подруги, работники ОУЦ познакомились в Гомеле. Михеева работала на спичечном заводе, ее заинтересовали партизанские зажигательные средства, она во многом нам помогала.
Приглядевшись к работящей, боевой девчушке, я предложил ей перейти в мастерскую учебного центра. Клавочка залилась румянцем и... наотрез отказалась. Даже как-то обидно стало!
-- Прошу вас, товарищ полковник, не разговаривайте со мной при свидетелях, -- не поднимая глаз, скороговоркой произнесла Михеева. -- И вообще не нужно, чтобы люди знали о моем сотрудничестве с вашими подчиненными.
-- Для такой просьбы есть веские причины?
-- Да.
Веские причины надо уважать. Я кое о чем догадывался и поговорил о Михеевой в ЦК Компартии Белоруссии. Как и предполагал, ее намеревались оставить на подпольной работе в Гомеле. Удалось доказать, что скрыть факт сотрудничества Клавдии Семеновны с оперативно-учебным центром уже не удастся, что оставлять ее теперь в подполье рискованно, и Михее-ву передали в распоряжение ОУЦ. А Клавочка всего через десять дней работы в учебном центре заявила о своем желании отправиться во вражеский тыл. Она, мол, уже обучила многих девчат и парней делать вместо спичек зажигательные снаряды и взрыватели, очень хочет бить врага сама. Я объявил, что никуда ее не отпущу, пока не выучу всем тонкостям дела, и сдержал слово.
Вслед за группой инструкторов по диверсионной технике стали готовить инструкторов по партизанской тактике. Набрасывая проект приказа о создании учебного центра, я предусмотрел направление в центр не менее двадцати пяти командиров-пограничников. Опыт подсказывал, что они станут ценнейшими сотрудниками: по роду службы командиры-пограничники хорошо знакомы со многими приемами и методами борьбы с врагом, используемыми партизанами.
Пограничников в ОУЦ направили, и наши ожидания они оправдали. Ф. П. Ильюшенко, П. А. Романюк, Т. П. Чепак, И. С. Казанцев, Ф. А. Кузнецов, все другие товарищи 'первого призыва' оказались хорошими оперативными работниками и стали отличными преподавателями тактики.
О партизанской стратегии
Шло время. Фронт неумолимо приближался к Гомелю, и дорожитьприходилось уже не днями, а буквально часами!
Выпускники школы овладевали основами партизанского дела твердо. Им постоянно напоминали:
гитлеровская армия полностью зависит от доставки пополнений, боеприпасов и вооружения из глубокого фашистского тыла, партизаны могут массовыми диверсиями парализовать вражеский транспорт, оставить вражеские соединения на фронте без боеприпасов и горючего. Диверсии рекомендовалось производить по возможности вдали от населенных пунктов, жители которых помогают партизанам. Объяснялось, кстати сказать, что массовость диверсий -самый надежный способ заставить врага отказаться от жестоких репрессий против мирного населения.
Часть подготовленных нами организаторских и диверсионных групп и часть партизанских отрядов, формировавшихся в районах, которым угрожало фашистское нашествие, оставляли тогда на местах. Другие отряды перебрасывали через линию фронта.
Вскоре ОУЦ развернул партизанскую школу в Мозыре, направив туда ряд инструкторов во главе с Чепаком и Казанцевым. Забирали от нас инструкторов и в другие школы. Казалось, дела налаживаются! Но беспокоило еще многое. Нехватка оружия. Полное отсутствие средств радиосвязи. Промахи в подготовке людей. Выяснилось, например, что экипировка партизан и проводников-пограничников под 'местных жителей' добра не приносит. Играя роль 'местных', наши ряженные заходили в населенные пункты, спрятав оружие, а на дневки располагались, не выставив надежное охранение, и несли потери. Тогда было решено, что все наши люди обязаны носить военную форму, а оружие без крайней надобности прятать не должны никогда. Тем, кому формы не досталось, на головные уборы нашивали кумачевые полоски. Результат сказался быстро. Появление в тылу врага обмундированных, хорошо вооруженных отрядов воодушевляло население, приводило в ужас предателей и изменников, нервировало оккупантов, а самих партизан дисциплинировало, заставляло проявлять бдительность: на день они либо оставались в лесу, либо, зайдя в село, -- организовывали боевое обеспечение, не полагаясь на 'маскарад'.
Люди к нам шли и шли. Замечательные люди! Многие могли бы уехать в Сибирь или Среднюю Азию, избежать ужасов войны, но предпочли идти в тыл врага и выполнять опасные задания, чтобы собственным ратным трудом и подвигом приблизить час победы.
Глава 5. Новые школы
Вскоре после размещения под Гомелем мастерские оперативно-учебного центра начали испытывать нужду в деталях, необходимых для производства мин. Иссяк даже запас батареек для карманных фонариков, без которых не сделаешь мины с электродетонаторами. В Гомеле ни деталей, ни батареек не нашлось, могла решить вопрос поездка в Киев: город столичный,. промышленный, до него только двести километров, каких-нибудь четыре часа езды на поезде. И едва возникла мысль о поездке в Киев, тут же родилась идея разыскать там партизанских командиров и специалистов подрывного дела, знакомых по началу тридцатых годов. Не может быть, чтобы все разъехались!..
Самая короткая дорога из Гомеля в Киев лежит через Чернигов. Я приказал ехать Шлегеру к обкому партии: обстановка угрожающая, в обкоме, конечно, готовятся к ведению партизанской войны, могут испытывать трудности -партизан на Черниговщине не готовили, никому, в голову не приходило, что враг окажется за Днепром и Припятью!
Секретарь Обкома Федоров
В приемной первого секретаря Черниговского обкома партии Алексея Федоровича Федорова сидело человек пятнадцать.
Помощник секретаря обкома взял мой мандат, ушел за высокую, обитую коричневой кожей дверь и буквально через минуту-другую распахнул ее:
-- Вот кстати приехал! -- неожиданно приветливо встретил меня Федоров. -- Ну, как нельзя кстати! Собираемся партизанить, а знающих людей нема!.. -Вы сидайте, сидайте, товарищ полковник. Зараз я вас так просто не отпущу!
Возвратив документы, Алексей Федорович сказал, что люди в партизанские отряды и группы подобраны, вооружены винтовками, есть даже гранаты и пулеметы, вот только о партизанах знают в исключительно по книгам.
-- Кого не спроси, що це таке -- партизаны, зараз отвечают: ну, як же, Бакланов да Метелица, словом, 'Разгром'. Далось, понимаете, им это название --'Разгром'! Им же, наоборот, самим фашиста громить надо!
Говорил Алексей Федорович вроде бы сокрушенно, но лукавые глаза смеялись, и я чувствовал: секретарь обкома приглядывается, оценивает меня.
В кабинет без доклада вошел широкоплечий мужчина лет тридцати пяти.
-- Знакомтесь, -- сказал Федоров. -- Полковник Ста-ринов. А это секретарь нашего обкома Николай- Ники-тович Попудренко. Ведает сейчас подпольем и партизанами.
Я слышал, что Попудренко работал слесарем на Днепропетровском металлургическом заводе, и удивился, что рука у него белая и мягкая, но тут же сообразил: слесарил-то он десять лет назад!
-- Илья Григорьевич собирается трохи помочь нам с организацией партизанских дел, -- уточнил Федоров. -- Ты, Николай Никитович, когда можешь собрать группы для инструктажа?
-- Завтра. Прямо с утра. Я запротестовал:
-- Товарищи, мне срочно нужно в Киев. Ни на чае задерживаться нельзя!,:..
-- Так чего же вы заехали? Почеломкаться? -- удивился Федоров,
-- Зачем -- почеломкаться? Помочь. Оставлю вам краткий конспект лекций по нарушению работы тыла противника, а когда вернусь в учебный центр, то и инструкторов прислать сумею.
-- А ну, кажите конспект! -- протянул руку Федоров. Я достал из портфеля кипу изрядно потертых листов, отдал секретарю обкома. Алексей Федорович бегло просмотрел конспекты, хлопнул по кипе широкой ладонью:
-- Добре! Для начала берем это. Сгодится. А вы обещайте, что сами приедете после Киева. Договорились?
-- Обязательно приеду, Алексей Федорович. Я поднялся.
-- Думаю, вам и шоферу не вредно пообедать. Зайдите в столовую, я распоряжусь, -- предложил Федоров.
-- А удобно?
