происходит пробитие брони) в четыре раза меньшей, чем снаряд ВЯ-23.
'Дьявольское' орудие, разработанное Волковым и Ярцевым, настолько опередило свое время, что уже после войны под баллистику и патрон ВЯ-23 были спроектированы самоходные зенитные установки, по сей день стоящие на вооружении многих армий мира! .
Разумеется, вооружение боевых самолетов Второй мировой не ограничивалось одними только легкими малокалиберными пушками. Были еще и бомбы различных калибров (наиболее распространенными были осколочно-фугасные весом 100-250 кг). Разумеется, прямого попадания такой бомбы было достаточно для того, чтобы вывести из строя легкий или даже средний танк (тяжелый КВ, как было отмечено в донесении командира 4-й тд Потатурчева, выдерживал даже прямое попадание). Да только как, кидая неуправляемую бомбу, можно добиться этого самого 'прямого попадания', если в такую точечную и подвижную мишень, которой является танк, почти невозможно попасть даже из пушки? Точность бомбометания с обычных 'горизонтальных' (как их называли в отличие от пикирующих) бомбардировщиков очень сильно зависела от высоты полета, условий видимости, квалификации экипажа. В любом случае, попадание в круг диаметром в 200-300 метров считалось отличным результатом, доступным далеко не всем даже в спокойной обстановке учебного полигона. В бою, под огнем зениток противника, все становилось гораздо сложнее. Достаточно сказать, что многочисленные попытки разрушения мостов усилиями как советских, так и немецких бомбардировщиков чаще всего оказывались безрезультатными. Но ведь даже самый маленький железнодорожный мост гораздо больше самого большого танка. Причем мост, в отличие от танка, стоит на месте и никуда не движется.
Значительно более высокую точность бомбометания обеспечивали пикирующие бомбардировщики. Безусловно, самым удачным самолетом в этом классе был немецкий 'Юнкерс' Ju-87, этот знаменитый символ блицкрига, без которого не обходится ни один фото-кино-телесюжет о начале войны. Пилотируемый опытным и физически выносливым летчиком (перегрузка на выходе из пикирования доходила до 5-6 единиц) Ju-87 мог обеспечить точность бомбометания плюс-минус 30 метров.
Это великолепный - для борьбы с пехотой, артиллерией, автомобильными колоннами противника - показатель. Но для поражения среднего танка, а тем более тяжелого советского КВ с его 90-мм броней, недостаточно было уложить бомбу в 30 метрах от цели. Нужно именно прямое попадание, добиться которого даже пикирующий 'Юнкерс' мог только по редкой случайности. Что и подтверждается докладами самих немецких летчиков: '...в течение 4 октября Ju-87 совершили 202 боевых вылета в районе Брянск - Спас- Деменск, уничтожив 22 танка, 450 автомобилей и 3 хранилища топлива... 7 октября Ju-87 из StG2 группами по 25-30 самолетов беспрерывно атаковали окруженные войска..., в течение одного дня они уничтожили около 20 танков, 34 орудия и около 650 автомобилей...' Достоверность этих цифр такая же, как и у всех прочих военных сводок (приписки в отчетах люфтваффе цвели буйным махровым цветом), но стоит обратить внимание на соотношение 'уничтоженных в отчете' танков и автомобилей.
Вторая мировая была танковой войной. И обе стороны, разумеется, старались как-то повысить 'противотанковые возможности' своей боевой авиации.
К началу Курской битвы в Советском Союзе было развернуто серийное производство и отработана тактика применения ПТАБов - крохотных (весом в 1,5 кг) противотанковых авиабомб с кумулятивным зарядом, способным прожигать 60-мм броню (разработана в ЦКБ-22 под руководством И. А. Ларионова). Штурмовик Ил-2 брал в полет 192 ПТАБа в 4-х кассетах (по 48 штук в каждой). При сбрасывании с высоты 200 м общая площадь поражения занимала полосу 15х190 метров, в которой теоретически обеспечивалось гарантированное уничтожение любой бронетехники вермахта .
Немцы пошли совершенно другим путем. Они сняли с пикирующего 'Юнкерса' все бомбодержатели и подвесили под фюзеляжем огромную (по авиационным меркам) 37-мм зенитную пушку 'Флак-18', которая теоретически могла пробить специальным снарядом с карбид-вольфрамовым сердечником броню советской 'тридцатьчетверки'.
В первые дни грандиозного сражения под Орлом и Курском обе стороны отчитались о невероятном успехе в применении новых вооружений.
7 июля стянутые к 'курской дуге' все три эскадры пикировщиков (StG1, StG2, StG77) выполнили 946 боевых вылета, уничтожив при этом 44 советских танка, 20 орудий и 50 автомашин.
8 июля, выполнив 889 вылетов, немецкие штурмовики уничтожили 88 танков, 5 орудий и 40 автомашин. Таким образом, эта рекордная за всю войну эффективность применения противотанковой авиации дошла до уровня советских стандартов в 10 вылетов на один уничтоженный танк.
Массовое и фактически внезапное применение ПТАБов дало (судя по отчетам, дало!) еще более потрясающий результат. Летчики-штурмовики 3-го и 9-го авиакорпусов к исходу дня 6 июля доложили об уничтожении или повреждении ПТАБами до 90 единиц бронетехники противника. Утром 7 июля на обоянском направлении 1-й штурмовой авиакорпус двумя группами по 46 и 33 самолета нанес удар по очень крупному (до 350 единиц) скоплению танков противника.
Дешифровка фотоснимков поля боя показала наличие 200 (!!!) подбитых немецких танков и САУ.
По другим отчетам, танковая дивизия СС 'Мертвая голова' якобы потеряла от ударов с воздуха 270 единиц бронетехники (танков, САУ и бронетранспортеров). Правда, всего в этой дивизии накануне Курской битвы числилось 130 танков, в том числе - 15 'Тигров'.
Уменьшив цифры в отчетах в четыре-пять раз (в противном случае нам придется признать, что в танковом сражении под Прохоровкой с обеих сторон участвовали только призраки танков), мы приходим к выводу, что результативность борьбы авиации с танками к концу войны все же значительно выросла. Но до перелома в противоборстве самолета с броней было еще очень далеко.
Опомнившись от первого шока, немецкие танкисты перешли к действиям в рассредоточенных походных и боевых порядках, что сразу же снизило эффективность применения ПТАБов.
А немецкое 'чудо-оружие' (пикирующий самолет с зенитной пушкой на борту) требовало пилота с исключительно высокой летной (выходить из пикирования надо было на высоте в 400-500 м, т. е. за две-три секунды до столкновения с землей) и стрелковой подготовкой. Не приходится удивляться тому, что в целом потери советских средних танков распределились за всю войну следующим образом: от огня артиллерии
