шажками выбежала богиня Фортуна. Изящная, очаровательная и, может
быть, поэтому мало похожая на богиню: возможно, тем-то она и была
божественна?
Голубой хитон расшит серебром, в черных волосах желтая ленточка.
В руках огромный рог изобилия.
Претор усмехнулся.
-- Возвышенное и увлекательное зрелище!
Но префект шел, как собака по следу:
-- Так что же Фабий?
-- Его там не было, -- ответил Руф.
-- Вообще не было там?
-- Еще не было... -- Руф понял, что все самое страшное позади, и голос его окреп.
Префект продолжал расспрашивать:
-- Ты видел его? Узнал? Это точно был Фабий?
-- Видел. Узнал, -- сказал Руф.
Претор все усмехался:
-- Ну, продолжай же, Руф!
Вдруг перед Фортуной очутился пожилой мужчина. На всех пальцах
перстни, дорогие камни так и засверкали в свете факелов, когда он
молитвенно воздел руки: 'О великая, прекрасная богиня, дарительница
счастья, внемли моим молениям. Я богат. У меня сотни рабов, у меня
власть, у меня есть все, одного только мне не хватает для счастья
-- жены. Только мне не нужна какая попало, но сверх разумения
прекрасная и искусная в любви...'
Богиня танцевала перед ним и улыбалась.
-- А если она будет глупа?
-- Это не важно, о прекраснейшая. Так даже лучше. -- Она
расхохоталась.
-- Знаю, знаю. На, лови! -- И наклонила рог изобилия, а оттуда
прямо в руки богачу выпала статуэтка, изображавшая девушку, такую
красивую, что дыхание захватывало...
Претор улыбался.
-- Не говорил ли я вам, что все это совершенно невинно? Фабий одумался.
Эдил выкатил глаза:
-- Дальше что же?
Руф продолжил рассказ.
Богач положил статуэтку на землю. Фортуна извлекла из рога
изобилия волшебный платок, набросила его на статуэтку, взмахнула
им, и на этом же месте оказалась красавица девушка. Он ее обнял за
талию и прямо присосался к ней...
Магистраты, вздохнув, сглотнули слюну.
Претор поторопил Руфа.
И Фортуна, не переставая танцевать, раздавала великолепные
подарки. Вышел на сцену сенатор и выпросил себе консульские знаки.
Ростовщик получил еще один сундук с золотом. Винодел -- еще бочку
вина, а какой аромат от него шел! То ли от бочки, то ли из
императорских винных погребов... Упоительный! Воин получил венок
героя. Префект...
Префект воскликнул:
-- Какой еще префект? Префект города или префект претория?
Руф пожал плечами:
-- Таких подробностей я не заметил. Я только знаю, что
он выпросил у Фортуны кипарисовый сад с тремя прудами, стадионом и
девятью храмами, где полным-полно мраморных изваянии...
-- Лжец, ты утверждаешь, что он получил их? -- разозлился префект.
-- Наверно... Богиня-то ему ведь сказала, иди, мол, домой, там и найдешь эти самые заваяния с прудами и стадион с деревьями...
Претор возвел глаза к небу:
-- О Марк Тулий Цицерон, прости ему эти насилия над твоим родным языком!
Руф воззрился на него с трогательным непониманием.
Префект едва ли не взбесился.
-- Да узнаю ли я, в конце концов, о громы Юпитера, что делал там Фабий!
Руф обратился к нему:
-- А вот сейчас! Он как раз тут и вышел на сцену
оборванный, весь в копоти, от него так и несло затибрским смрадом,
всеми этими мокнущими кожами, грязью, блохами. Он неуклюже
поклонился богине: нельзя ли и мне получить такой сад? Рог изобилия
наклонился, и в руках Фабия оказался горшок с кактусом! У бедолаги
даже лицо вытянулось. 'Маловат что-то садик! Ну да ничего, нам и
этого хватит для счастья. А не дашь ли ты мне,' фортуна, в придачу
еще буханку хлеба'. Богиня заглянула в рог -- ничего там нет!
Нахмурилась, ножкой от злости топнула. 'Хлеб! Глупость какая! Не
проси того, что Фортуна не раздает, глупец. Счастье и хлеб! Вот
тебе. дерзкий!' Она извлекла из рога кнут и, не переставая
танцевать, протянула им как следует вдоль спины.
-- Ну а Фабий? -- торопил префект.
Руф обеспокоился: тут-то вас всех за живое и заберет! Ну да нечего делать.
-- Фабий побежал от ударов на край сцены, к зрителям. Кактус был у него в руках, он вскинул его кверху...
Вот вам, квириты, эта справедливость!
Вино и деньги, за мешком мешок,
И власть, и почести, и славу, и успехи,
И знаки консула, и девок для потехи -
Все это сыплет изобилья рог
На левый берег Тибра год за годом,
В бессовестные руки богачей...
А что ж, на правом -- нет уже людей?
Иль тот, кто гол и бос,
И нищ, и низок родом -
Не человек?..
-- Бунт! -- взорвался префект. -- Подстрекательство против власти!
-- Нет, не сказал бы, -- спокойно возразил претор. -- С точки зрения римского права нельзя доказать по существу, что это антигосударственная деятельность. Упреки обращены к богине, а не к государству или городу.
-- Богиня и государство. Тут есть связь, -- осторожно напомнил эдил.
Но претор остановил его жестом:
-- Мы еще не все выслушали. Продолжай, Руф!
Когда затихли рукоплескания и крики, Фортуна отложила опустевший
рог изобилия, сбросила одежду богини и стала Квириной в красной,
перепоясанной белой лентой тунике. Она взяла миску и пошла в
публику собирать монеты. А за нею хозяин Кар. с глазами хищника: он
боялся упустить и пол-асса. За сценой затренькали две гитары,
грязный и всклокоченный Фабий стал петь, сопровождая пение жестами
и гримасами.
В Затиберье своем, как на небе, живем:
Ничего не едим и ни капли не пьем.
Потому как все дни и все ночи подряд
Заменяет еду нам -- ее аромат.
Вот его мы и варим, и жарим, и пьем,
