Оба знали, что это еще не все. После окончания спектакля они должны были отправиться в «Трейдер Вике», в зал, называвшийся «Капитанской каютой». После этого их ждал бал в Сити-Холле. Берни предполагал, что они не смогут вернуться домой раньше трех или четырех часов утра, но понимал, что события, подобные этому, случаются в Сан-Франциско только раз в году.
Спектакль окончился, и они отправились вниз, к ожидавшей их все это время машине. Они устроились на сиденье поуютнее, и автомобиль повез их в «Трейдер Вике». В этот вечер необычная атмосфера Царила и там. Они пили шампанское и ели икру, суп бонго-бонго и блинчики с грибами. Лиз долго смеялась, когда обнаружила в своем печеньице записку с такими словами: «Он будет любить тебя так же, как ты любишь его».
— Мне это нравится, — сказала Лиз, просияв. Вечер действительно был необычным. Вскоре в ресторан приехали Доминго, Скотто и их свита. Они сидели за длинным столом, стоявшим в углу, и вели себя крайне шумно. То и дело у знаменитостей просили автографы, и тем это явно нравилось.
— Спасибо тебе за этот прекрасный вечер, любимый, — прошептала Лиз.
— Это еще не все.
Он погладил ее по руке и налил в ее бокал шампанского, хотя она и пыталась робко протестовать.
— Смотри, как бы тебе не пришлось выносить меня отсюда.
— На что, на что, а на это у меня сил хватит, — сказал Берни, глядя ей в глаза.
«Трейдер Вике» они покинули около часа и тут же поспешили на бал. Здесь все было совсем иначе. Публика, которую они видели в музее, театре, баре, ресторане, пришла сюда для того, чтобы снять напряжение вечера и откровенно расслабиться. Здесь себя вели иначе даже журналисты, к этому времени они успели отснять все, что их интересовало. Тем не менее, когда Берни и Лиз закружились в вальсе, вновь защелкали фотоаппараты.
Именно эта фотография и появилась на следующее утро в городских газетах: огромная фотография Лиз и Берни, танцующих вальс в Сити-Холле. Можно было рассмотреть не только платье — видно было и то, как Лиз смотрит на Берни.
— Он тебе действительно так нравится — да, мам? — спросила Джейн во время завтрака, когда Лиз, превозмогая дикую головную боль, пыталась читать свежую газету. Домой она вернулась в половине пятого, однако уснуть так и не смогла. За этот вечер они с Берни выпили четыре или пять бутылок шампанского — от одной мысли о нем Лиз начинало подташнивать. И все же это была самая замечательная ночь в ее жизни.
— Он очень хороший человек. Помимо прочего, он и к тебе очень хорошо относится. — Ничего более умного в голову ей сейчас прийти не могло.
— Я тоже к нему хорошо отношусь.
Джейн сказала это без прежнего энтузиазма. За лето в ее отношении к Берни многое изменилось. Она чувствовала, что происходит что-то по-настоящему серьезное.
— Почему ты так часто с ним видишься? Лиз оторвала глаза от чашки с кофе и в упор посмотрела на дочь.
— Он мне нравится. — И тут же она решила сказать Джейн все:
— Если сказать честно, то я люблю его.
Джейн замерла. Она не до конца понимала значение этих слов, однако что-то в них ей явно не нравилось.
— Я его… люблю, — повторила Лиз упавшим голосом.
— Ну и что? Что из этого?
Джейн хотела было выйти из-за стола, но Лиз остановила ее взглядом.
— Скажи, что тебе не нравится?
— Разве я так сказала?
— Это понятно и без слов. А ты знаешь, что он тебя любит?
— Да? Откуда ты это знаешь? — В глазах Джейн заблестели слезы.
— Он мне сам об этом сказал.
Лиз подошла к дочке. Как много ей нужно было рассказать Джейн… И чем раньше она это сделает, тем будет лучше. Лиз села на диван и посадила Джейн себе на колени.
— Он хочет на нас жениться.
Джейн прижалась к ней и горько зарыдала. Лиз почувствовала, что еще немного — и она тоже заплачет.
— Хорошая моя, я ведь тоже его люблю…
— Но зачем? Зачем нам выходить за него замуж? Разве нам плохо было вдвоем?
— Нет, конечно… Но разве тебе никогда не хотелось, чтобы у нас был папа?
Джейн на миг замолкла, но тут же вновь зашлась слезами.
— Иногда хотелось. Но нам и так хорошо. Джейн все еще не могла забыть о «своем папе», который был актером, но умер еще до того, как она родилась.
— А мне кажется, что с папой будет лучше. Джейн презрительно фыркнула:
— Ты будешь спать с ним в одной кровати, и я не смогу приходить к тебе ни в субботу, ни в воскресенье утром.
— Почему это? — Лиз прекрасно понимала, что многое в их жизни изменится и Джейн придется изменить многие свои привычки. — Ты лучше подумай, сколько появится хорошего… Мы будем ходить на море, кататься на машине, плавать на яхте… Подумай, какой хороший он человек!
Джейн кивнула. С этим она не спорила.
— Сказать честно, он мне тоже нравится… Даже с бородой… — Джейн улыбнулась матери сквозь слезы и наконец решилась спросить ее о том, что волновало ее больше всего:
— А если ты будешь с ним, ты меня станешь любить?
— Я буду любить тебя всегда. — По щекам Лиз побежали слезы. — Всегда, всегда, всегда.
Глава 9
Джейн и Лиз стали покупать все подряд журналы для новобрачных. К тому времени, когда они отправились в «Вольф» за свадебными нарядами, Джейн уже нисколько не расстраивалась. В детском отделе они провели не меньше часа. Джейн остановила свой выбор на платье из белого вельвета, отороченном розовым атласом, с крошечной розочкой на воротнике. Лиз тоже смогла подобрать себе платье. Когда с покупками было покончено, Берни повез их обедать в «Святой Франциск».
Берман, все это время находившийся в Нью-Йорке, узнал о готовящейся свадьбе уже через неделю. В торговых кругах новости распространяются быстро, тем более что Берни был здесь не последним человеком. Берман, позвонив в Сан-Франциско, даже не пытался скрыть своего изумления.
— Я и не знал, что ты от меня можешь что-то утаивать… Это правда?
Берман говорил шутливым тоном. Берни не оставалось ничего иного, как ответить ему смущенным:
— Не совсем.
— А я вот слышал, что Купидон совершил налет на Западное побережье. Это слухи или это правда?
Берман был рад тому, что у его старинного знакомого все складывается так удачно. Он не знал, кем была его избранница, но ни минуты не сомневался в том, что Берни и здесь сделал правильный выбор.
— Это правда. Я собирался и сам рассказать тебе об этом, Пол.
— Ну что ж, тогда валяй. Кто она? Я знаю только то, что свадебное платье она покупала на четвертом этаже.
Он захохотал. Они жили в крохотном мире, исполненном слухов и сплетен.
— Ее зовут Лиз. Она — учитель второго класса. Родилась в Чикаго и на Северо-Запад отправилась уже в зрелом возрасте. Ей двадцать семь, и у нее есть чудесная пятилетняя дочка по имени Джейн. Мы собираемся пожениться сразу после Рождества.
— Вот и хорошо. А какая у нее фамилия?
— О'Райли.
Пол вновь зашелся смехом. Он был достаточно хорошо знаком с госпожой Фаин.
— А как к этому отнеслась твоя мать? Берни улыбнулся:
— Я еще не говорил ей об этом.
— Ты уж нас извести о том, когда ты это сделаешь. Иначе мы погибнем от звукового удара. Впрочем,
