распростёртые тела – Джума Хайкел – убийца со стажем. Правда, Джума? Джума что-то промычал.
– Давно мечтал увидеть тебя, грязь, в такой позе, – командор ткнул Джуму носком ботинка в бок и направился дальше. – О, Раймонд Эверс – глава уличных торговцев наркотиками в полисе. Две судимости и пятьдесят шесть арестов. Почему-то решил, что правосудие к нему не относится. У него были основания так считать. Судьи почему-то испытывают к нему излишние симпатии. Правда, Эверс?
– Лягаш поганый, – прошипел Эверс и заработал от одного из спецназовцев удар прикладом ЭМ- автомата по хребту.
– О, а это Марк Сидоров, – Дамиани присел на колено около широкого в кости, седовласого мужчины. – Правая рука Донга.
Он усадил Марка Сидорова в кресло рядом с разнесённым шальной пулей сенсоргенератором.
– Спустился к подданным, с небес на землю? – спросил командор Дамиани.
– Не выделывайся, Марсель, – довольно злобно прошипел Марк Сидоров. – Хотите новую заварушку – получите. И каждому по заслугам воздаётся.
– Считаешь, напугал? – не менее зло посмотрел на него командор.
– Конечно. О детях своих подумай. О жене. Война такое дело – никого не щадит.
– Марк, ты меня не узнаешь? – я взял стул и уселся рядом с Сидоровым.
– Ещё одна лягавая сука.
Он прищурился, оглядывая меня с кривой циничной улыбкой.
– Мы с тобой встречались лет десять назад. В Милане, – сказал я. – Тогда-тебя звали Клаус Рикард.
Его улыбка тут же потускнела.
– А я ведь тебя искал, – произнёс я, в упор разглядывая его. – Долго. А ты схоронился на Марсе.
– Рудольфе, – ошарашенно прошептал он.
– Да, когда-то звали меня так. За тобой неоплаченный долг, Клаус.
– Да пошёл ты в задницу.
Я не поверил своим глазам, когда просматривал данные на помощников Донга. Десять лет назад наше управление и Европол проводили совместные мероприятия по ликвидации отлично законспирированной сети одного из Больших Кланов. Тогда от руки Клауса Рикарда – ныне Марка Сидорова – погиб мой добрый друг майор Клыков. Притом погиб нелегко, мучительно. С того времени мне очень хотелось повстречать его убийцу. Но тот как сквозь землю провалился. Его сообщники утихомирились на кладбище или в центрах социальной реабилитации. А он сумел вывернуться. Я надеялся, что его пристрелили в разборках, хотя и жалел, что погиб не от моей руки. Но он выжил.
– Эту войну, считай, не пережил, бедняга, – недобро улыбнулся я. – Обещаю.
Он покраснел, но в глазах читались неугасимое упрямство и ярость. Ну и пусть. Всё равно можно считать, что он мёртв. Такие встречи – подарок судьбы, а её подарки надо принимать и пользоваться ими как положено.
Я отошёл в сторону и взял в руку коробочку коммуникатора. Вышел на прямой канал с начальником полиции, который руководил штабом операции – к нему стекалась вся информация.
– Как там? – осведомился я.
– Третий и четвёртый объект накрыли, – сообщил Парфентьев. – Нашли, что рассчитывали.
– Значит, информация подтверждается.
– Подтверждается.
Третий и четвёртый объект – значит, накрыли склад оружия и перехватили груз с нейрочипами.
– Я беру Дамиани и его головорезов и выдвигаюсь на позицию к объекту «Верхушка».
– Все как договаривались. Необходимые силы уже на позициях, – сказал Парфентьев.
– Вот так делается история, – хмыкнул я.
– По-моему, – буркнул Парфентьев, – так чаще влипают в истории..
Тучный, в годах, похожий на китайского божка Донг полностью отдался во власть наркотической сенсоригры – на нём были очки и наушники, обеспечивающие полное погружение в инореальность. Главарь марсианской организованной преступности находился на вершине блаженства. Сочетание инфрастимулятора с сенсорником дарит неповторимые, изумительные минуты.
Впрочем, наркотическими сенсор игрищами Донг не злоупотреблял, он без труда держался на грани, за которой начинается падение. Донг знавал многих, растерявших достойные качества ума и характера от подобных излишеств, а потому кончивших плохо. Мир, в котором жил Донг, не прощал слабости и неосмотрительности. Чтобы выжить в нём, нужно быть всегда в форме и постоянно ждать подлого удара – неважно от кого: – врага или друга.
Рядом с пульсирующим световым колпаком инфрастимулятора, под которым нежился Донг, на жёстком неудобном стуле сидела Нами – секретарша босса. Как только Донг вошёл в силу, в его окружении появились черноволосые японки примерно одного типа с чёрными как смоль волосами и раскосыми, прекрасными глазами. Сколько их сменилось за десятилетия. Некоторых он отдалил от себя, найдя им другие занятия в своей империи. Другие плохо кончили по разным причинам. Нами была самой лучшей. Она обладала холодным, острым умом, обширными знаниями, давала порой весьма ценные советы. Впрочем, Донг иногда подозревал, что и она кончит плохо. Именно из-за того, что самая лучшая, не до конца понятная, и Донг начинал чувствовать душевную зависимость от неё. А подобного он не прощал.
Нами сидела выпрямившись, прикрыв глаза, на её безмятежном лице не отражалось ничего. В тонких
