— Попался, прохиндей, — прошипел я.
Но он неожиданно мощным рывком вырвался и ринулся в толпу. Я устремился за ним. Не то чтобы я слишком жалел о потерянных деньгах — в последнее время уж чего-чего, а денег было вдосталь, — но мне не нравилось чувствовать себя жертвой какого-то нахального воришки.
Работая локтями, извиваясь так, что трещали кости, я лез вперед. Мешала длинная шпага, которую я в последнее время постоянно таскал с собой, но все же меня разбирало такое зло, что я ни на шаг не отставал от ловкого мошенника в зеленой рубахе и шляпе с опущенными полями. Он явно не рассчитывал на то, что я проявлю столь завидную прыть. Воришка все время оглядывался и наконец отчаянным рывком выбрался из толпы. Напоследок его наградили пинком, он пролетел несколько шагов, плюхнулся на землю, но тут же вскочил и побежал легко и быстро, как вспуганный охотником заяц.
— Держи карманника! — крикнул я.
Никто, естественно, задерживать вора не собирался. Местная публика привыкла к таким историям, происходящим изо дня в день, и все на личном опыте убедились, что лучше не вмешиваться в подобные дела.
Вор перевернул лоток с фруктами, перепрыгнул через гору гнилых помидоров. Он был очень ловок и подвижен. Но и я был тоже ловок, несмотря на свой возраст, и в беге мог дать фору любому молокососу. Я отшвырнул путающегося под ногами мальчишку (возможно, даже сообщника) и перемахнул через забор, за которым только что исчез вор.
Он петлял меж рядов, но я не упускал его из виду и не отставал. Он вновь перемахнул через дощатый стол с горой глиняных горшков, пролез под телегой, опрокинул стол с орехами.
— Будь проклята твоя мамаша — портовая шлюха! — заорал хозяин горшков, которого недавно обокрал шустрый мальчишка и который уже сорвал голос от ругани.
Мы вырвались с рынка на улицу. Карманник не успел увернуться от дамы с крошечной болонкой в руках и сшиб ее с ног.
Я сумел сократить расстояние, но из последних сил. И тут воришка сделал ошибку. Он свернул в узкую улицу с кирпичными домами без окон, заканчивающуюся высоким каменным забором. Попытался перепрыгнуть через неожиданную преграду, но пальцы его соскользнули. Он упал, сильно ударившись коленом и обхватив его руками.
— Ну что, негодяй?! — воскликнул я, переводя дыхание. Отдышавшись, я выхватил шпагу и со свистом рассек ею воздух.
— Вы ошибаетесь, мой господин. Я вовсе не негодяй. Просто рамки нашего циничного общества настолько узки, что в них нельзя сделать и шагу, не рискуя прослыть негодяем. — Он начал приподниматься, потирая ушибленное колено. В его голосе звучали неприкрытые грусть и печаль, вызванные несовершенством современного общества.
— Сейчас я укорочу твой длинный язык! — воскликнул я. — Выбирай, тебя убить сразу или ты желаешь побеседовать с местным судьей?
Убивать я его, конечно, не собирался, но попугать его в компенсацию за потраченные усилия и нервы следовало.
— И то и другое, господин, было бы непростительной ошибкой Я один из немногих оставшихся в мире противников насилия и сторонник того, чтобы над душами людей не висел тяжкий груз собственности, тянущий их прямиком в адское пекло. Я человек, угодный Богу, и тот вряд ли вам будет благодарен за мое убийство, хотя я и сяду в результате рядом с ним за один стол.
— С чертями ты будешь сидеть за столом!
— Кстати, если вы отдадите меня в руки правосудия, то на вас будет в обиде и сам король?
— Почему? — с усмешкой спросил я.
— Потому что на галерах я вряд ли сумею работать достаточно хорошо, что наверняка ослабит флот его Величества. Не так ли?
— Не так. — Я остыл, и злость моя куда-то улетучилась. Мошеннику удалось своими наглыми бесшабашными разговорами развеять мою ярость. — Там есть такой учитель, как плетка, и ее уроки обычно усваиваются всеми.
— Вы не выглядите злым человеком Если все проблему только в кошельке, то, пожалуйста, берите его обратно, хотя лишний груз вряд ли сделает более легким ваш путь. — Вор вынул из своих карманов кошелек и с сожалением взвесил его на своей ладони.
Я снял шляпу и начал обмахиваться ею, решая, что предпринять.
— О! — воскликнул вор, рассмотрев мое лицо. — Это оказывается вы, мой друг! Если бы вы знали, как приятно встретить в этом суетном городе знакомое лицо.
Он в свою очередь тоже стянул шляпу, открывая для полного обозрения хитрую физиономию с кривой улыбкой, обнажающей прекрасные белые зубы.
— А, так это ты, воришка!
— Да, это я — сэр Генри. Правда, вы выразились по поводу рода моих занятий чересчур прямолинейно, что меня немножко коробит... Ох, если бы я знал, что это вы, поверьте...
— Не верю!
— Напрасно. Вы с вашим другом мне сразу понравились, — ухмыльнулся вор — Надеюсь, вы не отдадите старого знакомого в грубые руки городского палача.
— У меня есть желание сделать это.
— Тогда наступите этому желанию на горло. Поверьте, это не лучшая мысль. Вас будет мучить совесть, а ее уколы порой довольно болезненны.
— Черт с тобой, негодяй, я прощаю тебе мой кошель! Но как быть с драгоценностями графини?
— Почему вас так волнует их судьба? Вы так печетесь о благе графини, чье любимое занятие запарывать слуг до полусмерти. Слава о порядках в ее владениях облетела, наверное, уже весь свет.
— Разве это служит тебе оправданием? — возразил я, зная, что в отношения графини он прав.
— Или вам по душе ее любовник, который сам наверняка зарился на эти драгоценности и стащил бы их, если бы я его не опередил?
— А, ладно! Я знаю, что поступаю не правильно, ибо вряд ли ты оставишь столь грязное занятие и найдешь дело, достойное дворянина и честного человека...
— Все в руках Господа.
— Проваливай, мерзавец. И пусть тебя самого начнет когда-нибудь грызть совесть. Когда-нибудь ты все равно будешь наказан — такая жизнь еще никого не доводила до добра.
— Так же говорит и мой исповедник. Он протянул мне мой кошелек.
— Сейчас, когда это легкое недоразумение рас сеялось, как утренний туман, не согласитесь ли вы посидеть со мной и выпить немного доброго вина?
Денег у меня не особенно много, но я найду, чем рас платиться.
— Боже упаси. Я буду пить вино с вором?..
— Будете, мой друг. Я должен сообщить вам весьма важную вещь.
И тут я ощутил какое-то легкое притяжение. Я понял, что должен пойти с ним, что наши пути сегодня пересеклись не напрасно и что в этом есть какой-то скрытый смысл. Я не должен упускать свой шанс. В чем он заключается я пока не понимал. Но я научился за последнее время серьезно относиться к подобным чувствам.
— Хорошо, идем.
Мы нашли столик в прокопченном углу ближайшей харчевни. Надо заметить, что там собрался отпетый сброд, но я привык к таким местам, да и Генри чувствовал себя здесь так же легко и непринужденно, как главная фрейлина на балу у короля.
— Не беспокойтесь, здесь проводят время не только воры, но и люди более почтенных занятий, — заверил меня Генри.
— Кто еще? — полюбопытствовал я оглядываясь. — Наемные убийцы?
— И они тоже, что порой весьма полезно. И вы в этом, возможно, еще убедитесь. Давайте выпьем.
Мы пригубили вино, и я, решив побыстрее завершить эту встречу, требовательно сказал:
