— Ничего не могу тебе посоветовать, Кобби, пока ты все не расскажешь.
А не хочешь — пошел к черту.
Он схватил мой рукав и повис на нем.
— Нет, Майк' не надо... Я все скажу, только я ничего не знаю. Я просто что-то почувствовал. Насчет Рыжей. Прошлым вечером видел в городе кое-каких людей. Не местные. Они приезжали сюда прежде, когда были неприятности, и после этого исчезло несколько парней. Ясно, зачем они явились — за мной... и за тобой, возможно.
— Продолжай.
— Существует рэкет, понимаешь? Мы платим за защиту, и платим немало.
Пока мы платим, все идет гладко. Но, черт побери, кто-то видел, как я с тобой болтаю, и вот...
— Как они узнали, что ты мне говорил?
Лицо Кобби стало мертвенно-белым. — Кого это волнует? Я связан с тобой, а ты связан с этой, Рыжей!.. Почему она не сдохла раньше?!
Я ухватил его за рубашку и подтащил к себе.
— Заткнись, — процедил я сквозь зубы.
— Ах, Майк, я не хотел... Я только пытаюсь рассказать...
Я отпустил его, и он попятился назад, вытирая лоб рукавом. В слезинке, покатившейся по щеке, блеснул лучик света.
— Я не хочу умирать, Майк. Ты можешь что-нибудь сделать?
— Не исключено.
Кобби с надеждой посмотрел на меня и облизал пересохшие губы.
— Да?
— Думай, Кобби, думай. Думай о парнях, которых ты видел. Кто они такие?
Морщины на его лице углубились.
— Убийцы. Мне кажется, из Детройта.
— На кого они работают?
— Наверно на того, кто заправляет всем рэкетом.
— Имена, Кобби.
Он беспомощно покачал головой.
— Я маленькая сошка, Майк. Откуда мне знать? Каждую неделю я передаю четверть выручки парню, который передает ее дальше по цепочке. Я даже не хочу знать. Я... я боюсь, Майк. Ты единственный, к кому я могу обратиться.
От меня теперь будут шарахаться, как от чумы.
— Кто-нибудь знает, что ты здесь?
— Ни одна живая душа.
— А домохозяйка?
— Я не представлялся. И ей все равно. Как ты нашел меня, Майк?
— Не беспокойся, этим способом твои знакомые не воспользуются. Вот что нужно тебе сделать: сиди тихо из комнаты носа не высовывай, даже на лестницу. И к окну не подходи и убедись, что двери заперты.
Кобби схватил мою руку, глаза его расшились.
— У тебя есть план? Ты думаешь, я смогу выбраться?
— Посмотрим... Еды достаточно?
— Консервы и две бутылки пива.
— Хватит. Запоминай: завтра вечером ровно в девять тридцать ты должен отсюда выйти. Спускайся по улице, заверни направо и иди себе, будто ни в чем не бывало. Здоровайся с каждым знакомым. Только все время иди. Понял?
Маленькие капли пота выступили у него па лбу.
— Господи, ты хочешь, чтобы меня убили? Я не могу...
— Тогда тебя пристукнут здесь... если не подохнешь раньше с голоду.
— Нет, Майк я не возражаю! Но, боже, идти по улице!..
— Ты согласен? У меня нет времени, Кобби.
Он рухнул в кресло и закрыл лицо руками.
— Д-да. Да. В девять тридцать. — Его голова дернулась, на глазах навернулись слезы. — Что ты придумал!? Ты можешь мне сказать?
