долго и тяжело залечивать раны. Спустя десять лет, когда я решил атаковать Синдикат Драконов, то, по- видимому, допустил ошибку и в чем-то даже благодарю Теодора за то, что он показал, какую именно. — Принц взглянул на лицо сына. — В свое время кое-кто считал меня гениальным военачальником, но, кажется, этот титул пора передавать новому поколению. В Четвертой войне за Наследие моя тактика срабатывала, поскольку удары наносились по слабым местам в обороне противника, который прозевал их. Но уже через десять лет, в войне 3039 года, Теодор Курита обнаружил изъяны в моей тактике и воспользовался ими самым жестоким образом. Правда и то, что для народа мы подсластили горький рассказ о случившемся, играя словами, создав видимость патовой ситуации. Но собравшиеся здесь знают, как мы все были шокированы тем, что Курите удалось повернуть вспять объединенные армии Федеративного Содружества.
Хэнс тяжело вздохнул.
— Мое время планировать и побеждать в войнах проходит, и наступает время Моргана и твое. — Тень улыбки скользнула в уголках губ принца. — Бремя войн ляжет на плечи твоего поколения, и, взойдя на престол, ты сможешь решать, в какое время, в каком месте и стоит ли вообще наносить удар. Если тебе удастся воссоединить Государства-Наследники и создать заново Звездную Лигу, я смогу испытать глубокое удовлетворение. А если ты никогда не вступишь в войну, то буду просто гордиться тобой.
Морган снова посмотрел на хронометр.
— Уже позднее время, друзья. Я согласен с вами в том, что эта дискуссия, возможно, более интересна, чем банкет, устраиваемый архонтом по случаю награждения медалями «За освобождение», но я также полагаю, что разговор такого рода лучше вести в переговорной, надежно защищенной от прослушивания.
Хэнс встал и начал приводить в порядок свой китель.
— Единственная проблема заключается в том, что, мотаясь по банкетам и сомнительным культурным мероприятиям то на Новом Авалоне, то на Таркаде, очень устаешь. — Он подмигнул Виктору. — Но если мы станем их пропускать, то твоя матушка потребует доставить ей ваши головы.
Виктор показал на дверь:
— Тогда пошли. — Он обернулся к отцу. — Ты полагаешь, что и на Трелле мне придется участвовать в подобных мероприятиях?
Хэнс качнул головой.
— Там? Сомневаюсь.
Виктор засмеялся и закрыл за ними дверь.
— В конце концов, нет худа без добра...
VII
Зевнув, Кай Аллард прикрыл рот кулаком.
— Я здесь, сержант, что стряслось?
Низкорослый увалень вздрогнул от неожиданности.
— Ого, лейтенант, я не ждал вас сейчас. Думал, вы придете позже. Наверняка захотите чуток вздремнуть после полета на «Аргусе».
Кай покачал головой:
— Это не проблема. Помотаешься с мое туда-сюда и научишься спать на шаттлах, даже во время тряски при вхождении в плотные слои атмосферы.
Шаттлы не могли осуществлять межзвездные перелеты и служили для доставки пассажиров и грузов с планет на «прыгуны». «Прыгуны», оснащенные двигателем Керни-Фушиды, были способны «свертывать» вокруг себя пространство и мгновенно, словно «прыжком», перемещаться в другую звездную систему на расстояние до тридцати световых лет. Полетное время от планеты до «прыгуна», находившегося в точке, подходящей для прыжка, различалось в зависимости от типа звезды, но никто не считал эти путешествия приятными или располагающими к отдыху.
Сержант бросил взгляд на свой наручный компьютер.
— Пока есть время, надо бы осмотреть роботы, не отвалилось ли что-нибудь от тряски. Хотя они были прочно закреплены... — Он полуобернулся к похожим на пещеры отсекам для боевых роботов — самому грозному вооружению, когда-либо созданному человеком. Кай пошел с ним.
Когда Кай ступил внутрь отсека, по его спине пробежала дрожь. Над ним вздыбились боевые машины высотой от девяти до двенадцати метров. Бело-голубой камуфляж, предназначенный для маскировки на покрытых льдом просторах Скондии, как бы округлял острые кромки поверхностей, и все же Кай подумал, что боевой робот кажется от этого еще более хладнокровным и безжалостным. Внешним видом некоторые из них напоминали гигантские человеческие фигуры, закованные в бронированные латы. Другие походили на страшных животных или ужасных насекомых.
Третья категория роботов выглядела не менее устрашающе. Большинство из них перемещалось на «птичьих лапах», впрочем, сходство с живыми существами на этом заканчивалось. Приземистые; коренастые тела с короткими крыльями щетинились жерлами лазеров и реактивных установок. Самым грозным из них считался «Мародер», согнувшийся и выставивший вперед, как кулаки, две батареи лазеров РБД. Поверх выступавшего торса размещалась винтовка Гаусса — орудие, благодаря которому «Мародера» считали самым смертоносным из когда-либо созданных боевых роботов.
Кай на ходу скинул рубашку и натянул хладожилет. Коренастый крепыш остановился так резко, что Кай едва не протаранил его.
— Этот, не так ли, лейтенант? Тот самый «Йен-ло-йонг»?
