дело?
На уроке из-за пустяка накричала на Макарову, а дома, обнаружив дырку на колготках, разрыдалась неожиданно для самой себя.
К вечеру я была в панике. Говорила же мне Иза… Недолго думая, набрала ее телефон.
– Ах ты пропащая душа! – обрадовалась Иза, и по голосу я догадалась, что с коттеджами обошлось. – Когда придешь, новая русская?
– Иза, можно завтра?
– Я после обеда работаю, заходи. Мальчишкам привет. Как они с новым папой?
В поликлинику я шла на ватных ногах: боялась подтверждения догадок, пугала Изина ирония– она была мастерица по этой части.
– На ловца и зверь бежит! – интригующе приветствовала меня подруга. – Минутку подожди, – она выскочила из кабинета и, быстро вернувшись, заговорила с насмешливой улыбкой: – У меня к тебе коммерческое предложение. Еще одно. Что получилось из первого, всем хорошо известно.
– Иза, может, посмотришь вначале? – взмолилась я.
– Ты что, плохо себя чувствуешь?
– Знаешь, неважно.
– Если и неважно, это не по моей части, – удовлетворенно сообщила Иза, снимая перчатки после осмотра и направляясь к раковине. – Сейчас давление померим… О, так и есть: сто на шестьдесят… не годится такое дело… выпишу тебе 'витамины. – Она склонилась над бланком рецепта и продолжала профессиональным тоном: – Прогулки перед сном, фрукты, положительные эмоции.
– Иза, выпиши, пожалуйста, какие-нибудь контрацептивы… – попросила я.
– Не только выпишу, но и дам на пробу. – Она порылась в ящике стола и достала таблетки. – Вот смотри – схема приема. – И снова углубилась в писанину, но вдруг поинтересовалась: – А он ребенка не просит? Булыжная сказала: у него нет детей, а лет ему уже сорок…
– Не просит. По крайней мере, пока…
– Ну и радуйся, что пока. А там видно будет! – подвела Иза итог разговору и начала о своем.
Речь конечно же шла об очередной пациентке. Ленка Власова такая. Иза знала ее сот-ню лет: пришла на работу молодым специалистом и чуть ли не на первом приеме – Ленка, восемнадцатилетняя студентка художественного училища, рыдала у нее в кабинете, узнав, что беременна. Иза уговорила ее рожать, за что Ленка ей до сих пор благодарна.
Она родила девочку и назвала Катей, потому что это имя нравилось Изе. А теперь Катя вышла замуж и тоже родила девочку. А Ленка как раз встретила свою главную любовь.
– Ну, вроде как ты. Только, в отличие от твоего Давида, он не новый русский. Художник-иллюстратор. Теперь представь: квартира – крошечная двушка. И в ней: зять, дочка, внучка и любимый муж. Бессонные ночи, теснота, крики.
Больше всего Ленка боялась двух вещей: навсегда испортить отношения с дочкой и потерять творческую форму. Решили снять квартиру.
– А я при чем?
– Так ты можешь сдать!
– Я?
– Им как раз в этом районе надо и окнами на север.
– Почему на север? – удивилась я.
– Чтобы в течение дня не менялось освещение. Ленка маслом картины пишет. Ну, позвать ее?
На Ленке были светло-голубые, почти белые, джинсы и бордовый свитер в стиле кантри. Лет я бы ей дала тридцать. А, между тем, она уже бабушка.
– Понимаете, – у нее был резковатый голос и слишком длинная челка, которую она то и дело откидывала со лба, – мы пробовали через агентство. Но им надо комиссионные заплатить. Это месячная стоимость квартиры. Нам не осилить.
– Оставь ключи, Марин, – попросила Иза. – Лена вечерком зайдет, посмотрит.
– А Давиду говорить? – окончательно растерялась я.
– Да какое его дело?! Квартира-то чья? А тебе лишние деньги не помешают…
В общем, к Изе я шла с одной проблемой, а вышла от нее с другой!
Дениса дома не оказалось. А жаль: можно было бы посоветоваться. За последнее время он стал совсем взрослым. Илюшка сидел в столовой и громко, на всю квартиру, повторял правило: «Прилагательные изменяются по родам…» Олег валялся в гостиной перед телевизором. Я присела рядом и некоторое время тупо пялилась в экран.
С кем поговорить? Мама ужаснется. Ее нервы не выдержат калейдоскопа перемен. Да и ничего конструктивного не предложит – одни эмоции.
Позвонила Аньке.
– А я болею. – Она грустно улыбнулась в трубку. – Простудилась.
– Температура?
– Сегодня получше. Я в магазин пошла. Возвращаюсь домой, а навстречу мне…
