Горят полицейские роботы-танки. Появляются спецотряды. Рыцари двадцать второго века – в защитных комбезах с эластусилителями, с полицейскими ослабленными разрядниками и ЭМ-оружием с пластмассовыми пулями. Взбухают, плывут над улицами розовые бутоны парализующего газа, и часть толпы валится без чувств. У других есть защитные средства. Значит, акция не спонтанная. Она спланирована и развивается по сценарию.
Следующие кадры – полицейские силы зачищают город. В участке – толпа задержанных. Один, сгорбившись, ошалело рассматривает свои руки, наверное, не понимая, как они могли творить такое. Другие просто подавлены, в оцепенении. Им не верится, что ещё недавно были частичкой все сметающей толпы.
ВОТ ОН, ПСИХОЭКОЛОГИЧЕСКИЙ КРИЗ ВТОРОГО УРОВНЯ!
Событие редкое, малопонятное и катастрофическое.
– Во время беспорядков, – мило улыбаясь, сообщает дикторша, – погибло триста пятьдесят шесть человек и ранено около трёх тысяч. Потери среди сил полиции составили пятьдесят семь человек. Это крупнейшее волнение в Индии за последние восемь лет…
– СТ, отбой.
СТ-окно захлопнулось.
Наверное, Чаев всё же прав. Дела наши неважные…
Полёты над Москвой разрешены только машинам специального назначения – полицейским, санитарным, служб городского обеспечения. А так же МОБСа. При помощи вертолёта путь до Лубянки сокращался всего лишь минут на десять, но важен не результат, а знак внимания. Уважает, родная контора. Прислали «Пчелу» и строгого, с каменным лицом капитана-сопровождающего.
Так уж повелось, что с начала двадцатого века комплекс зданий на Лубянке оккупировали спецслужбы. Менялись их названия, они то набирали силу, то о них начинали вытирать ноги все, кому не лень Но место их расположения оставалось неизменным. Дислокация оставалась. Правда, сегодня здесь были только хозяйственные, административные управления, а также руководящий аппарат. В центре Москвы нелегко обеспечить необходимый для оперуправлений уровень безопасности. Например, главная база моего родного Управления психоэкологии затерялась в парковой зоне в Медведково.
Управление государственной стабильности устроилось в районе Подольска. Технари же вообще расползлись по всему городу и области.
Я шёл по старинным коридорам, ощущая тепло и холод, исходящие от контрольных и защитных киберсистем. Здание было напичкано ими, но явно недостаточно. Думаю, при необходимости я бы смог пройти без пропуска в любое помещение.
Вот и кабинет Веденеева. Ровно одиннадцать. Генерал первого ранга любит пунктуальность.
Став министром, он не сменил кабинет. Двухтумбовый резной стол, деревянные старинные стулья, тяжёлые портьеры, защищающие от солнечного света, на стенах – галерея портретов предшественников Веденеева. Начиная с самых давних – Столыпина и Дзержинского и кончая более поздними – Ибрагимовым и Никифоровым, чья чёрная слава может потягаться со славой легендарного вампира Лаврентия Берии. Чёрные тени прошлого. Что они для Веденеева – пример для подражания, напоминание, предупреждение? Не знаю. Веденеев – человек-загадка. Даже суперу нелегко проникнуть в его суть, в помыслы. Он – один из уникальных типажей, которые время от времени возникают в недрах этого ведомства.
Веденеев сидел в кресле в углу кабинета, перед ним стоял его любимый стакан в серебряном подстаканнике, наполненный чаем. Генерал был невысок, невыразителен, выглядел слегка рассеянным. Напротив него устроился высокий седой мужчина со слегка раскосыми глазами – начальник управления психоэкологии и мой добрый товарищ Анатолий Ким.
Веденеев, поздоровавшись, кивком указал мне на третье, довольно-таки неудобное, кресло. Строгая секретарша принесла ещё один стакан чая – тоже в подстаканнике.
– Ну что, к делу? – Веденеев посмотрел на меня. – Как человек, некогда имевший отношение к нашей организации, – в голосе я уловил приличный заряд иронии, – вы, Александр, представляете, с какой неохотой мы идём на сотрудничество с другими силовыми структурами. Мы предпочитаем все проблемы решать сами.
Ещё бы мне не знать этого.
– Но положение складывается достаточно угрожающее. Специалисты из Асгарда дальше нас ушли в понимании как психологии отдельного человека, так и процессов в обществе. Отстоять моё мнение о необходимости участия в расследовании супера стоило немалых трудов. Вы имеете представление о возникшей ситуации?
– Самое общее, – незачем мне было говорить, что Асгард обладает практически полным объёмом информации. – Полюбовался сегодня по СТ на Делийские события.
– Дели, – усмехнулся Ким. – Да это просто невинные забавы.
– За последние полгода на Земле семь писхоэкологических кризов второго уровня, – сообщил Веденеев. – Не мне вам объяснять, что раньше два в год считались уже чем-то из ряда вон выходящим.
– Да, многовато.
– Из них два – у нас. Два у немцев. Теперь уже два в Индии. Одно – в Чёрных Штатах. Кроме того, восемьдесят девять происшествий третьего уровня. Остальных – не считано.
– М-да.
– Ещё немного – и можно будет говорить о психоэкологической катастрофе. Мы не знаем её причин.
– Пытались выяснить?
– Пытались. Во время этих выяснений и при ликвидации последствий кризов погибло двадцать шесть наших сотрудников. Двадцать шесть.
