часовые замыкатели. Пока подрывники развлекаются на корриде, я, пожалуй, покончу и с этой работой.
Сильно все же подмочил нашу репутацию Те-руэль... Группа Доминго все еще на положении пасынка. Командиру приходится беспокоиться и о продовольствии и о бензине.
Отряд пополняется
Данные о приготовлении противника на южном фронте подтвердились. Мятежники начали наступление. Группе Доминго приказано срочно отбыть на южный фронт.
Занятия с новичками будут вести шестеро 'старичков'. Все остальные собираются в дорогу. Берем с собой около тонны тола, полтонны динамита, все наши новые мины, колючки для прокола автомобильных шин. До отказа забиваем этим имуществом старый грузовичок и добытые правдами и неправдами пять легковых автомашин.
Машину с динамитом, как всегда, ведет малютка Пеле.
Моя переводчица глазами показывает мне на новую повариху группы -Розалину. Девушка у нас недавно. По профессии она портниха, но отлично освоила минную технику. Заметив, что бойцы пытаются как попало, порой всухомятку, она принесла в жертву товарищам свою романтическую мечту и согласилась стряпать.
-- С одним условием, Доминго! -- заявила она. -- Вы все-таки будете пускать меня на задания.
Сейчас Розалина усаживается в машину Рубио. Рядом с ним устраивается коренастый с плутовскими глазами андалузец Мигель.
Похоже, скоро у нас появится еще одна чета молодоженов.
Синьора Розалина машет нам вслед, высоко подняв строгое, сразу потемневшее лицо.
Наша колонна машин вырывается из Валенсии. Место назначения -- Хаен.
Не знаю, сколько времени добирались бы мы до Альбасете -- первого большого города на нашем маршруте, если бы не отличная асфальтовая дорога.
В Испании много хороших шоссе. Густота их раза, четыре превосходит густоту железнодорожных путей Сейчас автомагистраль просто спасает нас: начались затяжные январские дожди; небо словно прогнулось под тяжестью туч; трава, прибитая ливнем, влипает в размокшие обочины. Темные безлюдные поля разбухли от влаги.
Как не похожа эта поездка на путешествие в Картахену! Тогда светило солнце, в Аликанте я даже купался, а здесь невольно запахиваю куртку и поглубже натягиваю берет. Там на ветвях и под деревьями пламенели цитрусы. Тут плоды лишь тускло светят через темную от дождя листву, и, может быть, поэтому кажется, что их меньше. Да и безлюдные поля настраивают на печальный лад.
А может быть, все кругом кажется таким мрачным потому, что я нервничаю?
Хаен должен стать Тулоном подрывников! Если и здесь мы не оправдаем надежд командования, значит, и я, и все наши бойцы даром едим хлеб республики...
Вот и Альбасете. Здесь короткая остановка. Бойцы разминаются, осматривают машины. На улице я столкнулся лицом к лицу со старым знакомым -Я. Н. Смушкевичем. Мы не виделись больше года и, конечно, не предполагали, что встретимся не в Москве, не в Ленинграде, не в Белоруссии, не на одном из черноморских курортов, в конце концов, а за тысячи километров от родины, в небольшом, но теперь уже знаменитом городе Испании.
-- Никуда я вас нынче не отпущу! -- решительно сказал Смушкевич.
-- А как быть с подрывниками? Обычно нас ставят на довольствие те части, на чьем участке мы действуем...
-- Устроим, -- успокоил меня Смушкевич. -- Думаю, испанское командование не откажет в маленькой просьбе своему авиационному советнику. Поехали ко мне!
Смушкевичу не отказали в его просьбе.
Мы разместили людей, пообедали, отправили отдыхать Луизу и Розалину и присели со Смушкевичем
у высокого дотлевающего камина.
-- Вот так и воюем, -- вздохнул он. -- Мало, чертовски мало самолетов. Соколы наши дерутся сам знаешь как. Да мало их... А как у вас?
Я рассказал о теруэльских переживаниях, о своих
планах, а потом признался, что трудно в нашем деле
работать с переводчицей.
-- Слушай. У нас тут пополняется интербригада.
Среди ребят много поляков и чехов. Наверняка кто-нибудь знает испанский, а? Сегодня же выясним это дело и найдем добровольцев для команды подрывников.
Узнав, что для работы в тылу противника нужны
люди, знающие русский, первыми явились к нам два
югослава -- Иван Хариш и Иван Карбованц.
Иван Хариш был приземист и плотен, Иван Карбованц -- худощав и высок. Товарищи по интербригаде в
шутку называли друзей Патом и Паташоном.
Впоследствии в отряде Доминго Харишу и Карбованцу дали прозвища Хуан Пекеньо (маленький) и
Хуан Гранде (большой).
Оба приятеля -- в прошлом моряки. Оба знали английский, французский, испанский и русский, а Иван Гранде вдобавок владел еще и итальянским.
Следом за югославами к нам пришел красивый насмешливый чех Ян Тихий. Затем появились американский еврей Алекс, болгары Павел и Вастлин. А потом мы просто растерялись: от интербригадовцев, желающих бить врага в его тылу, буквально не стало отбоя. Немцы, австрийцы, французы, финны, итальянцы, венгры -- все шли к нам.
-- Надо брать! -- лихорадочно нашептывал мне капитан Доминго, поблескивая возбужденно горящими глазами. -- Посмотри, какой народ! Где еще найдешь таких ребят? Да и когда нам дадут пополнение?!
Мне тоже не хотелось отказываться от этого подарка судьбы. Переговорив в штабе с товарищами, занимавшимися комплектованием интербригад, я получил в Альбасете не двух переводчиков, а более двадцати отличный бойцов.
Глава 7. Под Гранадой
Город Уаен
Хаен прилепился к подножию горы и, казалось, утопал в зелени. Но первое впечатление оказалось обманчивым. Сады и рощи лишь окружали город. Уже на окраине нас встретил суровый камень. В узких ущельях средневековых улочек ни кустика, ни травинки. Только кое-где в центре робко зеленела трава на скверах, и там же стройными рядами высились вечнозеленые деревья, за которыми заботливо ухаживали люди.
Странен был этот окаменевший город, имевший
почти шестидесятитысячное население. С исступлением монаха-фанатика он отталкивал протянутые к нему нежные ветви апельсиновых и мандариновых садов, упорно не желал слушать волнующий шелест
оливковых деревьев.
Но жители Хаена отнюдь не напоминали монахов. Линия фронта проходила всего в двадцати пяти -- тридцати километрах, а они шумно наслаждались всеми доступными благами жизни. Думаю, что чудесная испанская музыка проникала по вечерам даже за высокие стены огромного женского монастыря...
В Хаене мы с Доминго и с переводчицей сразу направились в провинциальный комитет Испанской коммунистической партии, секретарем которого был член ЦК КПИ товарищ Немесио Пасуэло. Он тепло встретил нас, познакомил с находившимся тут же другим секретарем -- товарищем Кристовалем Валенсуела.
Быстро были решены все вопросы, связанные с
пребыванием группы минеров: размещение, связь с командирами частей, материальное обеспечение.
Товарищи из провинциального комитета КПИ приготовили для нас помещение как раз возле женской обители. Глядя на монастырь, широко раскинувшийся почти в самом центре города, Висенте рассудительно
заметил:
