- Что ты со мной сделал?
- Мне нужны были некоторые слова. Послушайте, отнеситесь к этому как профессионал.
Я им восхищался. Он положил трубку в карман и прижал кончики пальцев ко лбу и щекам. Потом сел и стал выглядеть как всегда.
- Знаю, - сказал я. - Так себя чувствовала мисс Кью, когда Лоун это с ней проделал.
- Кто ты?
- Я вам сказал. Я центральный нервный узел, ганглий сложного организма, состоящего из Бэби- компьютера, Бонни и Бинни, способных к телепортации, Джейни, занятой телекинезисом, и меня самого, телепата, осуществляющего центральный контроль. Нет среди наших способностей ни одной, которая не была бы задокументирована раньше. Телепортация йогов, телекинезис некоторых игроков, умственно отсталые гениальные математики, а прежде всего так называемый полтергейст, когда девочки передвигают веши в доме. Только в нашем случае каждая часть способна на самое лучшее применение этих способностей.
- Лоун организовал нас, вернее, мы сформировались вокруг него. Неважно, что именно. Я заменил Лоуна, но я еще недостаточно развился, когда он умер, а сверх того получил встряску от соприкосновения с мисс Кью. Вы были правы, когда сказали, что это испытание заставило меня подсознательно уходить от всего с ним связанного. Но есть еще одна причина, по которой я не мог уходить за преграду 'Бэбн три года'.
Мы столкнулись с проблемой, которая для нас оказалась важней безопасности в доме мисс Кью. Разве вы еще не поняли? Мой гештальт-организм находился на грани смерти от этой безопасности. Я понял, что либо умрет мисс Кью, либо умрет этот организм - Я. О, части будут продолжать жить: две маленькие цветные девочки с задержкой речи, одна девочка постарше со склонностью к самоанализу и живописи, один идиот-монголоид и я - девяносто процентов потенциала замкнуты, а десять процентов - просто малолетний преступник. - Я рассмеялся. - Конечно, она должна была погибнуть. Это просто инстинкт самосохранения гештальт-организма.
Стерн пошевелил губами и наконец выговорил:
- Я не...
- И не нужно, - рассмеялся я. - Замечательно. Вы настоящий специалист, очень хороший специалист. Я могу вам сказать это, и вы оцените как профессионал. Вы говорите о блоках. Я не мог пройти блок 'Бэби три года', потому что за ним скрывался ключ к тому, кто я такой на самом деле. Не мог, потому что боялся вспомнить, что на самом деле я существую на двух уровнях: маленький мальчик мисс Кью и нечто гораздо, гораздо большее. Я не мог быть и тем и другим, но не мог и отказаться от одного из состояний.
Он спросил, не отрывая взгляда от трубки:
- А теперь можешь?
- Могу.
- И что теперь?
- О чем вы?
Стерн перегнулся через угол своего стола.
- Тебе не приходило в голову, что, может, этот.., твой гештальт-организм уже мертв?
- Он не мертв.
- Откуда ты знаешь?
- Откуда ваша голова знает, что руки действуют? Он прикоснулся к своему лицу.
- Вот так.., и что дальше? Я пожал плечами.
- Разве синантроп посмотрел на подошедшего гомо сапиенса и спросил: 'Что дальше?'. Мы будем жить, все вместе, как человек, как дерево, как любой живой организм. Будем расти, и питаться, и ощущать, и размножаться. Будем защищать себя. - Я развел руки. - Будем совершать естественные поступки.
- Но что вы можете сделать?
- А что может сделать электрический мотор? Все зависит от того, к чему мы приложим усилия. Стерн побледнел.
- А что ты.., хочешь делать? Я задумался. Он молча ждал.
- Знаете что? - сказал я наконец. - С самого рождения люди меня пинали, пока обо мне не позаботилась мисс Кью. И что произошло тогда? Она едва меня не убила.
Я подумал еще и сказал:
- Всем было весело, кроме меня. Всем весело, все забавляются, когда есть возможность пнуть того, кто слабее тебя и не может защититься. О, тебе делают одолжения, пока не завладеют тобой или не убьют тебя. - Я посмотрел на Стерна и улыбнулся. - Я собираюсь позабавиться, только и всего.
Он повернулся спиной ко мне. Я думал, он начнет расхаживать, но он тут же снова повернулся ко мне. Я знал, что теперь он все время будет наблюдать за мной. Он сказал:
- Ты проделал большой путь после того, как зашел ко мне.
Я кивнул.
- Вы хороший психоаналитик.
- Спасибо, - горько ответил он. - И ты считаешь, что теперь излечился, приспособился и готов действовать?
- Конечно. А разве вы так не считаете? Он покачал головой.
- Ты только узнал, кто ты такой. Тебе нужно еще многое узнать.
Я готов был проявить терпение.
- Что, например?
- Например, что бывает с людьми, которые живут с чувством вины, как у тебя. Ты отличаешься, Джерри, но не настолько.
- Я должен чувствовать вину, что спас свою жизнь? Он не обратил на это внимание.
- Еще одно. Ты сам сказал, что всю жизнь на всех сердился. Так ты жил. А думал ли ты, почему?
- Не могу сказать, что думал.
- Одна причина в том, что ты был один. Поэтому для тебя так много значили эти дети и мисс Кью.
- Ну и что? Дети по-прежнему со мной. Он медленно покачал головой.
- Ты и дети - единый организм. Уникальный. Беспрецедентный. - Он ткнул в меня черенком трубки. - Совершенно один.
Кровь зашумела у меня в ушах.
- Заткнитесь, - сказал я.
- Только подумай, - негромко продолжал он. - Ты можешь практически все. Можешь иметь все, что захочешь. Но все это не избавит тебя от одиночества.
- Заткнитесь! Все одиноки. Он кивнул.
- Некоторые могут научиться жить с этим.
- Как?
Немного погодя он ответил:
- Благодаря тому, что есть нечто, о чем ты ничего не знаешь. Даже если я тебе скажу, оно для тебя ничего не будет значить.
- Скажите, и посмотрим.
Он очень странно взглянул на меня.
- Это нечто называется моралью.
- Наверно, вы правы. Не понимаю, о чем вы говорите. - Я собрался. Больше мне незачем его слушать. - Вы боитесь, - сказал я. - Боитесь гомогештальта.
Он сделал огромное усилие и улыбнулся.
- Ублюдочная терминология.
- Мы ублюдочное племя, - ответил я. Показал:
- Садитесь сюда.
Он пересек комнату и сел за стол. Я наклонился к нему, и он заснул с открытыми глазами. Я выпрямился и осмотрел кабинет. Взял термос, наполнил его и поставил на стол. Поправил угол ковра, положил чистое полотенце в головах кушетки. Прошел мимо стола и посмотрел на магнитофон.
Словно протянув руку, вызвал Бинни. Она стояла у стола, широко раскрыв глаза.
