– Я не поверила, когда услышала о происшедшем, – она с размаху плюхнулась в выросшее из пола кресло. – На моей памяти сервиссистемы не выкидывали подобных номеров.
– Они и не выкидывали, – заверил я.
– Что это было?
– Вирус.
– Ты уверен? Я усмехнулся…
– Пошли прогуляемся…
Ясно было, куда она мне предлагала прогуляться. Пристроиться в истребителе… Контрразведчики так и не приспособились слушать нас там,
– Равване, – сказала она, когда мы заняли там свои места,
– С чего ты решила?
– Они мастера взламывать укрепления противника. А эти укрепления напичканы самой совершенной электроникой. Если кто-то и мог запустить такой убийственный вирус, то только они.
– Они хорошо постарались.
– В трудолюбии им не откажешь. Адаптировать такой вирус к компсистеме корабля – это очень трудоемкая задача, – сказала Талана.
– Но Вольген справился.
– Он отличный специалист…
Вольген… Да, это был он. Он стоял на галерее и любовался нашими мучениями. Он не мог пропустить такого зрелища – заживо сгорающего врага.
– И что мне теперь делать? – спросил я.
– Не знаю, – Талана вздохнула. – Требовать расследования? Вряд ли мы что-то докажем. Кроме того, у нас слишком трепетно относятся к таким ценным союзникам, как равване.
– Есть проблема, – вдруг каким-то отсутствующим голосом произнес я. – Проблема будет решена.
– Серг! – воскликнула Талана. – Не наделай глупостей!
– Глупостей не будет. Проблема будет решена, – мне казалось, что говорит кто-то за меня.
– Серг. Мы что-нибудь придумаем
– Не надо. Я решу все сам. *** Я на несколько часов с головой ушел в работу с компом, создавая защиту от постороннего воздействия в каютах – моей, Корвена и Таланы. Я был уверен, что Вольген не отступит, будут еще покушения. Но не сейчас. Он выждет момент. Он готовился слишком долго. И чтобы новая атака была удачнее прежней, потребуется достаточно серьезная подготовка.
А что буду делать я? На этот вопрос у меня пока ответа не было…
Я заснул, заблокировав доступ в каюту для посторонних.
В сон провалился почти моментально… И попал во власть привычных кошмаров. Меня крутило и душило. Я распадался на части и без особого успеха пытался собрать себя воедино. Мне было больно и тяжело. Снова был коридор с закрытой дверью в конце. Были трудноуловимые отзвуки странных мыслей. Вставали перед глазами мрачные картины чужих неуютных земель. Все перемешалось. Хотелось вырваться из этого круга, и не удавалось. Сон крепко держал меня в своих удушающих объятиях. Потом меня выкинуло в холодное безмятежное море, и я ощутил блаженство спокойствия… И тут проснулся…
Точнее, проснулся не совсем я.
Наваждение! Я осознавал себя Сергом Кронбергшеном. И вместе с тем кто-то (или что-то) завладел моей волей У меня щелкало внутри и механический голос отдавался в каждой клеточке тела: «Есть проблема. Проблема будет решена».
Я стал посторонним наблюдателем. А этот кто-то все высчитывал и просчитывал. Он был жутко рационален. И отлично умел раскладывать по полочкам – что важно, а что нет…
Я (или НЕКТО) отлично знал, что нахожусь под наблюдением контрразведки. И что надо действовать очень осторожно… Но действовать надо… Надо действовать. Действовать.
Я встал. Воздух в каюте был какой-то морозно четкий. Я уселся напротив сферы индивидуального компа.
Без особого труда сознание вошло в контакт с фантомной сферой. Этот НЕКТО необычайно умело орудовал в ней. Он зациклил информационные потоки, и теперь контрольные устройства будут исправно передавать картинку – лейтенант Кронбергшен отрывается от компа, ложится на кушетку и дрыхнет без задних ног. Он вообще готов дрыхнуть долго после шока…
Они думают, что я дрыхну. У меня же много дел. Работа с фантомной сферой не закончена… Почему равване решили, что их оружием могут воевать только они?
Я попал в нужный информпоток Вывел изображение, дал голографическую разверстку. И увидел Вольгена.
Он тоже сидел в одиночестве перед сферой индивидуального компа, что-то колдовал. Злой, угрюмый…
Ну, Вольген, пришла пора платить…
Во мне волной поднялось мстительное торжество. Потом на секунду холодом сковало совершенно неуместное раскаяние. Но все чувства были сметены холодной чужой мыслью: «Есть проблема. Проблема будет решена».
