взглянул на дверкой проем позади себя. — То, что их так много, означает, что мои родители недалеко отсюда.
В лице Алберта Сандерлина что-то изменилось.
— Ну что ж, было очень приятно с вами познакомиться, Виктор.
Ой обратился к сыну:
— Пойдем, Ренард, нам необходимо... э-э... немного проветриться.
Виктор поднял руку.
— Нет, пожалуйста, не уходите. Надин слегка качнула головой.
— Ваше высочество, мы простые фермеры с Реджеки... — Она посмотрела на Чиро Окуендо и его родителей, толкавшихся поблизости. — В нас нет ничего особенного...
Гнев, вызванный волнением, сверкнул в глазах Виктора.
— Вы не правы, миссис Сандерлин. Вы родители человека, которого я с гордостью называю другом, и это уже выделяет вас. Между друзьями и их семьями нет субординации. Вы проделали этот трудный путь, чтобы увидеть сына — выпускника академии и то, что осталось от Внутренней Сферы. Вы выдержали очень долгое путешествие, а мне хорошо знакомы физические перегрузки, возникающие во время гиперпространственного прыжка из одной звездной системы в другую. Вы назвали это своим «единственным путешествием за всю жизнь», так пусть же оно запомнится вам не только этим. — Виктор опустил глаза и понизил голос. — Окажите мне честь представить вас моим родителям.
Алберт Сандерлин поощряюще пожал руку жены и с молчаливым одобрением качнул головой, соглашаясь с Виктором. Когда же Дэвион снова обратил свое внимание на дверной проем, общий шепот заполнил помещение. Он почувствовал учащенное сердцебиение и горячий комок в горле.
Первой появилась его матушка, опиравшаяся на руку коменданта Найджелринга, высокая и по-девичьи стройная Мелисса Штайнер-Дэвион, истинный возраст которой выдавала только зрелая грациозность движений. Голубая мантия, чуть более темная, чем голубая отделка на мундира кадетов, была укорочена по молодежной моде. Шелковистый материал, с разрезом по диагонали до колена, открывал стройную ножку и обнажал плечо правой руки. Колье из бриллиантов и сапфиров и серьги из жемчуга гармонировали с оттенком мантии. Ее светлые волосы, зачесанные вверх, обрамляла простая платиновая корона.
За ней вошел принц Хэнс Дэвион в сопровождении жены коменданта. В парадном мундире темно-синего цвета, который носила Тяжелая гвардия Дэвиона, Хэнс Дэвион выглядел высоким и статным. С годами яркий цвет его волос несколько потускнел, особенно на висках и затылке, а на лице появились глубокие морщины, но никому бы и в голову не пришло ошибочно принять отметины времени за признаки дряхлости. Блеск голубых глаз принца излучал уверенность и мощь, которые подобно электрическому разряду пронзали собравшихся в зале.
Виктор почувствовал, как растворился болезненный комок в горле, и широко улыбнулся. «Как же давно я вас не видел! — Он вцепился в кромки своего выходного костюма. — Надеюсь, вы гордитесь мной».
Оторвавшись от руки коменданта, Мелисса величественно прошествовала по залу к своему сыну. И пока она приближалась, Виктор вспомнил о своей усопшей бабушке, Катрин Штайнер. «Манеры и серые глаза матери так похожи на бабушкины. — Воспоминания о бабушке улетучились, когда Мелисса подошла ближе. Радость встречи заставила Виктора снова улыбнуться. — И все-таки моя мать неподражаема».
— Приветствую вас, матушка, — произнес он, целуя ее в щеку и тепло обнимая. Затем он повернулся, чтобы приветствовать отца. Их руки встретились в твердом рукопожатии, и Мелисса отступила, когда отец и сын заключили друг друга в объятия, похлопывая по плечам.
Виктор обернулся к Ренни и его родным.
— Отец, мама, я с большой радостью представляю вам кадета Ренарда Сандерлина, его родителей Алберта и Надин и его давнюю знакомую Ребекку Валдек. — Виктор улыбнулся, избежав оплошности, прежде допущенной Ренни. — Это мои родители, принц Хэнс Дэвион и архон-тесса Мелисса Штайнер- Дэвион.
Хэнс тотчас поцеловал руку Надин Сандерлин.
— Насколько я понимаю, нам следует поблагодарить вашего сына за успехи Виктора в особо сложных разделах математики, которые преподавали здесь. — Хэнс тепло улыбался. — Если бы Ренард был в Альбионе вместе со мной, то, глядишь, и я закончил бы академию лучшим слушателем в классе.
Онемевшая от страха Надин кивала и улыбалась, и по ходу взаимных приветствий никто не обратил внимания на ее молчание. Ренни молодцевато отдал честь принцу, на что Хэнс отреагировал столь же щеголевато, прежде чем пожать ему руку. Мелисса тотчас завоевала Ребекку и Надин, высказав комплименты по поводу одеяний, в которые те были облачены, что, впрочем, вернуло Надин дар речи, и она ответила комплиментом на комплимент.
Ненавязчиво фланируя среди участников приема, охрана отгородила королевскую чету от Чиро Окуендо и его родни, отжав тех к стене, но не воспрепятствовала еще троим присутствующим присоединиться к Виктору и его родителям. Первым из этих людей оказался высокий и широкоплечий мужчина, волосы которого с медным оттенком были столь длинны, что скрывали не только золотые маршальские эполеты на черном мундире, но и делали мало заметными дюжину орденских планок на левой стороне его груди. Державшаяся за его руку дама была одета в черное с золотом платье, поразительно контрастировавшее с ее яркими волосами.
Улыбаясь, Виктор поприветствовал обоих и затем повернулся, чтобы представить их остальным.
— Ренни, твоим новым командиром будет маршал армии Морган Хайсек-Дэвион, познакомься с ним и его супругой, герцогиней Ким Хайсек-Дэвион.
Виктор позволил Ренни представить своих родных, а сам повернулся к третьему новоприбывшему. Остановившись от Виктора на расстоянии, которое тот определил как допустимое, стройный мужчина дружелюбно улыбался, глядя на молодого Дэвиона. И только веселые морщинки, разбегавшиеся из уголков его глаз с миндалевидным разрезом, да редкие пряди седины в черных как смоль волосах намекали на его истинный возраст. Он протянул правую руку Виктору, но его левая рука, облаченная в перчатку, оставалась неподвижной.
— Поздравляю, ваше высочество, с успешным окончанием академии.
