какую, а я должна заставить его отдать мне мяч, приподняв собаку за ошейник над землей.
Руслан долго и мужественно держал мяч, пока ни начинал хрипеть и смотреть на меня добрыми растерянными глазками.
Мне хватило двух взглядов.
Мы остались неучами. Должна сознаться: нас это не огорчает. Хорошо бы, конечно, чтобы мой Руслан мог при случае броситься за меня в бой, но бои мы пока благополучно минуем, и я рада, что мне не надо опасаться инфаркта, когда, очнувшись от грез, я вижу, как чье-то дите гладит по голове моего красавца.
Однако, одно мне в этой истории странно - добрая память Руслана. Стоит нам оказаться вблизи той улицы, и Руслан, ни на что больше не отвлекаясь, деловито и стремительно ведет меня в тот двор, где когда-то работала собачья школа.
История одиннадцатая
О роли Руслана в моей жизни.
И небольшой пассаж в продолжение темы.
'Зачем же вы завели собаку, если он не будет вас охранять?' - взывал ко мне тренер.
Действительно, зачем?
:Руслаша, грустный, лежит в коридоре.
- Что ты лежишь здесь, как сиротинка? Давай поцелуемся. Радость ты моя единственная.
И голос с дивана:
'Что это он - единственная? А я?'
Для чего я завела собаку? Чтобы любить ее.
История двенадцатая
О :любви?
Моя любовь - практично-деятельная. Мне надо, чтобы мое семейство было сыто, здорово и не мешало мне пару часов побыть в тишине у компьютера.
У мужа: Не смотрю ведь телевизор, а тут включила, и персонаж очередного сериала: 'Просто мужчины боятся спать одни'. Мне подобная мысль в голову ни разу в жизни не пришла. А тут я все увидела, как впервые. И мысли философские. Вспомнилась цитата из Аристотеля: 'Люди менее всего замечают как раз наиболее очевидное'. Аристотель, возможно не об этом говорил, но - неважно.
Итак. Воскресенье. Послеобеденный сон. Время, когда мне никто и ни что не мешает уплыть в океан фантазии. Как бы не так!
- Руслан! Рус! Ерус! Рыжий! - с разными временными паузами и разным тоном звучит и звучит со стороны дивана. - Ну, иди ко мне. Ну, ляг рядом. Ну, дай я тебя почухаю.
Топот, недовольное ворчание - рычание, возня, треск дивана - тишина.
И только волна воображения поднимает меня к лазоревым небесам, как:
-Дурак! Ну, что ты меня пихаешь?
Грохот.
- Дурак! Ну что ты меня спихнул?!
Это к вопросу: кто в доме главный. Ну, об этом позже.
История тринадцатая
О второй метаморфозе в моей жизни, связанной с Русланом.
Я готовила обед и, встревоженная спокойствием Руслана, вошла в комнату проверить, все ли с ним в порядке.
В комнате работал телевизор.
Какой-то мужик тащил за хвостики двух махоньких поросят. Поросята виризжали от ужаса.
Довольно улыбаясь, мужик швырнул поросят в нечто. наподобие маленького загончика, наклонился и стал с поросятами целоваться. Как я с Руслашей. А месяцев через несколько он их съест:
Я выключила телевизор, вернулась на кухню, где на разделочной доске лежал кусок мяса, и почувствовала, что я не хочу есть мясо.
И шестой год я мяса не ем. И запах, и вид его мне неприятен.
И самое странное для меня: как же я столько лет ела мясо?
История четырнадцатая
О причине долгой паузы в повествовании о Руслане
Осень, и я триммингую Руслана (кто знает, что такое тримминг - тому объяснять не надо; кто не знает - тому на словах не объяснишь). Триммингую добросовестно - пинцетом, сантиметр за сантиметром. До онемения в руках, до боли в ногах, до дури в голове.
У меня такое впечатление. что у Руслана шерсть растет в сто пятнадцать ярусов - с квадратного дециметра полное ведро.
Сегодня суббота, и муж дома, на диване.
Не буду я сегодня о нем. Сердита.
Ну, да. Как же. Обойдешь его, этот Диван, когда он треть комнаты занимает.
Два часа сидит недвижно Руслаша. Два часа я корчусь над ним. Два часа Диван комментирует:
- А почему ты так? А зачем ты там-то? Ну, а пух-то зачем? Козел, молчит. Мне причесать не дает, а она дергает. И он сидит. А ну-ка! Гавкни! Но тут-то постричь можно. Зачем дергаешь, хоть кол чеши, все равно по-своему сделает.
Тут мы доходим до боевой раны, и Руслан начинает жалобно поскуливать. И Диван подвывает:
- Ну, конечно. Ну, правильно. Возмутись! Давно пора. А зачем ты еще и там-то дергаешь? Ну, почему так?
Рана обработана, и я поднимаю голову:
- А надо - как?
- Ну, я не знаю. Но почему - так?
- Все, Руслашенька, - говорю я. - Отдохнем, а вечером еще подергаемся. А сейчас давай ранку помажем.
И Руслаша впереди меня бежит к шкафчику с лекарствами.
- А теперь я помою руки и дам тебе что-нибудь вкусненькое.
Я в ванной мою руки, а Руслан сидит на кухне, у холодильника. Ждет.
- Ну а теперь иди в комнату.
И тут же - рычание Руслана и
- Дурак! Чего тебе надо? Убью, козел. Чего ты на меня-то. Это она тебя дергала. Иди на нее. Фас!
Рычание Руслана тут же переходит в грозный рык.
Я открываю дверь:
- Руслаша. Ляг спать, мой хороший. У меня головка болит. Пусть дома тихо будет.
Руслан замирает у дивана, вскидывает голову с хозяйской штаниной во рту, смотрит на меня. Затем выпускает штанину, тяжко вздыхает, уходит в глубь комнаты и плюхается на пол. Плюхается он всегда потрясающе, с таким грохотом, что я всякий раз пугаюсь за его кости.
- Козел! Лег! Молчит! Гав-гав-гав! Теперь я тебе не дам спать. У, рыжий! Иди ко мне! - не умолкает Диван.
Руслан лежит - ни движения, ни звука. Мордочка уютно покоится на лапках, а глазки бдительно следят за Диваном.
...Все-таки, животное - не человек, его не задуришь трепом на тему: 'Кто есть кто'.
История пятнадцатая
О лингвистических способностях Руслана
Я - не зоолог, не биолог, даже - не кинолог, и не могу вступать в научный спор со специалистами, которые утверждают, что собаки слов не понимают, у них - рефлексы и (в лучшем случае) понимание интонации.
Не могу спорить со специалистами, ну и не буду. А просто расскажу очередную историю про своего Руслашу.
- Руслаша, - говорю я, - давай ушки почистим.
И Руслаша садится рядом со мной, бочком.
- Русланчик, иди, лапку полечу.
И Руслаша подходит, садится прямо передо мной, поднимает правую лапку с надрезанной подушечкой.
- Руслаша, принеси мячик.
Руслан несет мячик.
- Руслаша, а где твой утенок?
