почве, но они немедленно должны были подчиниться влиянию чужого племени, германского, которое действовало с помощью римских начал, усвоенных им на почве Империи. Это могущественное влияние чуждой народности, против которого славянская народность не могла выставить сильного сопротивления, нанесло при самом начале решительный удар самостоятельности западных славян во всех отношениях, при самом начале условило их будущую судьбу. Но влияние германского племени прекратилось Польшею, не могло достигнуть России вследствие самой ее отдаленности, уединения; свободная от влияния чуждых племен, Русь могла сохранить свою славянскую народность; она приняла христианство от Византии, которая вследствие этого обнаружила сильное влияние на жизнь юного русского общества, но это влияние не было нисколько вредно для славянской народности последнего, потому что Восточная империя по самой слабости своей не могла насильственно втеснять русскую жизнь в формы своего быта, навязывать русским свой язык, высылать к ним свое духовенство, свои колонии; византийская образованность действовала не чрез свой собственный орган, но чрез орган русской народности, чрез русский язык, и таким образом вместо удушения, содействовала только к утверждению славянской народности на Руси; Греция обнаруживала свое влияние на Русь не во столько, во сколько сама хотела обнаружить его, но во столько и в таких формах, в каких сами русские хотели принимать ее влияние; ни светская, ни духовная власть Восточной империи не могли иметь решительного влияния на явления древней русской жизни, не могли выставить начала, равносильного господствовавшим в ней началам, которые потому и развивались свободно и независимо; византийские государственные понятия, проводимые на Руси чрез духовенство, могли только тогда способствовать окончательному сокрушению некоторых форм жизни, когда эти формы были уже решительно поколеблены вследствие внутренних причин. Безопасная от насильственного влияния империй Римско-Греческой и Римско-Германской, древняя Русь была безопасна от насильственного влияния и других соседних народов: Польша и во времена могущества своего постоянно сдерживалась Западом, принуждена была постоянно смотреть в ту сторону, притом же силы двух юных государств были одинаковы, Польше не удалось утвердить своего влияния на востоке и при Болеславе Храбром, тем менее она могла иметь средств к тому после его смерти. Дикие литовцы и ятвяги могли только беспокоить русские границы своими набегами. В Швеции вследствие появления там христианства началось разложение древних языческих форм жизни, сопровождаемое внутренними волнениями, уничтожившими для народа и князей его возможность действовать наступательно на соседние страны. С Востока, от степей Азии, нет так же сильных напоров, могущих вырвать с корнем основы новорожденного общества, как некогда наплыв гуннский уничтожил в этих странах владение готов. Так с самого начала уже оказывалось, что из всех славянских государств одному русскому суждено было самостоятельное существование в Европе.
В заключение мы должны обратиться к вопросу, который так долго господствовал в нашей исторической литературе, именно к вопросу о норманском влиянии. Участие скандинавских племен, или варягов, в начальном периоде нашей истории, несомненно, ясно с первого взгляда. Первоначально областью Русского государства был путь от варягов в Грецию и бесспорно, что этот путь открыт варягами задолго до половины IX века; бесспорно также, что явление, знаменующее в истории Северо-Восточной Европы половину IX века, соединение северных племен славянских и финских под одну власть, произошло вследствие столкновения этих племен с племенем скандинавским вследствие владычества варягов в этих странах. Первые призванные князья были из рода варяжского, первая дружина состояла преимущественно из их соплеменников; путем варяжским движутся северные князья на юг; в борьбе с югом, с греками, восточными степными варварами, Польшею русские князья постоянно пользуются варяжскою помощию; варяги - первые купцы, первые посредники между Северною и Южною Европою и Азиею, между славянскими племенами и греками, они же главным образом посредничают и при введении христианства в Русь. Но при этом должно строго отличать; влияние народа от влияния народности: влияние скандинавского племени на древнюю нашу историю было сильно, ощутительно, влияние скандинавской народности на славянскую было очень незначительно. При столкновении двух народов, при определении степени их влияния одного на другой должно обратить прежде всего внимание на следующие обстоятельства: один народ господствует ли над другим, один народ стоит ли выше другого на ступенях общественной жизни, наконец, формы быта одного народа, его религия, нравы, обычаи резко ли отличаются от форм быта другого, религии, нравов, обычаев?
Мы видим, что у нас варяги не составляют господствующего народонаселения относительно славян, не являются как завоеватели последних, следовательно, не могут надать славянам насильственно своих форм быта, сделать их господствующими, распоряжаться как полновластные хозяева в земле. Мы видим, что при Владимире в советах о строе земском подле бояр являются старцы, следовательно, если мы даже предположим, что сначала, тотчас после призвания, дружина преимущественно состояла из варягов, то ее влияние не могло быть исключительно, потому что перевешивалось влиянием старцев, представителей славянского народонаселения; что было в стольном городе княжеском, то самое должно было быть и в других городах, где место князя занимали мужи княжие. Варяги, составлявшие первоначально дружину князя, жили около последнего, так сказать, стояли подвижным лагерем в стране, а не врезывались сплошными колониями в туземное народонаселение; многие из них оставались здесь навсегда, женились на славянках, дети их были уже полуварягами только, внуки - совершенными славянами.
Варяги не стояли выше славян на ступенях общественной жизни, следовательно, не могли быть среди последних господствующим народом в духовном, нравственном смысле; наконец, что всего важнее, в древнем языческом быте скандинаво-германских племен мы замечаем близкое сходство с древним языческим бытом славян; оба племени не успели еще выработать тогда резких отмен в своих народностях, и вот горсть варягов, поселившись среди славянских племен, не находит никаких препятствий слиться с большинством.
Так должно было быть, так и было. В чем можно заметить сильное влияние скандинавской народности на славянскую? В языке? По последним выводам, добытым филологиею, оказывается, что в русском языке находится не более
