Итак, они приближались ко мне, медленно и уверенно, а я пятился назад, сжимая кинжал. Мой каблук наткнулся на жердь, и я ловко подобрал ее левой рукой. Теперь я почувствовал себя увереннее. Нападавшие пытались обойти меня с двух сторон, но я отступал и не давал окружить себя. Из-за туч снова выглянула луна, и я смог разглядеть под плащом одного из врагов богатый камзол. Простолюдины здесь такие не носят. А дворянам или служивым зачем грабить ночных прохожих? Что же все-таки нужно от меня этим людям?
Детально обдумать этот вопрос мне не оставили времени. В свете слабо горящего фонаря блеснул топор, который по замыслу душегуба должен был раскроить мне голову, но попал в пустоту. Я довольно ловко успел отскочить в сторону и рукояткой кинжала ударить длинного по голове. Тот со стоном - первый звук, который он издал, - повалился на землю, а я тем временем палкой отбил направленный мне в грудь удар шпаги. Я не столько рассмотрел в темноте клинок, сколько ощутил его приближение. Это чувство не раз спасало меня. Лезвие соскользнуло, легко задев мне бок. В пылу схватки боли я не почувствовал. Не теряя времени даром, я прыжком кинулся вперед и воткнул по самую рукоять кинжал в живот кривоногого, отскочил назад. Противник, не издав ни звука, будто действительно был не человеком, а демоном, родившимся во тьме этого города, упал на колени, как падают, собираясь помолиться перед смертью...
Убрав кинжал в ножны, я оглянулся и успел заметить, что длинный очень проворно пробежал на четвереньках метра три, затем вскочил на ноги и резво бросился наутек. Поистине низость чувств и трусость идут рядом.
- Сатана тебя забери! - по-немецки процедил стоящий на коленях кривоногий.
Только теперь я ощупал свой бок. Из раны сочилась кровь. Хоть боли и не было, голова изрядно кружилась.
Я нашел в себе силы склониться над противником. Как лекарь, я понимал: ему уже ничто не поможет. Но надо было попытаться выяснить причину нападения.
- Что тебе нужно было от меня? - выдавил я. - Кто ты такой? Ты убиваешь из-за денег, заблудшая душа?
- Из-за денег! Благослови меня сатана! - страшно захохотал кривоногий, обхватив двумя руками распоротый живот. Голос у него был какой-то безжизненный, шуршащий, будто пересыпался гонимый ветром пустыни сухой песок. - Ты шутишь... Ты должен за все ответить! Пришел час возмездия, Магистр!
Он плюнул мне в лицо, и на это ушли его последние силы. Кривоногий повалился на землю, глаза его закатились. Несчастный, упокой Господи его душу, расстался с жизнью.
Я еле поднялся и, с трудом передвигая онемевшие ноги, поплелся к дому Бауэра. Мне удалось добраться до него. Окна были темны, видимо, хозяева задули свечи и готовились отойти ко сну.
Я забарабанил кулаками в дверь. Наконец из-за толстой двери донеслось шарканье ног, заскрипел отодвигаемый засов, дверь распахнулась, и на пороге возник Густав Бауэр в халате и с подсвечником в руке. На его лице плясали желто-красные блики, придавая зловещий оттенок.
- Господи помилуй! - отшатнулся он, узнав меня, и глаза его блеснули зло и испуганно.
- Помогите, Густав! Меня ранили... Я... Я умираю... - прошептал я, держась за поручни лестницы.
- О, Господи! - опять воскликнул Бауэр и сделал шаг мне навстречу.
Я оторвался от поручней и готов был обессилено упасть ему на руки, но тут дверь захлопнулась, и моя ладонь наткнулась на обитую металлическими полосами дверь.
- Густав, помогите же!... - взывал я.
- Уйди от моего дома! Сгинь, сатана! - В голосе, глухо доносившемся из-за дверей, ощущалось настоящее бешенство.
Поняв, что мне здесь не ждать помощи, я оторвался от двери и, шатаясь, поплелся к своему дому. Может, мне стоило постучаться в другое жилище, закричать, позвать на помощь, но тогда я никак не мог этого сообразить Мысли путались. Я шел, одержимый болезненным стремлением добраться до своих ворот.
Как мне это удалось?! Не знаю... Наверное, просто не оставила меня жажда жизни, которая заставляла всегда биться со смертью до последнего! И не изменил мне мой ангел-хранитель, которому всегда было со мной немало работы! Теперь бы еще открыть дверь, сделать перевязку, смазать рану живительной мазью, секрет которой я привез с берегов Африки. Только вот хватило бы на это сил...
С трудом я вновь поднялся, цепляясь за забор, устремился к двери. И в этот миг с невероятной ясностью понял, что открыть замок у меня не хватит сил и что я так и умру на этой пыльной улице, и меня похоронят на чужой мне земле. Понял бессмысленность бесконечной гонки за призраком знаний и приключениями. Смерть ставит точку всему и подводит все итоги. Земля неуклонно потянула меня к себе, призывая расслабиться, отдаться ей. Я бы с удовольствием послушался, если бы не понимал, что это навсегда. Но сопротивляться тяготению планеты уже не мог.
* * *
Солнце пробивалось сквозь грязное оконце, и его лучи высвечивали стоявшую столбом в воздухе пыль. Бок ныл и саднил, что само по себе было признаком благоприятным. Значит, я жив и ничего фатального со мной не случилось.
- Пришли в себя? Ну вот и славно, - донесся откуда-то сбоку приятный мужской голос. Со слабым удовлетворением я отметил, что говорили по-немецки. С трудом я повернул голову и увидел сидящего на скамье господина лет тридцати пяти. Лицо - приветливое, румяное, волосы - черные, длинные. Раньше я никогда не видел его. Он улыбался, и эта открытая улыбка сразу вызывала к нему симпатию и доверие.
- Кто вы? - с трудом произнес я.
- Ваш сосед Ханс Кессель.
- Ханс Кессель, - произнес я, будто пробуя его имя на вкус. Имя было обычным. И имя было немецким. Возникало ощущение, что я и не уезжал с родины. Даже на улице меня подобрал соотечественник!
- Ханс Кессель, - повторил он. - Ученый и торговец.
- Вы знаете господина Зонненберг?
- Несомненно... Как я могу не знать его?
- Это хорошо... Как я...
- Вчера вечером вы изволили упасть у ворот этого дома... Вы не знаете, что данные места облюбовала наша община?
- Знаю.
- Я не удивился, встретив соотечественника ночью... Русские ложатся спать рано... Признаться, сначала подумал, что вы пьяны - в здешних краях это не редкость. Но потом заметил кровь на вашей одежде. У вас в кармане, вы уж извините, нашел ключ от дверей и внес вас сюда, хоть это было и нелегко, учитывая ваш солидный вес и мои скромные силы. Осмотрев вас, я решил, что рана не так уж опасна, перевязал ее и насильно напоил вас снотворным препаратом, разбавленным вином. Уж простите, если я сделал что-то не так.
- Спасибо вам.
- Не стоит. Мой долг помогать ближнему... Мне кажется, вы больше устали, чем пострадали от ран.
- Похоже на то. Но, по-моему, я уже могу встать, - я сделал попытку присесть на ложе, в результате был награжден головокружением.
- Ни в коем случае! - подался ко мне гость. - Я сейчас подам вам завтрак, который специально приготовил, а вы мне расскажете, что с вами произошло. Договорились?
Я увидел, что на столе стоит посудина, именуемая здесь чугунком, а в миске дымится странным образом приготовленная курица.
- Я и не знаю, как мне вас отблагодарить... - Нужно отметить, что в жизни мне всегда везло не только на неприятности, но и на хороших людей, которые помогали мне в трудный момент преодолевать невзгоды.
- Так что же все-таки случилось? - спросил мой спаситель, протягивая тарелку с куском курицы и кубок с вином.
- Этой ночью на меня напали двое. Я сумел отбиться, но у меня не хватило проворства не пострадать самому.
