известия. Велено было посылать купеческих детей для обучения сперва в Ригу и в Ревель, а потом и за границу. Относительно нравов и обычаев замечательно распоряжение императрицы о надзоре за кулачными боями, потому что бойцы позволяли себе бить противников ножами, камнями и бросать песок в глаза.
В силу постановления Петра Екатерина имела право назначать себе в преемники кого ей было угодно. Большая часть знати и народ были за великого князя Петра Алексеевича. На его сторону стал и могущественный Меншиков, потому, что поссорился с герцогом голштинским, которого супругу Анну Петровну хотела видеть на престоле противная Петру партия. Чтобы обеспечить свое положение при Петре, Меншиков уговорил императрицу дать согласие на брак его дочери с великим князем. Партия Анны Петровны подверглась сильной опале: глава ее Толстой был сослан в Соловки. Екатерина скончалась 6 мая 1727 года, и Петр был провозглашен императором.
ГЛАВА XLII
1. Меншиков. Меншиков перевез молодого императора из дворца в свой дом, приставил к нему своих родных и людей надежных. Немедленно Петр назвал Меншикова генералиссимусом и обручился с ею дочерью княжною Марьею Александровною, несмотря на то что двенадцатилетпему жениху вовсе не нравилась шестнадцатилетняя невеста. В письмах к императору Меншиков называл его сыном, подписывал «ваш отец», велел внести в календарь вместе с особами императорской фамилии свое имя и имена членов своего семейства; хотел женить своего сына на cccipe императора великой княжне Наталье Алексеевне.
Тяжелый и прежде для всех своим высокомерием, Меншиков стал невыносим теперь, когда сделался правителем полновластным. Но враги Меншнкова не имели средств свергнуть ei о явно и должны были пито подкапываться под нею. Воспитателем молодого императора был вице-канцлер Остерман, помощником его - гофмейстер князь Алексей Григорьевич Долгорукий; сын Долгорукого, шестнадцатилетний князь Иван Алексеевич, пользовался сильною привязанностью молодого императора, был неразлучным ею товарищем, и он-то успел вооружить Петра против Меншикова. Падение последнего было ускорено опасною болезнию его, которою воспользовались враги.
Когда правитель выздоровел и начал распоряжаться всем по-прежнему, ничего не подозревая, то вдруг 6 сентября 1727 года император объявил, что он не будет более жить в доме Меншикова, а в летнем дворце; 8 сентября бывшему правителю объявлен был арест и отлучение от всех дел, а 9-го велено снять с Меншикова все чины и ордена и отправить на безвыездное житье в Ораниенбург, город Рязанской губернии, ему принадлежавший; имение оставлено за ним.
2. Долгорукий. Правитель пал; немногие жалели об нем. «Прошла и погибла суетная слава прегордого Голиафа, - писал одил современник другому, Пашков Черкасову,- прошла и погибла суетная слава прегордого Голиафа, которого Бог сильною десницею сокрушил, все тому сильно рады, и я, многогрешный, сланя св. Троицу, пребываю без всякого страха; у нас все благополучно и таких страхов теперь ни or кого нет, какие были при князе Меншикове».
Но скоро обнаружились явления, которые могли заставить пожалеть и о Меишикове. Тотчас по удалении последнего импераюр объявил себя совершеннолетним, объявил, что будет присутствовать в Тайном Совете и заниматься делами правления, но все это осталось обещаниями только; учение было прервано, занятия правительственные были не по летам, и одни удовольствия стали исключительным занятием молодого государя. Долгорукие овладели волею Петра; воспитатель его Остерман скоро потерял всякое влияние, его наставления казались скучны: однажды Осгерман приступил к Петру с упреками, говорил, что через несколько лет государь сам велит отрубить ему голову, если он теперь не станет указывать ему на ту пропасть, к которой он стремится, и что он, Остерман, оставляет должность воспитателя. Петр растрогался, бросился к нему на шею и умолял не покидать его, но к вечеру возобновил прежний образ жизни.
Петр чувствовал врожденную ненависть к морю и кораблям, страстно любил охоту и с удовольствием последовал совету тех, которые уговаривали его переехать в Москву (9 января 1728 года). Иностранцы, Остерман с товарищами, смотрели с ужасом на этот переезд, видя в нем шаг к унижению дел Петра Великого, но они напрасно беспокоились: людям, окружавшим Петра II, было не до древней или новой России, а только до личных своих выгод. Тот же самый Пашков, который так радовался свержению Меншикова, должен был теперь писать к тому же другу своему Черкасову: «Новые временщики произвели такую смуту, что мы с опасением бываем при дворе, один другого боится, а крепкой надежды нигде нет».
Некоторые стали тужить о Меншикове; явилось подметное письмо, в котором старались выставить достоинства бывшего правителя и его необходимость для поправления дел; Меншикова за это ведено было переместить из Ораниенбурга в Сибирь, в Березов. Заславши Меншикова в Сибирь, Долгорукие спешили следовать его примеру; они не допускали никого к императору: царица-бабка Лопухина, освобожденная по восшествии на престол внука и перевезенная в Москву, не могла говорить с государем наедине; стали увозить его из Москвы на охоту, и эти отсутствия продолжались по нескольку дней, иногда по нескольку недель; после охоты за роскошным и шумным обедом веселили государя похвалами его ловкости и искусству в стрельбе, перечисляли удачи, радовали планами новых поездок; о делах государственных не было и помина.
В сентябре 1729 года император выехал из Москвы в сопровождении семейства Долгоруких и возвратился не ранее ноября; в это время он дал согласие Долгоруким жениться на Екатерине, дочери князя Алексея, сестре своего любимца. 30 ноября было совершено торжественное обручение. Но это было последнее торжество Долгоруких: император стал видимо тяготиться их опекою, не видался с своею невестою, начал сближаться с Остерманом. Когда тетка его цесаревна Елисавета Петровна жаловалась ему, что она терпит во всем большую нужду, то Петр отвечал: «В этом не я виноват, мои приказания не исполняются, но я найду средства разбить мои оковы».
В самом семействе Долгоруких господствовало сильное несогласие; ждали переворота; он произошел, но не так, как надеялись. 6 января 1730 года император простудился при обряде водоосвящения; открылась оспа, и 19 числа Петр скончался.
3. Дела внешние. Из дел внешних в царствование Петра II вначале занимал вопрос курляндский: здесь по смерти мужа царевны Анны Иоанновны Фридриха Вильгельма правил престарелый и бездетный дядя его Фердинанд.
Курляндцы хотели провозгласить его преемником знаменитого Морица Саксонского, побочного сына польского короля Августа II; поляки с своей стороны хотели присоединить Курляндию к своему государству; но Россия воспрепятствовала и тому и другому.
С Пруссиею заключен был договор в случае смерти короля Августа II польского действовать заодно относительно избрания ему преемника. Австрия и Пруссия предлагали разделение Польши. В Азии граф Рагузинский заключил договор с Китаем на реке Буре; выговорено было свободное отправление торговли на пограничной черте в двух местах: в русской слободе Кяхте и в китайской Маймачине; выговорено право отправлять каждые три года караван в Пекин и там торговать беспошлинно, право держать в Пекине 4 духовных лица и 6 молодых людей для изучения китайского языка.
4. Дела внутренние. При Екатерине I, как мы видели, городовые магистраты были подчинены воеводам, а при Петре II, еще при Меншикове, уничтожен Главный магистрат; для суда между петербургскими купцами велено быть троим выборным; иностранных же купцов приказано ведать в Коммерц-коллегии.
Под председательством Остермана учреждена была еще предложенная при Екатерине комиссия о коммерции: правительство объявило, что купцы целым городом или поодиночке могут через губернаторов и
