Чубайс удивленно вопрошает Путина:
- Этот что, тоже с нами?
Геращенко: - А вы что, действительно Профессор?
Чубайс: - Это смотря с кем сравнивать. (Кивает на Касьянова). А вы действительно Писатель?
- Скорее, издатель. Причем, заметьте, издатель самой тиражной и безумно популярной бумажной продукции. Расходится влет, не поспеваю допечатывать.
- Туалетная бумага, что ли?
- Ну, есть еще более массовая и популярная. С детства мечтаю на ней автографы ставить. Тогда бы я с полным основанием считался писателем.
Чубайс: - А! Был я, знаете, однажды писателем. Ничего хорошего.
Молчат. Камера окидывает взглядом заведение. Касьянов невозмутимо протирает бокалы. На стойке появилась табличка:
Спец. скидка для
постоянных посетителей - 5 %
(вариант: спец. наценка)
Геращенко: - Скажите, Профессор, ну зачем вам эта Зона?
- Ну, я в каком-то смысле, ученый. Экспериментатор. Научный интерес, знаете.
Слышен шум проходящего поезда.
Путин: - Слышите, это наш поезд. Идемьте. - (и бармену): - Миша, если я не вернусь, зайди к дедушке.
5.
Теперь все трое сидят в 'уазике' без верха. Вокруг грязный, непонятный мир преддверия Зоны. Видна ободранная стена с надписью:
UN
Камера опускается ниже и появляется еще несколько разноцветных надписей, разбросанных в беспорядке, ломающих настрой зрителя:
NU
Янки, гоу хоум!
It's my life
Цой жив!
Все - козлы!
Здесь был я! (Жирик)
Путин Чубайсу: - Вы канистру не забыли?
- Здесь, полная. Чистый мазут.
'Уазик' трогается и едет по проулку. На противоположную улицу выезжает полицейский-мотоциклист с лицом Мишеля Камдессю (или другого как 'кость в горле' европейца). 'Уазик' сворачивает, едет по проулкам и вновь тормозит.
Путин: - Посмотрите, там никого нет?
Геращенко выбирается из машины, осторожно крадется.
- Да быстрее вы, ради Бога!
- Никого нет.
- Идите к тому выходу!
'Уазик' уезжает.
В проулке вновь появляется этот полицейский.
Путин: - Ну что же вы, Писатель!
'Уазик' дает задний ход.
И вот, они у ржавых железных ворот в самую Зону. Здесь застава. Проходит тепловоз. Машина скорее за ним. Вдруг тепловоз тормозит, приходится тормозить и Путину. Из тепловоза высовывается Шандыбин в матроске.
- Стой, стрелять буду!
- Стоим, - все трое подняли руки.
- Дайте папироску рабочему-депутату.
Путин делает вид, что он поднял руки только чтобы почесать голову. Кивает Геращенко. Тот достает пачку сигарет, пытается вытащить одну сигаретку. Василий захапывает всю пачку.
- Давай всю.
Тепловоз уходит, Василий затихающим голосом горланит:
- Напрасно старушка ждет сына домой...
Машина проезжает сквозь распахнутые ворота. Но на заставе ведь есть еще охрана. Но конечно, это не та былая могучая охрана, что охраняла Зону при прежних сталкерах. Мы видим несколько человек, которые в левой руке держат автоматы, а правую руку тянут за подачкой. Это Рушайло, Иванов, Ястржембский. Шойгу придерживает рукой плакат:
Россия - родина мамонтов!
И чтобы беспрепятственно проехать, Геращенко начинает кидать им пачки денег. Кому-то попал в руки, кому-то угодил пачкой прямиком в лоб.
- Ну хватит, - говорит Путин, останавливая очередную руку с пачкой денег. - Надо приберечь еще на несколько, хоть и крохотных, но индексаций. Да еще эти, как их... внешние долги, будь они неладны.
'Уазик' съезжает с железнодорожного полотна в сторону и вдруг слышна неожиданная стрельба. Брызги стекла.
- Это еще кто?
Чубайс: - Непримиримые из Чечни. Опять до них не дошли выделенные деньги.
Путин: - Писатель, посмотрите, там есть дрезина?
Геращенко печально смотрит в никуда: - Сперли.
- Не сперли! - возмущается Чубайс. - Дрезина моторная, инвентарный номер 19-93 была приватизирована.
- Один хрен, что сперли. На чем мы теперь поедем?
- Мне так все равно, - говорит Путин. - Раз уж нет ни бульдозера, ни истребителя, то можно и на этом, - и ласково стучит по рулю машины.
Автомобиль выворачивает на другую железнодорожную колею и, громыхая по шпалам, едет вдаль.
6.
Зона. Видны странные, необычные пейзажи. Снег. Припорошенная скульптурка Ленина (вариант: Дзержинского) указывает рукой вверх. Торчащая в разные стороны из заброшенного бетона арматура. Бок о бок стоят новенький 600-й мерседес, помигивая габаритами и ржавая раскуроченная 'копейка' (Ваз-2101) на деревянных бакулках вместо колес, с продавленным верхом. Это Зона по-разному воздействует на предметы. Какие-то обломки, фрагменты стен. Не то недострой, не то разрушено.
Чубайс: - Я слышал, в Зоне все еще сохранились люди. Те, которые жили здесь в момент наступления переходного периода.
Геращенко: - Не уверен, что это жизнь.
Чубайс: - Ну, в строго биологическом смысле...
Слышат стук. Заглядывают в проем стены. Сидит козел (шахтер), долбит каской по полу.
- Кто это?
Путин: - Мираж, наверное. Здесь все время что-то мерещится.
- Хочу есть, - говорит козел.
Путин: - Ну вот, я же говорил что это мираж. Не обращайте внимания.
Чубайс с иронией шахтеру: - А ты не пробовал начать голодовку?
Козел: - Пробовал, не помогает. Все равно есть хочу.
Идут дальше, слышат невнятный вой. Заглядывают в другой проем стены а там сидит свинья с плакатом: 'Верните учителям зарплатку!'. И хрюкает. Потом воет на луну.
Чубайс: - Как же они живут, если никто не работает?
Путин: - Этого никто не может понять. На то она и Зона.
Камера показывает лужу, в которой лежит пистолет. Затем смещается дальше и теперь видны в воде поочередно - автомат, гранаты, гранатомет.
Путин: - Она была где-то здесь...
- Кто?
- Комната исполнения желаний. Ага, вон она. (Теперь вдалеке за рекой виден Кремль). Нам туда.
Геращенко (разочарованно): - Что же вы цену набивали?! Это же рукой подать!
- Да, но рука должна быть о-очень длинной. У нас такой пока нет.
7.
Вот, наконец, они внутри стен Кремля. Путин кладет на педаль газа 'уазика' кирпич и автомобиль без людей уезжает по белой, очищенной дворниками от снега дороге за стены Кремля.
