— Преступное предприятие, — подсказал Джон.
— Послушай, Даг, — заговорил Энди. — Кто-то из нас должен первым поверить собеседнику, поэтому для начала я поверю тебе. У тебя располагающее лицо. Итак, все началось с того, что один наш знакомый много лет назад попал за решетку, и только сейчас, когда он вышел на волю, выяснилось, что перед посадкой в тюрьму он зарыл деньги...
— Деньги, нажитые незаконным путем, — добавил Джон.
— Да, — сказал Энди. — Вот об этих-то неправедных деньгах и идет речь. Наш приятель освободился и хочет получить свои деньги назад, но вышло так, что теперь на том месте находится водохранилище.
Даг не смог удержаться от улыбки:
— Водохранилище? Он зарыл деньги в землю, а они оказались под водой?
— Именно поэтому мы приехали к тебе, — ответил Энди. — И, честно говоря, Даг, в нашей затее есть кое-что противозаконное. Например, мы собираемся перелезть через окружающий озеро забор — а это уже нарушение закона. Что-то вроде проникновения на запретную территорию. Потом, как только мы войдем в воды озера, будет нарушен еще один закон.
— К тому же, — добавил Джон, — вытащив деньги на берег, мы не вернем их в банк и тем самым совершим еще одно преступление. Мы отдадим деньги тому парню, что зарыл их, он заплатит нам за помощь, а мы, в свою очередь, тебе.
— Сколько? — вырвалось у Дага.
— Тысячу долларов, — сказал Джон. — И это не считая твоей обычной таксы и расходов, а также стоимости использованного снаряжения.
— Послушай, Даг, — проникновенно произнес Энди, — даю тебе честное и благородное слово, что я ни разу в жизни даже не думал о том, чтобы поступить на службу в ФБР.
Дагу очень хотелось верить, к тому же, видит Бог, тысяча долларов на дороге не валяется. Но он помнил истории о том, как многие конгрессмены в свое время верили таким вот аферистам, утверждавшим, что они — арабские шейхи.
— Если мы собираемся начать ознакомление с техникой, то вам двоим придется снять пальто и рубашки. В общем, раздеться до пояса.
Энди ухмыльнулся и сказал Джону:
— Он до сих пор считает нас легавыми.
— Нет, нет, — заверил его Даг. — Это необходимо для примерки и подгонки.
Джон покачал головой и, слегка поморщившись, скинул пальто. Энди последовал его примеру. Они не колеблясь разделись, явив миру телеса, которыми никто и никогда не стал бы гордиться. Ни микрофонов, ни магнитофонов у них не оказалось.
Энди развел в стороны руки и, медленно повернувшись вокруг собственной оси, улыбнулся Дагу.
— Годится?
— Годится, — ответил Даг, скрывая смущение под обильным слоем профессионализма. — Приходилось ли вам прежде пользоваться загубником?
— Ну и холодина здесь, — заметил Джон, вздрогнув.
— Загубником? — спросил Энди. — Нет. Впрочем, мне доводилось беседовать кое с кем из них[1].
— В таком случае, — сказал Даг, оборачиваясь к своим забитым товарами полкам, — начнем с загубника.
17
— Сними эту штуку, Джон, — попросила Мэй. — С ней ты выглядишь, как пришелец из космоса.
Дортмундер вынул мундштук изо рта, но не в угоду Мэй, а чтобы получить возможность высказаться.
— Я должен научиться дышать через него, — объявил он и, вновь сунув загубник в зубы, мгновенно забыл об этом и принялся дышать, как обычно, — через нос. Под водой он успел бы уже раз десять захлебнуться.
К счастью, он находился на суше — сидел в гостиной и вместе с Мэй смотрел семичасовые новости (состоявшие в основном из рекламы слабительного и пилюль от головной боли), дожидаясь возвращения Тома Джимсона из тех мест, которые он посещал, когда не сидел дома. Вернувшись ближе к вечеру от Дага Берри с его волшебным подводным миром, Дортмундер начал поджидать Тома.
— Джон, ты дышишь носом, — заметила Мэй.
— М-мм. — Дортмундер поперхнулся и зажал нос пальцами, чтобы заставить себя дышать правильно — то есть через рот, чтоб ему пусто было! Губы тотчас пересохли, но это не беда. Уж лучше сухие губы, чем легкие, полные воды.
Дортмундер сидел на диване рядом с Мэй, хранившей неодобрительное молчание, дышал через рот и смотрел на экран поверх костяшек пальцев, которыми он зажимал нос. Именно в таком положении и застал его Том, беззвучно появившийся в дверях как раз в тот момент, когда телеведущий улыбался с экрана, прощаясь с аудиторией. (В контексте всего того, о чем он поведал миру в течение последнего получаса, его улыбка могла показаться совершенно неуместной.) Том Джимсон внезапно появился на пороге и, взглянув на Дортмундера, вскинул брови.
— У вас что-то протухло, Эл? — осведомился он.
— М-мм, — вновь промычал Дортмундер, вытащил изо рта загубник, чихнул и сказал: — Это мундштук для подводного плавания.
— Полагаю, с такой штукой не очень-то глубоко нырнешь, — заметил Том, окинув вышеупомянутый прибор неодобрительным взором.
— Это лишь одна из деталей устройства, — пояснил Дортмундер. — Кстати, именно об этом я и хотел с тобой поговорить. Пришло время раскошеливаться, Том.
Лицо Тома, которое и вообще-то нельзя было назвать очень уж подвижным, окаменело до такой степени, что стало похожим на плохой скульптурный автопортрет. Откуда-то из глубин скульптуры донесся утробный голос:
— Раскошеливаться?
— Перестань, Том, — сказал Дортмундер. — Мы же договорились. Ты поскребешь по своим загашникам и профинансируешь наше предприятие.
Каменная маска слегка дрогнула.
— Сколько?
— По нашим расчетам, от семи до восьми тысяч.
Лицо Тома ожило — во всяком случае, его брови взлетели вверх, словно норовя спрятаться в волосах своего хозяина.
— Долларов? — воскликнул Том. — И куда же столько?
— Я говорил, что нам потребуется инструктор, — напомнил Дортмундер.
Том вошел в комнату и мельком посмотрел в сторону телевизора. После новостей начинался комедийный сериал, и на экране появилась стайка энергичных веселых подростков, осаждавших кондитерский прилавок.
— Да, я помню, — сказал Том. — Нам нужен воздух. Без инструктора воздуха не получишь. Но мне ни разу не приходилось слышать о том, что воздух стоит семь-восемь тысяч долларов.
Встав из своего кресла, Мэй с легким раздражением заметила:
— Чего телевизор зря работает? — и, выключив аппарат, добавила: — Кому пива?
— Мне бы не помешало, — отозвался Том и, дождавшись, пока Мэй уйдет на кухню, пересек комнату и уселся в ее кресло. Брови Тома были по-прежнему задраны до самых волос. — Что это за воздух такой драгоценный? — спросил он.
— Сначала, — объяснил Дортмундер, — нам пришлось искать инструктора, с которым можно иметь дело. Один парень, знакомый Энди, нашел нам подходящего специалиста и потребовал комиссионные. Пятьсот монет.
— За то, что нашел инструктора, — сказал Том.
— Это очень дешево, Том, — заверил его Дортмундер. — Может быть, ты предложишь лучший способ
